-Билл… - прошептал Том и хотел было дотронуться до его пряди, чтобы заправить за ухо.

-Не прикасайся ко мне, - жестко сказал он, повернул голову и покорно открыл рот. Вот только его глаза блестели яростью.

Том опять скользнул внутрь, встретился с ним глазами и начал набирать скорость. Необыкновенная влажность и жар, стенки рта и глотки, так восхитительно облагающие член со всех сторон, покорность брюнета, но горящие злобой глаза, все это накрывало Тома, сносило крышу. Он стонал и вбивал член в рот, делая ему намерено больно, он входил грубо, по собственнически нажимая на подбородок, раскрывая рот еще шире. Пот застилал глаза, катился вниз по телу, капая на лицо брюнета, на его шею, которую покрывали засосы Йорга.

Оргазм приближался и щекотал пальцы на ногах, ласкал низ живота и скручивал яички. Том резко отстранился, и Билл начал быстро вдыхать воздух через рот. Его грудная клетка вздымалась с бешеной скоростью.

Том сполз ниже и, грубо поднимая его лицо, впился губами в алый рот. Билл дернулся и с силой схватил нижнюю губу зубами, кусая клыками, как вампир. Том взвыл, и кровь хлынула ему в рот. Он выдернул губу и отпрянул от брюнета. Кровь потекла вниз и капнула на грудь Биллу, рядом с соском. Том заворожено размазал ее по коже, под которой билось бездушное сердце в грудной клетке.

Он размахнулся и со всей силой влепил ему пощечину. Голова Билла откинулась на другую сторону подушки, и тот рассмеялся. Совсем не по-человечески, так жутко, что все его смешки до этого были просто детским улюлюканьем.

Тома затрясло от напряжения, нервов, страха, от боли умирающей любви, которая дается свыше один раз на миллион, а он сейчас своими собственными руками убивает ее с таким мазохистским удовольствием, заставляя ее корчиться и истекать кровью.

-Заткнись, Билл, - предупредил он, уже не в состоянии слушать его смех.

-А ты попробуй меня заткнуть. Ударь еще раз, может тогда тебе станет легче.

-Билл, не провоцируй. Я еле сдерживаюсь, чтобы тебя не убить.

-Так убей. Я не шучу, - глаза Билла кипели гневом и безумно сверкали, - это так легко. Убить. Я обездвижен, легкая мишень, но такой ценный трофей. Самый трагичный финал одной из самых банальных историй. Тебе же такое нравится. Банальщина и розовые сопли. Ты кроме как пускать слюни, ничего и не умеешь. Слабак…

Том замахнулся и ударил его еще раз по другой щеке. Зуб вспорол внутреннюю часть, и Билл, поморщившись, сплюнул на кровать полный рот крови.

- Сука, - прошипел он.

-Проститутка, шлюха, мразь, грязная блядь, которую перетрахали все в городе.

Брюнет плюнул на него и попал на щеку, слюна вперемешку с кровью потекла вниз по лицу, оставляя горячий след. Опешивший Том медленно стер ее пальцем и посмотрел на алую кровь.

Он вытер ее о простыню, борясь с приступом ярости, поднимающейся из самых глубин. На глаза попался стоящий член Билла, Том замер и осознал, что того, блядь, это все заводит.

-Шалава и есть шалава, - сказал Том, не отрываясь взглядом от члена.

- Тебе никто не говорил, что я другой. Ты считаешь, что тебя надули, но единственный, кто тебя обманывал, это ты сам.

Билл медленно раздвинул ноги и согнул их в коленях.

-Сделай уже то, что, по-твоему мнению, я заслуживаю, и закончим весь этот цирк.

- Тебя надо растягивать или ты после очередного клиента?

-Какая тебе разница?

Том рванул вперед к тумбочке и достал смазку. Быстро намазав ею член, он расположился между ног брюнета и резко вонзил себя почти до самого основания. Том вскрикнул и посмотрел на Билла, который закусил губу, уперев неподвижный взгляд в потолок. Было так узко, что боль пронзила даже Тома, но он все равно, наперекор сопротивлению, вытащил член и ворвался внутрь еще раз с большей силой. Билл все равно молчал, теперь его глаза были крепко зажмурены. Том представлял, как ему больно, и кайфовал. Да, ему было хорошо сейчас, причинять боль другому, оказалось безумно восхитительным чувством. Он хотел, чтобы Биллу всегда было больно, всегда-всегда.

Он вышел почти полностью и вдолбил член уже до самого конца, насаживая на себя худые бедра, которые сжал до синяков. Вот теперь Билл застонал от боли. Круто. Он поднял на него глаза и увидел, как по его щеке скатилась слеза. И больше не мог себя сдерживать. Том закинул его ноги себе на плечи, и начал набирать темп, его плоть с силой врывалась в тесную глубину, раздирая нерастянутые стенки. Член сжимало так сладко, что Том, знал, долго ему не продержаться. Билл мычал от боли, но не пытался отстраниться, его член совсем упал, показывая, что тому сейчас совсем не до наслаждения. Том смотрел на его невозбужденный пах, на некогда любимую звездочку внизу живота, на лицо Билла, которое было искривлено болью, и заплакал. Слезы лились вниз, вместе с потом, оргазм приближался, и мозг плавился от всего, что вихрем носилось в душе. Внутри взорвалась бомба, искры полетели по крови, распространяя наслаждение до каждой клеточки. Он закричал и кончил, содрогаясь всем телом. Том упал Биллу на живот и плакал, плакал и плакал… Так искренне и по-детски, не стыдясь своих слез. Все оказалось самообманом, он думал, поимев Билла, ему станет легче, но чувствовал себя использованным и проигравшим. О чем он думал? К чему все это было?

-Развяжи мне руки, - холодно сказал Билл, и дернулся, показывая, чтобы тот слез с него.

Том медленно поднялся и вытер лицо от слез. Он подполз к изголовью кровати и дернул ремень за узел. Руки упали вниз, и Билл растер покрасневшие запястья.

Он с трудом приподнялся, крепко зажмурившись, и очень медленно подполз к подушкам, прислоняясь к спинке кровати.

- Я сейчас уйду, дай мне пять минут, - сказал брюнет равнодушным голосом.

Том сжал кулаки, с трудом сдерживая себя, чтобы не рвануть к нему, целовать каждый миллиметр его тела, зализать раны, которые он нанес. Он хватил сигареты, натянул на себя кофту и джинсы и выскочил на балкон.

Закурив дрожащими руками, он затянул в себя сигаретный дым с надеждой, что он поможет.

Было очень холодно, мороз щипал кожу, отрезвляя мозг. Что он только что натворил, Господи? Он изнасиловал человека, которого до безумия любил, которого обещал беречь, о котором мечтал заботиться… Как он сможет смотреть себе в глаза после этого?

Дверь на балкон открылась, Том повернул голову, чтобы проследить, как к нему выходит Билл. Он обернулся в плед, но был все еще голым. На него было холодно смотреть. Том открыл было рот, но быстро его захлопнул. Теперь это не его проблемы. Здоровье Билла его больше не волнует.

- Одолжишь сигарету?

Том закусил губу, их коронная фраза вызывала внутреннюю дрожь. Как много вещей за пару месяцев стали для них особенными, понятным только им двоими, связывающих их в одно целое: их скамейка, их Берлин, их звезды, их диван у Бруно дома, их песня… Он бросил пачку Биллу и тот, поймав ее, быстро закурил. Парни молчали, просто вдыхали дым, думая каждый о своем. Том не знал, что творилось в голове у брюнета, у себя же был полный кавардак. Но главная мысль билась по крови вместе с пульсом. Это их конец. Вот такой он. Болезненно-кровавый, невыносимый, уже неотвратимый.

-Звезды тут совсем далеко, - грустно выдохнул Билл, - а Кассиопея на месте. Продолжает смеяться над глупыми влюбленными сердцами, качаясь на своих звездных качелях. Сейчас она смеется над нами.

- Скорее надо мной.

Билл кивнул.

-Да, веселое представление ты сейчас устроил.

-Ты обещал уйти. Тебе пора.

-Докурю и пойду.

Парни опять замолчали, Том видел, как Билл дрожит и кутается в плед.

-Том, я понимаю, что я не в том положении, чтобы тебя о чем-то просить, но… Пообещай мне кое-что.

Том молчал.

-О чем бы мы сейчас не поговорили и что бы я тебе не сказал в дальнейшем, не связывай мои слова с Берлином. Там все было по-настоящему. Пусть те три дня останутся чистыми и светлыми. Не замазывай их моей грязью. Ты поклялся мне, что никогда их не забудешь, вспоминай их отдельно от того, что было в этом городе. Отдельно от меня. Тот Билл останется твоим навсегда.