Знакомый голосок, однако. Староста к нам пожаловал, лично и, похоже, без сопровождения, если так елейно льстит. На людях-то он свой чин блюдет и добрых слов на ветер не бросает, а тут... Прямо-таки маслом растекается.
- Ваши золотые руки, не побоюсь этого слова, возродили нашу бедную, богами забытую деревеньку.
Смешно, но он даже почти не врет. В каком-то смысле. До нашего с Сореном вмешательства поселение в лабиринте Филеззских холмов жило, затаив дыхание и не отваживаясь ступить шаг в сторону с дюжины протоптанных кровью тропинок. Обычное дело для попавших в полосу прилива, хоть плачь, хоть проклинай всех небожителей, которых можешь вспомнить, а деваться тебе все равно будет некуда. Либо убирайся куда подальше от опасного соседства, либо отважься дожить свой век в родном доме. А если своей смелости не хватает, ее всегда можно занять у лоцманов. Грязь в золото они, конечно, не превратят, хотя, говорят, и это вовсе не невозможно, но жизнь облегчить смогут. Настолько, насколько хватит тяжести либо кошелька заказчика, либо груза на душе у того, кто за заказ возьмется. Почему Сорен решил вдруг заняться бедами местных жителей, я так и не понял. Да, оплату нам обещали, пусть и не слишком щедрую, но брата явно притянуло сюда что-то совсем другое, не блестящее и не звонкое.
А вот на уме у старосты как раз звенело и сияло во всю возможную силу.
- И все же, любезнейший Сорен, меня продолжает тревожить одно крохотное обстоятельство, по какому-то недоразумению укрывшееся от вашего внимания. Одно очень выгодное обстоятельство.
Я из своей комнаты не мог видеть беседующих, но судя по глухому скрежету, брат задвинул стул под рабочий стол с такой силой, что на полу остались борозды.
- Господин управитель, помнится, мы уже обсуждали упомянутое вами обстоятельство, и думаю, я ясно дал понять, почему оно должно оставаться в неприкосновенности.
- Любезнейший Сорен, разумеется, никто кроме вас не в силах решить судьбу одного крохотного и никому не нужного клочка земли, и я не могу настаивать, но все же... Все же?
Что-то еле слышно звякнуло. Как туго набитый кошель.
- Это опасное место, господин управитель. И боюсь, понесенные мной затраты нельзя будет покрыть...
- Ну разумеется!
Звяканье повторилось.
- Видимо, я утратил умение вести беседу, господин управитель. Прошу простить эту оплошность и повторяю: в дом у расщелины никто и никогда не должен войти.
- Любезнейший...
- Нам больше не о чем говорить. Извольте убираться прочь.
Староста помолчал, потом зашаркал, отправляясь к выходу, и уже с порога или даже из-за него буркнул что-то о недальновидности лоцманов.
Я подождал, пока дверь захлопнется, а шаги стихнут, и только потом заглянул в комнату.
Брат стоял у стола и задумчиво разглядывал на свет алую бусину.
- Пора собирать сумки?
Он обернулся, удивленно приподняв бровь:
- Ты еще здесь? Смотри, опоздаешь.
- Я не... Могу никуда и не ходить. Особенно после вашего милого разговора. Так собираться или нет?
Сорен вздохнул.
- Мы и так излишне долго нарушали покой местных жителей. Пожалуй, не стоит больше злоупотреблять их гостеприимством... О сумках не волнуйся, я сам ими займусь. У тебя куда более важное дело стынет, верно?
- Да не так уж я и...
- Иди. В конце концов, чего стоит лоцман без опыта? - подмигнул брат.
***
И все-таки, деревенька сильно преобразилась за то время, пока мы работали. Помню, в день приезда на улице было не встретить и пары человек, а сейчас и дети играют, и женщины сплетничают, а куры совсем осмелели и чуть ли не путаются под ногами. И даже солнце светить стало как-то то ли ярче, то ли теплее.
Конечно, если по уму, то дел тут еще много. Не на месяц и не на год. Но главное уже готово: провешены и отмечены все границы, за которые заступать не следует. Карта тоже составлена, и если королевская казна вдруг расщедрится на помощь нуждающимся, тем, кто придет вслед за нами, останется только тщательно исполнить все предписания. Тем более, если пригонят с дюжину магов, пусть хоть совсем молоденьких, справятся они в два счета. Только верится в такое чудесное будущее почему-то с трудом. Скорее, изымут землю под опеку государства, а сельчан отправят туда, где мир не ходит ходуном.
