- Благодарю, кабальеро; я не люблю читать книги.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее и замолчал. Его поразила грубость и безразличие Эдды.

По завершении купального сезона иностранцы стали возвращаться в свои семьи. Когда маркиза де Эхина прощалась с кабальеро де Раузан, тот вручил ей запечатанный пакет.

- Что это? – спросила сеньора.

- Ваши письма. Я хранил их как зеницу ока и перечитывал по многу раз, как книги о путешествиях в волшебные страны, которые в былые времена я объездил в хорошем обществе. Но наша молодость и мечты ушли; с прошлым следует порвать.

- Хорошо, что вы вспомнили, я тоже принесу ваши письма, – сказала маркиза и вручила барону такой же пакет.

- Если бы молодые знали, – сказал кабальеро, – что все человеческие страсти заканчиваются равнодушием, костер превращается в пепел, то не придавали бы им значения и искали бы счастье подальше от этих коварных волшебниц.

- Молодые не знают об этом, Уго, как и мы не знали когда-то; и хорошо, что не знали, потому что Всевышний сотворил мир не для отшельников, а для обоих полов.

- Вы могли бы снова полюбить меня, Анхелина?

- Да, если вернете мне двадцать лет, а вы – свои года. Найдите для этого причину, и она оживит ваши чувства.

Когда барон попросил об услуге сеньору дель Пау, та сказала:

- Если бы не ваша дочь, то мы с вами бы не встретились. Как же меняются времена!

- Да, меняются, как и положение. Отдалилось от вас не мое сердце. Вы замужем, а я женат. У меня есть супруга и дочь.

Так сказал барон, подумав, что ему больше нечего добавить.

- Мы еще увидимся?

- Может быть, в Париже, хотя бремя лет уже окутывает меня туманом, а я хочу покоя. Как Ахиллес, я скроюсь в своем шатре. И мне понадобится больше отваги, чем у героя Гомера, чтобы остаться в нем.

- У вас бесподобная дочь, достойный продолжатель ваших любовных безумств. Но Троя разрушена, сила вашего влияния уже ослабла.

- Вы намекаете на мои года?

- А также на Эдду.

- Ай! Фанни, моя дочь строптива, и мое самое огромное желание – найти ей мужа.

- Нет, Уго, Эдда не строптива, Эдда страдает. Попробуйте заглянуть ей в душу.

- Она что-то сказала?

- Сказала достаточно, чтобы пожалеть ее. Холод полюса заледенил ее до самых костей, мир Европы для нее – это сказка. Не противьтесь ей. Позвольте ей делать то, что она хочет. Если это прихоть, то она пройдет. Время очистит ее намерения или разгонит их прочь. Она сказала: либо монастырь, либо самоубийство.

Барон что-то подозревал, но когда глаза его раскрылись, и он взглянул на нее отстраненно, то порвалась нить подозрений, охвативших его душу: Эдда помешалась.

К концу сезона Эдде наскучила гостиница «Четыре сезона», и она переехала в Курсааль, роскошное сооружение, расположенное в глубине сквера у источника пресной воды. Позади Курсааля был огромный пруд с лодками, чуть подальше был красивый сад. По обе стороны фасада находилась галерея арок с высокими колоннами, магазинчики с конфетами, книгами, гравюрами, фруктами, сигаретами. И наконец, перед фасадом Курсааля на улице Вильгельма была просторная лужайка с колоннами.

В этом прекрасном особняке пожила немного повеселевшая дочь Сулины и сеньора де Раузан, но потом снова впала в обычное уныние.

В Курсаале барон получил новые письма от Мана. В них верный слуга просил его поскорее вернуться в Тускуло.

- Нет срочного дела, чтобы направиться туда, – сказал кабальеро, – Ман зовет меня, но это не причина. Ошибки жены имеют трагический конец, а я не хочу сражаться с соперниками, которых она соизволит предоставить. Пусть следует своей дорогой. Если ее долг, честь и совесть не в силах объяснить, то я не хочу, чтобы ее нравственность стала причиной моего возвращения.

