— Наградной? — спросил Виктор.

Он узнал его. Карманный "Вальтер" девятой модели, прозванный в народе "дамским". Без гравировок, простой и изящный, выпуск начала сороковых. Такие тащили с войны, как сувениры и на всякий случай. Такими не премируют. Надо было усыпить бдительность.

Наступила неловкая пауза, и только Гелена Великанова продолжала скороговоркой многозначительный последний куплет — "И только мне все кажется, мне почему-то кажется, что между мною и тобой ниточка завяжется..."

"Броситься, завладеть оружием? А где гарантия, что она не носит второй? Если бросится сама — не носит. Тогда сбить с ног, и..."

— Не совсем, — помедлив, ответила Соня. Вздохнув, она спокойно подошла к сумочке, и выудила из него маленький флакончик пробных духов. Убедившись, что с ним все в порядке, она присела на корточки и подобрала зеркальце, помаду и пудреницу. И только потом, наведя в сумочке порядок, она аккуратно сунула туда пушку. Угрожать ею она явно не собиралась.

— Я не хотела рассказывать,— произнесла она, небрежно положив сумку на секретер. — Пару лет назад один шизик убить угрожал. Причем убить после полудня. Милиция выделила сотрудника в штатском охранять, ну и вот это, больше для спокойствия. Шизика поймали, а пистолет предложили оставить. На память и на всякий случай. Вдруг сбежит. Я сразу не предупредила тебя, извини. Получается, подвергаю тебя опасности.

— Меня опасности? Да ладно... А как же в войну? Разрешение хоть дали, а то милиция найдет...

— Они все нас знают. Мы всегда на десятое ноября выступаем. Начальство УВД просто без ума.

— "Если где-то человек попал в беду, мы поможем, мы все время на посту..."

— Не слышала. Довоенная?

— Лет тридцать назад слышал.

— Мы обычно выступаем во втором отделении, идем на "бис". Про службу номера в первом отделении, во втором идет лирика и юмористы. На этот раз готовим "Сумерки", те самые, васильевские, что все критики ругают — "И стоим с тобою рядом мы на пороге тьмы...".

— А как же программу утвердили, если ругают?

— Они сами просили! Зам начальника управления лично просил, нельзя ли разучить к празднику, люди просят! Знаешь, они у себя там любят душевные и сентиментальные вещи, которые хорошо петь в застолье. Наверное, потому что по службе имеют дело с человеческой грязью, вот и тянет к светлому и чистому. Как ты смотришь, если я приготовлю голубцы? Здесь наверняка у коменданта есть прокат мясорубок...

— И разрешение выдали?

— Не помню. Для меня хуже нет разбираться с бумажками... Да нас же все знают.

"Наивно все как-то... Неправдоподобно. Хотя кто бы это все говорил? Допустим, это и есть так. Тогда понятно, почему она так спокойно согласилась пойти к незнакомому человеку. И вообще вся наша встреча выглядит немного иначе. А где была сумочка, когда она была в душе? Не помню. Не помню... Не обратил внимания. И еще — она не ухлопала ни своего бывшего, ни соперницу. Не пришло в голову? Пистолет для нее существует только как защита от маньяка, а не вообще? Или она не допускает, что можно из-за этого... Или... Или она прекрасно владеет собой и расчетлива."

-...Фрол Романович Козлов и президент Франции Шарль Де Голль во время ялтинской встречи подписали соглашение о совместном производстве спасательных экранопланов вертикального взлета и посадки... — радиола перешло от музыки к новостям.

"Ладно, пусть Соня оттуда. Тогда какого черта ей сегодня таскать эту пушку? И вообще ее таскать? Если это не местный вербованный агент, а хорошо подготовленная резидентура — а в пользу этого говорит отсутствие явных родственников в Брянске, она о них не заикалась — то где же эти десятки способов убийства, которым шпионов обучают, и вообще? Тогда она бы не прокололась с пистолетом. Если только не с целью расшифроваться. А на кой ляд? Тем более, перед человеком под колпаком контрразведки. И вообще "модель девять" не для спецслужб, слабенький. Именно дамский гражданский пистолетик. Посмотреть, как отреагирую? Опять-таки зачем? Хорошо, допустим, этот дамский "вальтер" для легенды. Бредовая легенда. Я же у "Шурика" могу спросить, и Соня это знает. Может, она специально на провал идет? Как это, как его, "Вариант Омега" кино? Ну так и проверим..."

