— Теперь запомню, — улыбнулся Виктор. — Слушайте, вам, наверное, тяжело. Давайте я сумки возьму.

— Не надо. Вы, наверное, покупать что-то будете.

— Я передумал. Вам куда донести?

— Только до остановки, она рядом. Если хотите, можете взять картошку, она действительно тяжелая...

На улице Лара раскрыла оранжево-розовый зонтик, стараясь большую часть его держать над Виктором.

— Не нужно, — ответил он. — У меня куртка непромокаемая.

— Вы хотите помочь мне, а я хочу помочь вам, — ответила она, но все же придвинула зонтик к себе. — У меня тоже не намокает, но и не дышит. Она нетканая.

— А у вас всем дают прозвища, как в школе?

— Наши прозвали вас "Дядя Анискин". Не обижайтесь на них, пожалуйста.

— Не вижу причин обижаться. Анискин вроде человек хороший.

— Они не из-за возраста, а потому что вы пришли и сразу разобрались.

— Вам далеко ехать с такими сумками?

— Нет. Я у остановки у Стальзавода живу, дом такой двухэтажный у бани. Там недалеко.

— А у Стальзавода продуктовых нет?

— Я думала по пути с работы. Меня должен был Паша встретить у гастронома, почему-то не встретил... Мы с ним немного поспорили вчера.

— Может, что-то задержало?

— Он бы позвонил... А вы уже устроились с квартирой?

— Да. Снял в экономе, за линией

— Это который как маленковская шестерка?

— Лара, я часто слышал про маленковскую шестерку, но никогда не задумывался, что это такое. За мою жизнь дома как только не называли.

— Ну как же? Это просто. Дом без лифта может быть не выше пятнадцати метров. При Сталине это пятиэтажный, а при Маленкове решили, что если делать этаж не три метра, а два с половиной, можно вместо пяти этажей сделать шесть и сэкономить. Поэтому в маленковской шестерке высота квартир два тридцать. Ну, минус потолок. А в девятиэтажках все равно лифт, и там до потолка два с половиной.

— Ясненько. Пришел Маленков — поели блинков...

— А товарищ Берия домам придумал серии. Помните, частушка была?

— Не помню. Времени на частушки как-то не оставалось.

— У нас во дворе пели. Там атомное убежище было, мы на санках зимой с него катались. А мальчишки сделали ракету из киноленты, и она полетела в белье, и им всем здорово влетело.

Автобусная остановка оказалась не у хлебозавода, а на старом месте, напротив церкви. Павильонов и скамеек на ней не было — только жестяная табличка.

— Вы не волнуйтесь, автобус скоро придет. Он часто ходит.

И тут Виктор чуть не открыл рот от неожиданности. Мимо них, стараясь не обдать грязью пассажиров на остановке, аккуратно прокатила вазовская "восьмерка": точнее, он поначалу принял это за "восьмерку". Нечто было ярко-алого цвета, двухдверное, с изящным однообьемным кузовом и квадратными фарами. Пока это чудо поворачивало у светофора к Стадиону, Виктор понял, что перед ним все же не "зубило" восьмидесятых; машинка была размером с "Оку", куцым капотом, переходящим в панорамное стекло, напоминала жука и тарахтела маломощным движком.

— Красивая? — слегка толкнула его в бок Лара.

— Их уже выпускают?

— Это же "Лада" ижевская. Помните, два года назад — звезда Туринского автосалона?

— "Лада"? "Фиат", наверное, умер от зависти.

— Ну да, они же предлагали завод нам строить под будущую модель с передним приводом. Наши опередили. А ту, что Фиат предлагал, они только довели и начнут делать с будущего года на заводах Бьянки.

— А Ижевск не "Москвичи" делает? — Виктор понял, что после промаха с "Ладой" можно палиться окончательно.

— "Москвич" переходит на такси. Стране нужны экономичные такси, как в Лондоне. И "Буран" для села оставляют.

— Вы неплохо разбираетесь в авто.

— Я записалась на вождение в ДОСААФ. Мечтаю купить машину, но это еще не скоро. Очень не скоро.

— Пока очередь подойдет?

