— Мистер де Лакруа, к вам посетитель: Вэлан Джонатан Мэдлер. Да, хорошо. Проходите. Я вам вызову лифт, — обратился он к Вэлу и повесил трубку.

— Босс не в восторге? — усмехнулся певец и прошел вперед через металлоискатели, которые стояли по обе стороны от стола.

Внезапно зазвонил телефон. На дисплее высветился номер Дерека.

— Да? — Вэлан настороженно поднял трубку.

Слева и справа от него было по четыре лифта, один из них открыл перед ним двери.

— Вэл, мать твою, ты где пропадал?!

— Что случилось?

— Я в тюрьме! Я тебе какой раз уже звоню!

— Где? — Мэдлер, споткнувшись, шагнул в лифт.

— В тюрьме! Хватит переспрашивать то, что ты и так прекрасно услышал! Восьмой раз! Восьмой раз уже я тебе пытаюсь дозвониться!

— Ну дозвонился же! Хватит орать! Что ты делаешь в тюрьме?! В какой ты... Где она?!

— Дозвонился с восьмого раза! Я тут уже три дня торчу! Какого черта “абонент не доступен”? А?

— Да извини! Забыл я про телефон! Не до него мне было!

— Забыл?!

— Так что случилось? Кому-нибудь еще позвонить никак нельзя было?

— Я в шоке... Нет, блядь, нельзя! Я из-за тебя здесь торчу! Тебя ищут, а мне отдуваться?!

— А я-то что?! — опешил Мэдлер. В голове одна за другой стали всплывать события прошедших дней: и вправду — его могли начать искать.

— А я знаю, что ты натворил?!

— Ну а ты-то при чем? Тебя не имеют права задерживать без оснований.

— Через меня тебя хотят найти, — Дерек тяжело вздохнул, и в его голосе появились горькие ноты. — Был бы в Нью-Йорке, сцапали бы там. Это не государство, Вэл. И им начхать на мои права. Они держали меня здесь все это время, пытаясь узнать информацию о том, где ты.

— Где я? В какой ты тюрьме?

— Я не знаю. Но то, что я попал не к головорезам — это точно. И это радует. Я не знаю, что им от тебя надо, и я сказал, что ничего не знаю... ну вообще ничего не знаю и не понимаю! Но им насрать! Они мне, блядь, не верят! — выпалил полушепотом Дерек. Он явно был очень взволнован и совершенно не понимал, что ему делать. Никому, кроме Мэдлера, позвонить по подобному вопросу он не мог, но кому-нибудь позвонить ему срочно надо было.

— Ага... И ты позвонил мне? — недовольно усмехнулся вампир. — Если эти ребята и вправду серьезно настроены, то они уже сто процентов вычислили мое местонахождение благодаря твоему звонку!

— Ну а кому, блядь, мне звонить еще?! Вэлан! Что, мать твою, происходит?! Кто они?!

— Откуда я знаю? — заволновался вампир.

— А-а-а.... А если еще не вычислили? Все короче, вырубай снова трубу, чтобы я не смог тебе дозвониться, и у них не будет причин меня более удерживать в этом злачном месте... возможно. Все, — Дерек отключился.

— Дерек, — зарычал Мэдлер в ответ гудкам и убрал телефон.

Вот надо было взбаламутить воду, ничего толком не объяснить и ввести всех в полнейшее замешательство!

Металлические двери разъехались в стороны. Вэлан прошел светло-серый мраморный холл, наткнувшись на огромную дверь в приемную Антуана де Лакруа.

Без стука малыш распахнул ее и прошел наигранным мега-уверенным шагом в огромный зал, в конце которого стоял золоченый стол со столешницей цвета яшмы, а за ним сидел... Догадайтесь кто?

На лице “короля” было написано что-то совершенно непонятное: то ли страх, то ли отвращение, то ли удивление. Он медленно встал из-за стола, скрипнув о паркет ножками золоченого стула.

— Какой сюрприз! Я не ожидал тебя... так скоро увидеть, — Лакруа засиял всеми тридцатью двумя.

— Что-нибудь неожиданное лучше скажи. Например: “Как я рад”, “Я вовсе не собирался тебя убивать”.

Лакруа доброжелательно усмехнулся в ответ. Он хотел скрестить руки на груди, но по какой-то причине передумал. Хотел что-то сказать, поправить Вэлана, но замялся.

— Я не понимаю, о чем ты. Никто тебя убивать не собирался, тем более я. Чтобы после отстаивания твоей жизни так с тобой поступить? Это безрассудство.