— Вить, ты это слышал?

— Про студентов на баррикадах в Бухаресте?

— Да какие студенты? На телевизоры второго класса цены понизили! Теперь будет меньше трех тысяч. Они из блоков, теперь часть блоков начали делать в Китае.

— А наших рабочих куда, сократят?

— Ты чего? Там план увеличат!

"Черт, опять прокол..."

— Не, ну давно там, при Сталине, бывало такое.

— При Сталине телевизоры были с маленьким экраном, — ответила Соня голосом непогрешимого человека, и добавила: — Сейчас конец шестидесятых.

"А с другой стороны, если в УВД об этой пушке знает каждая собака, с чего тогда не предупредили меня? Или Соня как раз прикрытие? Тогда почему...Кстати, ни в одном из попаданий дамы не удивлялись, что у меня есть пестик."

...В комнате витал запах капусты и жареного лука. Вытяжка — это вытяжка, но кухня — это все-таки кухня.

Соня медленно надавила пальчиком на выключатель. Ее темный силуэт проявился на фоне незашторенного окна, как на фотопластинке; она подошла к Виктору и обняла его правой рукой за плечо. От капроновой блузки полетели мелкие искры. Виктор повернул ее к себе; она откинула назад голову и тогда он коснулся губами ее шеи у ворота. Соня хихикнула, чуть отстранившись левой рукой.

— Щекотно... Я немного волнуюсь, как перед премьерой. Я хотела показать тебе стриптиз в танце, соблазнить и покорить, поэтому и повела сюда... но здесь поняла, что это глупо. Мечтаю в жизни играть роль роковой красотки, а на самом деле мне очень нравится чувствовать себя слабой женщиной. Те, кто видят меня на людях, этого не знают. И ошибаются.

"Иннокентий не знал, и принял Соню за вампа. И Незнамова тоже не догадалась."

Соня откинула кровать, и села на край, опершись ладонью левой руки на одеяло; ее правая рука скользнула по ее груди, пальцы нащупали верхнюю пуговицу блузки, маленький шарик с частицей хрусталя, изображающей бриллиант. Вторую пуговицу ее пальцы покорили уже более привычно и уверенно. Так волнуются на приеме у врача, когда давно решились идти, но запах больницы и вид инструментов рождают инстинктивную боязнь.

Соня отняла левую ладонь от одеяла, и ее пальцы привычным движением расстегнули пряжку пояска, ослабив его давление на бока. Не делая паузы, она встала и потянула легкую ткань вверх, освобождаясь от своей невесомой брони, для глаз, от привычного вида в обществе. Руки, как в танце, взметнулись вверх, и свет уличного фонаря, разукрашенный переплетом ветвей облетевшего дерева, щекотал ей подмышки. В темноте хлопали вспышки микромолний, когда блузка проходила прическу; наэлектризованная комбинация с кружевами охватила силуэт, прилипнув к коже, словно бы девушка только что вышла их воды. Аккуратно, словно священнодействуя, Соня сложила блузку и повесила на спинку стула; ее руки снова поднялись взмахом крыльев, и пальцы стали вытаскивать невидимые заколки из прически. Тонкие куски черной проволоки легли на полке секретера рядом с сумочкой, в глубине которой покоился пистолет. Точка невозврата была пройдена.

— Помоги... — тихо прошептала она, повернувшись спиной.

Виктор нащупал за кружевами тонкую жестяную пластинку, которая своими крюковатыми пазами впивалась в ткань лифа, стягивая его тугим, давящим ободом. Обод раскрылся; девушка вытянула сдавшуюся ткань привычным движением, ее плечи чуть дрожали. Не удержавшись, Виктор протянул руки вперед, и его ладони наполнились. Из раскрывшегося рта Сони вылетел вздох, похожий на стон, она попыталась двинуться, но руки ее безвольно упали. Голова откинулась назад, и растрепавшиеся волосы скользнули по лицу Виктора.