VII I

Прежде чем покинуть роскошную гостиницу Курсааля, произошло событие, которое показало нрав сеньора де Раузан. Среди купальщиков была княгиня де Спа, еще молодая сеньора, несколько испорченная богатством и несносной гордостью. Она путешествовала инкогнито, ради впечатления семейной шумихи, но трезвонила о своем титуле, как осел своим колокольчиком.

У княгини де Спа была дочь, очаровательное создание одиннадцати лет. Ее звали Аделаида-Карлотта. Ее глаза напоминали глаза косули, а волосы – Магдалину.

Все любили эту красивую девочку, но испытывали неприязнь к матери. Аделаида-Карлотта была нежной и внимательной; княгиня неприветливой и высокомерной. Она не позволяла дочери отходить от нее, неоднократно бранила ее за то, что та просила у нее разрешения подойти к Эдде, которая притягивала ее. Однажды княгиня даже сказала, чтобы бывшая канонесса услышала:

- Иди сюда, девочка; я же говорила, они тебе не ровня.

В другой раз, чтобы не встречаться с бароном и Эддой, которые прогуливались по лужайке, она приостанавливалась и резко поворачивалась к ним спиной. О бароне она говорила:

- В этом человеке есть что-то таинственное, которое внушает больше страх, чем любопытство. Как жаль, что он такой привлекательный!

Сеньорита Аделаида-Карлотта страдала от одной болезни, которую медики называли неизлечимой, и говорили, что она доживет до 15 лет. Это предсказание печалило княгиню. Уже подходил к концу купальный сезон, у девочки было несколько припадков, настолько тяжелых, что все приготовились к худшему. Опасность достигла наивысшей точки, и все надеялись только на чудо.

Кто-то сказал княгине, что кабальеро де Раузан может сотворить чудо.

- Кто? – спросила та. – Отец невеселой сеньориты?

- Да, отец сеньориты Эдды.

- Мне не нравится этот человек. Лучше сказать, он пугает меня, как дьявольский дух.

- Что за дикость! Барон де Раузан очень знатный человек.

- Этот кабальеро барон?

- Барон и один из самых знаменитых людей в Европе.

- Пожалуй, я не отважусь занимать его время.

- Трудность заключается в том, захочет ли он помочь, потому что он не является официальным медиком.

- Вы хотите, чтобы моя дочь попала в руки любителя?

- Любитель сеньор де Раузан! Не будем болтать ерунду! Время – вещь драгоценная и уходит быстро, сеньора.

- Что же мне тогда делать?

- Пойти и лично попросить барона прописать лекарство для вашей дочери.

- Лично? Я?

- Вам не нужно расставаться со своей прекрасной дочерью, – произнес барон, который уже пару минут стоял и слышал последние слова. – Я предлагаю вам помощь. Не могу точно сказать, но считаю, что могу спасти девочку, как когда-то имел удовольствие спасти вас.

- Невозможно!

- Княгиня, полагаю, вы не забыли; но не будем говорить об этом.

- Так вы тот самый кабальеро, который вырвал меня из лап смерти, когда я родила свою бедную дочь?

- Да, княгиня. Я сделал это по дружбе с вашим мужем. Сегодня сделаю это по долгу человека и добрым чувствам к вашей дочери. Я всегда уважал и почитал вас. Но повторяю, что не могу быть точно уверен.

- Благодарю вас, сеньор барон, благодарю. Будьте добры, следуйте за мной.

Княгиня, или лучше сказать мать в эти мгновения, подвела кабальеро к постели больной. Та открыла огромные глаза, отбросила волосы со лба и радостно поприветствовала барона.

- Добрый день, – сказал барон. – Как себя чувствует приболевшая?

- Уже лучше, – сказала девочка. – Почему вы не привели дочку?

- Приведу потом. А теперь позвольте осмотреть вас.

- Осматривайте, сеньор, что хотите, спрашивайте, о чем угодно.

Кабальеро осмотрел девочку. Он немедленно распахнул окна, чтобы впустить свежий воздух и обложил больную подушками, чтобы той было удобнее.

- Прошло уже одиннадцать лет, – произнес кабальеро, – с тех пор как вы пришли в этот мир. Я принял вас, пока ваша мать едва дышала. Было бы странно, если бы вы ушли в мир иной прямо из моих рук. Надеюсь, такого не произойдет.

Барон снова осмотрел больную. Затем сказал: