Другие археологи не отставали. Пока они восклицали при виде настенных гравюр, в воздухе витало всеобщее волнение.

— Непередаваемые ощущения, да? — усмехнулся Кэл.

Дэни кивнула, делая еще несколько кадров затемненного прохода.

— Это мой первый затерянный храм. Обычно, когда я фотографирую, повсюду туристы, но сейчас…это удивительно, — она снова подняла фотоаппарат.

Протянув руку, Кэл опустил камеру, и Дэни вскинула взгляд.

— Сначала прочувствуй все без фотоаппарата. Хотя бы на минуту. Рассмотри резные фигурки, вот тут, — он провел ладонью по едва заметным гравюрам, окаймлявшим дверной проем. — Никто не видел их на протяжении сотен лет. Мы вершим историю, Дэни, — она оценивающе осмотрела стену. — Не думай о том, как сделать удачный кадр. Скажи, что ты чувствуешь?

— Волнуюсь. Радуюсь. Нервничаю.

Именно то, что чувствовал он сам. И все сводилось к женщине перед ним. Кэл провел пальцем по ее уху.

— Приятно, правда? Чувствуешь себя живой. На самом деле наши чувства — это все, что у нас есть, — он наступал на Дэни, пока она не уперлась спиной в каменную стену.

У нее участилось дыхание, а грудь, прижатая к груди Кэла, вздымалась и опадала. Дэни ни на мгновение не отводила взгляда.

— Эмоции могут быть мимолетными, Кэл. Волнение, жажда, желание, любовь… в одну минуты они есть, а в другую уже нет. А потом ты остаешься ни с чем.

Кэл оперся ладонями на стену по обеим сторонам от головы Дэни.

— Так быть не должно, — он склонил голову, пока их губы не оказались друг от друга на расстоянии вдоха. — Прямо здесь, сейчас есть только ты и я. Между нами нет фотоаппарата, и никто не сможет нам помешать, — Кэл понизил голос. — Я хочу тебя, Дэни. Так чертовски сильно.

Хныкнув, она закинула руки ему на плечи и рванулась к его рту.

Со стоном Кэл проник языком ей в рот и притянул ее к своему телу. Толкнувшись бедрами Дэни между ног, он почувствовал ее тепло. Боже, она целовалась с голодом, способным сжечь заживо. Кэл оторвался от ее губ и поцелуями проложил дорожку вниз по шее. Утопая в аромате Дэни, он был не в силах остановиться и начал ее покусывать, улыбаясь при звуке отрывистых стонов.

— Кэл? Дэни? Ребята, вы где?

Голос доктора Оукли словно окатил их холодной водой.

Кэл отстранился, пытаясь замедлить мчащийся пульс.

— Позже, — это было обещанием, которое он намеревался сдержать.

Что-то в нем требовало эту женщину и отказывалось ждать.

Дэни запрокинула голову, а ее глаза запылали.

— Позже.

Когда она отправилась за остальными, ему пришлось потратить секунду на то, чтобы придти в себя. Член был твердым, как сталь. Секунду спустя Кэл последовал за ней.

***

Пройдя по тоннелю, Дэни оказалась в открытом помещении.

У нее в горле застрял вдох. Изнутри пирамида оказалось полой. Одна большая комната, все стены которой покрывали изображавшие сказочные сцены гравюры — неповрежденные и в прекрасном состоянии.

Дэни немного покачивало — как от обнаружения храма, так и от поцелуя Кэла. Этот мужчина был прав. В данный момент она чувствовала себя невероятно живой.

Слыша за спиной шаги Кэла, и мучительно остро ощущая его присутствие, Дэни взялась за фотоаппарат. Пришло время отмести все отвлекающие факторы и приступить к работе. Однако когда Кэл подошел ближе и плечом задел ее плечо, она поняла, насколько сложно будет выбросить из головы отвлекающий фактор номер один. Трудно не замечать мужчину вроде Каллума Варда.

Но стоило Дэни начать снимать фантастические гравюры, как у нее не заняло много времени вернуться в колею. Она бродила по храму, фотографирую невероятные произведения искусства, сделанные так бережно и почтенно.

