Несмотря на то, что трех высших номеров территориальное распределение не затронуло, проблема знания языков коснулась и их. Так, третьему номеру, Клюву, помимо налагаемых титулом обязанностей, подконтрольна деятельность Карателей Второго и Третьего Кругов, а среди обязанностей второго номера, Клыка, присутствует контроль над выполнением своих миссий всеми Карателями ниже его по рангу, то есть контроль над всеми, кроме Когтя. По этой причине и Клык, и Клюв во время своего обучения овладевают как можно большим количеством языков. Как ни странно, Коготь, являющийся первым из Карателей, осуществляющий свою деятельность везде, где это необходимо Сокрытому Ордену, испокон веков был свободен в выборе своего языка. Среди Когтей встречались владеющие только трилунским языком, или, до принятия королевствами Запада единого языка для общения, владеющие языком определенного королевства, но не говорящие на других языках Каратели. Семьсот лет назад был даже Коготь, который говорил исключительно на языке одного маленького южного племени, на котором кроме него в то время говорило не более пятидесяти человек. Это ничуть не мешало ему делать свою работу. Даже нынешний Коготь, Кэрэндрейк, признанный сильнейшим из всех, кто когда-либо носил титул Карателя, не владеет никаким другим языком кроме языка Западных Королевств, на котором говорила воспитавшая его Ведьма Де Мона. Дело в том, что в курс обучения Когтей входит и обучение пониманию сказанного по интонации, для чего знание языка не обязательно.
Таким образом, владение или невладение «общепринятым» языком вовсе не означает «нецивилизованность» отдельного человека, племени или целого народа. Но почему-то среди жителей Запада можно услышать утверждения о том, что южные кочевники являются варварами и совершают свои набеги именно по той причине, что говорят на своем «варварском» языке и не владеют «общепринятым». Трилунцы, чья цивилизация обгоняла все остальные, тихонько посмеивались с Запада, предпочитая в эти вопросы не лезть. Ни один трилунец не называл южан варварами, несмотря на то, что некоторые трилунские города подвергались набегам южных кочевников чаще, чем многие западные государства, в которых жителей юга никогда даже не видели, но которые разглагольствовали на эту тему больше всего. Империя, поклоняющаяся Трем Лунам, не ставила себя ни над Западом, ни над Севером, ни над Югом, не навязывала им своего мнения, своих традиций, своего языка. Ведь и тем, и другим, и третьим, как и Трилуну, были дарованы легендарные Звезды.
Подобно Трилуну, в котором легенду о Священных Звездах мог рассказать любой только обучившийся говорить ребенок, и в отличие от Запада, где не каждый взрослый что-либо слышал даже о Священной Двадцатиконечной Звезде, согласно легендам подаренной королю первого из появившихся Западных Королевств, жители Южных Племен чтят истории о Тыр-Гхаке, подарившем им Звезду с десятью лучами. Живущие в степях кочевники свято чтят традиции предков, древние обычаи и устои. Нарушить то, что соблюдалось веками, для южан строжайшее табу. Пренебрегающих традициями ждало ничто иное, как смерть.
Пылающая под палящим солнцем степь не позволяет заниматься земледелием и сильно ограничивает источники пропитания, но она является домом для южных племен. Набеги, которые они совершают друг на друга, караваны или же города Запада и Востока, не несут под собой жажды наживы. Это лишь их способ выжить. Здесь, в отличие от богатого яствами Запада, не писались трактаты о ценности жизни, здесь ценен кусок хлеба, которым можно накормить семью.
Образ жизни южных кочевников остается неизменным на протяжении тысячелетий.
Любой мужчина любого из южных племен проводит свой день так, как проводил свой день его отец, отец его отца, дед его отца, прадед его деда и так далее вплоть до появления первого мужчины из первого южного племени. Вместе с другими бесстрашными воинами весь день он проводит в поисках пищи: охотится, совершает набеги, после чего возвращается в племя, принося добычу. А вечерами вместе со всеми он обсуждает прошедший день у костра.