— Может, мне выйти и подождать за дверью, пока ты речь придумаешь? Чтобы выслушать потом весь этот бред, но хотя бы в нормальном исполнении?

Лакруа терпеливо слушал с застывшей и уже ничего не выражавшей улыбкой на лице.

— Вэлан, пожалуйста, смени тон. Я для тебя, во-первых, “вы”, а во-вторых, с какой стати ты меня обвиняешь в подобной нелепости? Ты жив, какие ко мне претензии? Ты сделал огромное одолжение этому умирающему городу, — он сложил перед собой руки в замок, со всей наивностью смотря в глаза Мэдлеру.

— Отстаивал мою жизнь, — Вэлан театрально покачал головой, повторяя слова Региса. — Разыгрывай спектакль перед кем-нибудь другим, и выкать для тебя горничные будут. Я знаю, что меня хотели прикончить. Несколько извращенным способом, конечно, но факт остается фактом. Мое появление здесь просто непростительно. Но! В этом есть и положительные стороны! Задание выполнено! Наконец-то! Хотя твоя фраза про умирающий город как-то наводит на мысль, что ты ни черта не был заинтересован в этом, как Регис, который следит за порядком и благополучием своего, так сказать, народа.

Лакруа убрал улыбку с лица и рассудительно вздохнул.

— Конечно я был заинтересован, что за глупости? Это место... Это испытание для всех новичков. И ты не был исключением.

— Испытания чего? Достоин ли я чести вам прислуживать и всему вашему вампирскому отребью?! Или еще хуже — достоин ли я жизни?!

— Вэлан, не стоит сгущать краски...

— Да куда уж гуще? Если бы это была проверка! Ты сам хоть знаешь, что там было? Или тебе капитально насрать?

— Ты с каждым разом заходишь все дальше и дальше. Следи за словами. Терпение не бывает вечным, даже моё.

— Хочется добавить: даже у таких великодушных личностей, как я, — посмеялся Мэдлер. — А иначе что будет? Позовешь свою гориллу, чтобы она меня вон вышвырнула? Кстати, где она? — Вэлан огляделся вокруг. — Или, может, сам это сделаешь?

— Вэлан, я пытаюсь нормально с тобой поговорить, но ты не умеешь вовремя замолкать! — повысил голос Регис.

— Поздно. Надо было пытаться нормально поговорить со мной раньше. Я свое право на существование доказал и больше в горе-наставниках не нуждаюсь. Я в этом дерьме не участвую.

Вэлан выставил перед собой руки и развернулся к выходу.

— Хах! — за спиной послышался самовлюбленный смешок. — Ты считаешь, что ты можешь так просто взять и уйти? — Мэдлер не остановился. — Я твой Регис! И я буду решать, что тебе делать, а что не делать, ты...

Молодой вампир замер на месте, совсем рядом с выходом.

— Я...

— Ты не вправе нарушать законы и перечить тем, кто над тобой. Любое неповиновение карается смертью, без исключений. И если ты еще раз хотя бы попытаешься показать мне свои зубы, я тебя просто распну на кресте, без всяких угрызений совести. Ты понял меня?

У Вэлана от гнева перекосилась челюсть.

— Такие слова, да Совету бы в уши. Сначала покажи мне юридически оформленный документ, в котором будет четко прописан и закреплен всеми необходимыми подписями тот факт, что ты надо мной. Тогда и будем разговаривать в таких тонах. А пока — иди в жопу.

Лакруа внезапно весело рассмеялся.

— Какие мы неукротимые! Нужна бумажка? С подписями? Загляни ко мне через недельку, я тебя запишу в очередь посетителей, чтоб меня не отвлекали лишний раз звонки снизу. А чтобы дурью не маяться, займись пока своей прошлой жизнью: подчисти следы, разорви все связи. Скоро ты у меня будешь очень занят, малыш. Теперь, если нет больше вопросов и претензий, с которыми в самый раз разобраться — ступай вон: у меня дел по горло, — Антуан с довольной улыбкой сел на свой “трон” и с ненавистью уставился на Мэдлера.

— Нет, ты не понял: мне не нужны подписи сомнительных личностей, именующих себя вампирами. Мне нужен юридически значимый документ, Регис ты недоделанный. Так что до встречи в суде. В нормальном, человеческом суде. Либо вытащи свои зубы из моей задницы и забудь о том, что ты меня знаешь.

Антуан в мгновение ока стал серьезным.