— Очередь на что? Просто надо устроиться в жизни, ну и где-то подрабатывать, чтобы выплачивать кредит. Пока потихоньку коплю на первый взнос. Ну и льготы семейным и с детьми. А пока можно будет брать в прокате. Но я хочу свою, с прокатными часто аварии.

— Техническое состояние?

— Нет, машины нормальные. Дело в человеке. Сейчас у многих права. В ДОСААФ учат бесплатно.

— Совершенно бесплатно?

— Тоже хотите? Абсолютно бесплатно, только с условием, что еще научитесь водить грузовик, БТР или танк. Это ж все для обороны. Так что у меня еще будет на грузовик с прицепом.

— А чего бьются, если учат?

— Ездят мало. Пока не купишь машину, она редко нужна. Так что у меня план: сначала в прокате, потом все равно свою. Сейчас все планируют заранее...

— Кстати, о планах. Как у вас проставляться положено? Сегодня я, понятное дело, не успел...

— Никак. Даже чаем. У нас в порядке эксперимента коллектив из группы выпускников. И когда нам, одним из всего института, доверили, мы для себя решили — получек и премий не обмывать, за прием на работу и отпуск не проставляться, дни рождения — чай с пирожными, первого мая после демонстрации идем на природу на шашлыки, перед Новым годом — в кафе. Короче, никакого спаивания коллектива. Студентами погуляли и хватит.

— А седьмого ноября?

— На квартиру, если у кого возможность...

— Лара!

Из-за отошедшего на противоположной стороне ЛАЗика, похожего на бело-голубой огурец, показался парень; он замахал руками, и прямо рванул через улицу без перехода, благо машин не было.

— Лара, ты извини, я опоздал... Приемка придралась.

— Все нормально, мне помогли. Паша, это Виктор Сергеевич, он теперь в нашем отделе.

— Спасибо... смущенно пробормотал Паша и забрал у Виктора сетку с картошкой.

— Не за что.

— Ой, автобус! — воскликнула Лара. — Наш!

Хорошие люди, подумал Виктор. Лара общительная, парень у нее адекватный. Хорошо, если в секторе все такие будут. Товарищ Берия, значит, домам придумал серии. Выходит, Хрущев до верховной власти не дошел, а Лаврентий Палыч до Косыгина в экономике отметился. Ну что ж, один бонус у этого Союза уже есть. Наделали меньше глупостей.

Гастроном, оказался сразу на углу с III Интернационала. Ну, удобное место. На две улицы сияли крупные надписи: "НЕВА".

"Рыбный, что ли?"

Внутри гастроном был перестроен под самообслуживание. Стены и потолок сохраняли роскошный декор пятидесятых, только в люстры и бра были вкручены похожие на обрезанные милицейские жезлы здешние экономичные лампы. Прилавки, для торговли развесными товарами, были сохранены, но по всему торговому залу уже были расставлены стеллажи штучного товара с баночками, пакетами, и коробками. В глубоких купелях холодильных стеллажей дремали молочные бутылки с этикетками разных цветов — тетрапаками, похоже, здесь еще не увлекались. Народ суетливо бродил с проволочными корзинками. Виктор примерил себя к этой толпе. Пальто, мужские и женские, твид и джерси, классические и с погончиками, куртки из болоньи, прямые болоньевые полупальто на резине, от дождя... А вот и кожаная куртка, чуть попроще, чем у него. И кепка. Правда, другая. Это таксист. Странно, с момента попадания он здесь видел мало "Волг"... Это не главное. Главное, он не будет сильно выделяться.

Не обращая внимания на стеклянные банки с овощами, Виктор сразу поспешил туда, где с потолка свисала вывеска "Мясо". Война здесь была, приток из деревни уже должен быть, а это значит, дефицит, и...

Виктор уткнулся в витрину, забитую мясом и колбасой разных сортов; ажиотажа или даже очереди к продавщице, скучавшей за синими, похожими на перевернутую балалайку, весами, не наблюдалось. В глаза почему-то сразу бросились аппетитные ломти буженины. Ценники были набраны из пластмассовых цифр на брусочках, навроде "Лего", но самое интересное — они были двойными. Например, на говядину с этикеткой "Высший" стоял черный ценник в двадцать рублей, и рядом красный уже в тридцать шесть, на "Первый" — в восемнадцать рублей, и рядом — тридцать два сорок и так далее.