Любая женщина любого из южных племен проводит свой день так, как проводила его ее мать, а до нее – ее мать, бабушка, прабабушка и так далее вплоть до появления первой женщины первого южного племени. Она поит лошадей и верблюдов, на которых бесстрашные воины добывают для всех пропитание, она, как и остальные женщины племени, занимается приготовлением пищи по рецептам, доставшимся в наследство с первобытных времен, а вечерами вместе со всеми у костра обсуждает прошедший день, который мало чем отличается от любых дней прошлого месяца, прошлого года и прошлых веков, и от которого мало чем будут отличаться дни последующие.
Именно у костра передаются из уст в уста сказания, истории и заповеди предков, повторяемые мириады раз. Но в отличие от легенд Запада, где одна история может обрасти небывалыми подробностями за пару дней, здесь они, как и быт южан, остаются неизменными на протяжении тысячелетий.
Было ли то случайным совпадением, велением судьбы ли, но в жизнь одного из южных племен, неизменную на протяжении тысячелетий, стремительно и беспощадно, словно ураган, ворвались события, которых ни одно из южных племен еще не видело.
В центре этих событий невольно оказалась дочь вождя этого южного племени, девочка с прекрасным, по мнению южан, именем Нхыр Чамплык, означающим «Оживляющий Дождь». В жертву богам по традиции должна была быть принесена ее старшая сестра – первая дочь вождя, которую с рождения растили как жертву. Но та умерла от укуса ядовитой змеи. Оставить богов без жертвоприношения для южан означало не просто отказ от божественного покровительства, а обречение племени на мучительную смерть. Поэтому в день смерти сестры, когда Нхыр Чамплык было всего восемь лет, она приняла на себя роль жертвы. День жертвоприношения подбирался все ближе и ближе. Сейчас ей четырнадцать. В дар богам ее должны будут принести уже через несколько дней, когда «Вечерняя Луна будет полной».
Нхыр Чамплык вовсе не хотела умирать, но она не могла позволить себе обречь племя на гибель. Всегда оживленная и радостная Нхыр Чамплык выглядела бледной, безэмоциональной, неживой, словно кукла. Ей было тяжело, но она смирилась с ролью жертвы, заперев все свои чувства глубоко внутри.
Если бы не эти события, она бы так и умерла, не сказав никому о том, что на самом деле ей хочется жить. Если бы не эти события, она бы никогда не узнала, что способна испытывать подобные эмоции, ее глаза бы не стали вновь влажными от слез, а вождь племени не осознал бы, насколько сильно он не желает терять любимую дочь. Если бы не эти события, вождь не разрывался бы между чувствами отца и долгом перед племенем, и ему бы не было так больно отправлять Нхыр Чамплык на смерть.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Часть 6. “Разделение”. Глава 52 ======
О том, что даже неизменное подвергается изменениям, и о том, чем опасно вмешательство в чужую жизнь
– «Значительный крюк», да? – усмехнулся Вэй, который, как Зел и Гордислава, лежал на земле посреди степи и глядел в небо.
– Судя по картам, этот путь короче, – вяло ответила северянка.
– «Короче»! – воскликнул Вэй. – Еще как «короче». Вы, миледи, выбрали самый короткий путь на тот свет.
– Нет, – только и могла ответить Гордислава.
– Это воды у нас нет! – не унимался Вэй.
В Эмин-Алотаросе они нашли несколько уцелевших фляг и наполнили их водой, но сейчас, на пятый день пути на юг, запас воды закончился, несмотря на экономное его использование.
– Братец Зел, а ты что молчишь?
– Сплю, – чуть слышно ответил Зелорис.
– Что там карты говорят о ближайшей воде? – спросил Вэй. – Река была с востока, так может быть, нам пойти на восток?
– Ближе будет по старому маршруту, – отрезала Гордислава. – Если идти на восток, то до реки мы дойдем не ранее, чем через пять дней, а если на юг – то послезавтра.
– Где юг? – пробормотал Зелорис. Огромное раскаленное пятно солнца и зной уходящего лета выбили из головы мечника все знания об ориентации на местности.