Дэни навела объектив на команду. Их лица…Господи боже. Жан-Люк выглядел так, словно готов рухнуть на колени и молиться. Доктор Оукли улыбался с лучащимся благоговением лицом. Джемма писала заметки, Сэм делал фотографии, а Сакада сосредоточился на расшифровке текста.

Очарованная невероятными барельефами на стене — женщинами в чувственном танце, мифическими животными и внушающими страх нагами — Дэни жгла карту памяти. Она останавливалась то тут, то там и могла бы весь день напролет запечатлевать искусство на стенах. Ей бы хотелось больше света, но у нее получалось работать и с тем, какой был. Дэни представляла себе, что эти стены могут поведать истории, поэтому стремилась расшифровать изображения и текст.

Она шла вдоль стены, фотографируя все, что видела. В дальнем конце храма Дэни остановилась. Там красовались замысловатые картины сидящих со скрещенными ногами людей в сложных головных уборах, а вокруг — более крупные гравюры богов и удивительных зверей — львов, оленей и каких-то животных, которых она не узнала. Все они сходились к изображению большого камня овальной формы. Мифический лингам Махендрапарвата.

Направившись обратно, Дэни заметила, что Кэл прислонился к стене и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдает за командой.

Дэни сфотографировала его — суровое серьезное лицо. Она знала, что Каллум Вард постоянно улыбается и очаровывает, но теперь, когда у нее в голове проносились воспоминания о столкновении с бандитами, становилось очевидным, что также он может быть жестоким и смертельно опасным. Интригующий контраст.

Дэни проследила за его взглядом и изучила команду. Все сбились в группу и тихо перешептывались. Ни один из них не улыбался. Сакада махнул на одну из настенных гравюр.

Дэни остановилась возле Кэла.

— Что происходит?

— Ты о чем?

— Вард, может мы познакомились совсем недавно, но я уже неплохо наловчилась читать по твоему лицу.

Он потер пальцами обросший щетиной подбородок.

— Когда ты смотришь на них, что видишь?

Нахмурившись, она обернулась.

— Ты имеешь в виду команду?

— Да. Наверное, я ожидал, что они будут более…радостными. Мы проделали весь этот путь, и нашли храм, а все выглядят…

— Разочарованными, — без раздумий закончила за него Дэни.

Она опустила взгляд на свою камеру и пролистала несколько последних кадров. На лицах археологов сложно было не заметить разочарование и отчаяние.

Кивнув, Кэл повысил голос.

— Доктор Оукли, не хотите рассказать, в чем проблема?

Археолог обернулся и поправил на носу очки.

— Прошу прощения? Я не знаю о чем вы…

Кэл оттолкнулся от стены.

— Вы совершенно не умеете врать, док. Расскажите-ка, почему вы, ребята, разочарованы затерянным храмом, который только что нашли.

Доктор Оукли устало кивнул и махнул остальной команде. Все устроились на камнях, за исключением Джеммы, усевшейся на пол и скрестившей ноги. Прислонившись к стене, Дэни ждала ответа.

— Мы в храме священного лингама. Исходя из того, что мы уже исследовали…ну, на самом деле мы надеялись найти здесь этот самый лингам.

— Док, вы превратились в охотника за сокровищами? — выгнул брови Кэл. — Вы на самом деле надеялись найти какой-то мифический камень с волшебными свойствами?

— Ладно, в твоей формулировке это звучит глупо, — тон доктора Оукли стал сухим.

Подавшись вперед, Джемма оперлась локтями на колени.

— Попадались намеки. Судя по данным из других храмов, шансы найти здесь лингам были высоки. Исходя из описания, мы считаем его гигантской жемчужиной. Стоимость, как историческая, так и денежная, была бы непомерной.

Кэл обвел всех взглядом.

— Черт возьми, а раньше вы рассказать не могли? И? Что-то еще, не так ли?

Сакада глубоко вздохнул.

— Детально изучив легенды моей страны и индуистской религии, мы пришли к выводу, что священный лингам Махендрапарвата — камень, обладавший силой для создания целой империи — это чинтамани.

Дэни нахмурилась. Она это слово впервые слышала. Кэл тоже нахмурился.

— Что такое камень чинтамани?

— Камень, почитаемый в буддизме и индуизме, — ответил Сакада. — Бесценный предмет, выполняющий желания любого, кто его держит.