Хотя, жаль, конечно. Красивые места. Чуть одичалые с тех пор, как появились трещины, но все еще помнящие, с чего начинались.
Когда-то здесь было имение. Большое, то ли графское, то ли баронское. И если бы первые волны не ударили прямиком в главный флигель, о цене Сорен бы сторговывался не с бывшим управляющим. И хорошо, что хозяйский дом стоял там, в глубине холмов: зрелище должно было быть печальным, когда... А, да ну его. Нашел, о чем думать. Меня ждет кое-что куда приятнее.
Луг, шелковым плащом струящийся по холму. А в низине - золотое зарево никогда не осыпающихся и не вянущих цветов. Остатки господского сада, сохранившиеся на островке вне времени и пространства. Наверное, кто-то из самых отчаянных смельчаков пытался добраться до этой красоты, но либо вовремя отказался от своей затеи, либо сгинул по дороге, потому что спуститься туда не совсем-совсем не...
- Доброго дня, сударь.
В том, что Анеке придет, я не сомневался. Хотя и не понимал до конца, зачем ей отвечать на мое приглашение. Разве что, после прогулки с лоцманом девица рассчитывала стать еще более завидной партией в глазах местных женихов. Да нет, куда уж завиднее? Все при ней. И платье ведь надела наверняка самое нарядное: от вышивки у меня аж в глазах зарябило.
- И вам доброго дня, сударыня!
Пожалуй, еще час назад, в мыслях и ожиданиях, Анеке казалась красивее... А, понятно. Это все страх. Я же девушку позвал не на простые цветы посмотреть. Да, пусть для меня такие вылазки - дело привычное, опасность все равно остается. Вон, совсем рядом сидит, высунув язык, дышит жадно и ждет, когда кто-нибудь оступится.
Не сегодня, слышишь? Захлопни пасть.
- Я уж думала, вы не придете.
Ждала, стало быть. Но не укорила, а словно наоборот, камень с души спустила, когда меня увидела. Значит, разболтала друзьям-подружкам, и если бы все отменилось...
- Так не будем больше терять время. Вашу руку, сударыня!
Ладонь у нее маленькая и мягкая по сравнению с моей. Вот только мне этого совсем недостаточно.
- Ах!
А талия крепкая, как и положено сельской красавице.
- Сударь...
- Круг танца. Всего один круг. Согласны?
Она нашла в себе силы только кивнуть, когда встретилась со мной взглядом.
Сорен как-то вскользь заметил, что мне надо быть поосторожнее с моими глазами. В том смысле, что не следует слишком долго и пристально смотреть кому-то в лицо. Когда я спросил, почему, он сначала по обыкновению своему отшутился и предложил поверить на слово, но потом все же скупо обронил: 'Увязнуть можно, как в болоте'.
Конечно, я это проверил. В разумных пределах. И теперь точно знал, что пока сам не отведу взгляда, и другие не осмелятся. Не скажу, что такая штука выходила со всеми подряд, но юная девушка, слегка напуганная и растерянная, должна была поддаться легко и сразу. Так и получилось: когда наш танец начался, она только сильнее вцепилась в меня пальцами, но голову в сторону не повернула ни на волосок.
Проще было провесить тропинку и без изысков, взяв Анеке под руку, степенно спуститься вниз, но это было бы совсем скучно. К тому же, потом пришлось бы прибирать за собой поплавки, а отнимать их у колыхающегося пространства - занятие не слишком приятное. Да и бесплатно лоцманы не работают. Цеховое правило. Оставлять дорожку к цветам в качестве подарка было и вовсе ни к чему, особенно памятуя надоедливого старосту с его безумным стремлением. Можно подумать, в руинах заброшенного дома таится что-то настолько ценное, чтобы... Хотя, может и таится.
В прошлый раз, разведывая обстановку, я не очень-то внимательно прислушивался к шепоту волн, а сейчас, ощущая их движение не только своим, но и девичьим телом, пожалуй, готов поменять свое мнение. В конце концов, первая волна всегда бьет туда, где плотность магии выше всего. Иногда достаточно одного предмета, зачарованного от души. И очень похоже, что брату кое-что известно о прошлом дома у расщелины, если он отказал старосте. Ну да, это его дело, в которое не мне нос совать. Мне бы...
