– Не ожидал увидеть тебя, Нити*, – как можно дружелюбнее ответил Брайан, даже улыбнувшись, однако его глаза оставались сосредоточенными и настороженными.
– О, – змеиные глаза заблестели, – я польщен, раз такой, как ты, помнит мое имя. Думаю, говорить, почему я тебя ждал не нужно? Ведь, если я не ошибаюсь, тебя разыскивает около 95% мировой нечисти?
– По моим последним, довольно скромным подсчетам, – деловито пожал плечами брюнет, – с недавних пор количество подобных личностей свелось к 89%.
– Это потому, что ты убил добрую часть наших, – улыбка перестала быть искренней, кожа натянулась на бледном лице, облегая череп, и Нити сощурился, – да уж, а я слышал, что ты перестал быть таким дерзким.
– У тебя большие проблемы с источниками. Я милым никогда не был и, к сожалению, не планирую. Разве что когда буду лежать в гробу с кляпом во рту, – мороз пробежался по коже от этих слов, и парни напряглись. Ситуация и так не была дружелюбной, а тут еще оптимистичные планы на будущее.
– Ну, – вытянул мужчина губы, – не надо говорить так пессимистично и о весьма невероятном будущем. Гораздо важнее настоящее, – он вновь улыбнулся, – эта милая, маленькая девочка оказалась отличной приманкой. Я и не мог рассчитывать, что вы так быстро решите ее искать...
– Что ты с ней сделал?!, – прорычал Чак, порываясь броситься вперед, но Брайан жестко осадил его, держа за плечо. Нити даже бровью не повел, намереваясь продолжить свою речь, но тут брюнет уже прервал его.
– Кстати, не думал, что увижу тебя в этом мире. Еще раз. Ведь, если я не ошибаюсь, после последнего нахождения здесь ты решил никогда не возвращаться сюда.
– Ты слишком ценен, – сухо отмахнулся змеиноглазый.
– Но между тем, опять же таки я уверен, что не ошибаюсь, у тебя в этом мире было другое имя, – он приподнял бровь, а тот пожал равнодушно плечами, – в этом мире около двадцати лет назад тебя звали …, – он быстро бросил взгляд на близнецов, потом продолжил, – Исаак Макклаймен, – Айзек закашлялся, хватаясь за горло, а Алан и Чак ошарашенно распахнули глаза, глядя то на Нити, то на Брайана, – Старший, – добавил брюнет, не оборачиваясь, но буквально чувствуя кожей затылка шок друзей, – а эти двое, – он качнул подбородком в сторону близнецов, – Чарльз и Исаак-младший Макклаймен. Твои сыновья.
Казалось, тише быть просто не может. Братья непонимающе смотрели на мужчину, который, в свою очередь, изучал их, скользя по их телам глазами, его напускное веселье и равнодушие сменилось растерянностью и даже неким испугом, которое просто неподобающе смотрелось на подобном типе лица. Однако спустя полминуты тишину разбил громкий, заразный, как у Айзека, смех — лысый откинулся назад, хохоча во все горло и даже закрыв глаза.
– Ангел меня спали! Да ладно?! Вот же открытие века! Я с ума сойду, – он продолжал смеяться, намереваясь подойти к сыновьям, но Брайан не подпустил его, останавливая жестким взглядом. Тогда «Исаак» начал ходить туда-сюда перед ними, почесывая подбородок и усмехаясь, – вот уж не ожидал! Главная, Леони даже не вякнула мне о том, что залетела! Дурдом!, – он восклицал раз за разом, повторяясь и порой, словно налетая на невидимые стены, меняя направление. По его глазам можно было подумать, что он сейчас мысленно находился в прошлом, – черт знает что! О, Ад! Просто не верится, – он в очередной раз остановился около близнецов, с каким-то сумасшедшим видом впитывая в себя их лица, – Чарльз и Исаак. Чак и Сай. Чакки и Айзек. Я просто не могу!, – вдруг он опять зашелся смехом, размахивая руками, – ну, нет, могу признать, что вы можете быть моими отпрысками, сосунки: красивые, волевые, с блеском в глазах... Ну, а что я могу сказать? Я чертовски красив — был, по крайне мере, тогда — а Леони, ваша мамка-то..., – он замолк, облизнув губы, – была той еще штучкой. Сучка с начинкой девственницы, шлюха в костюме монашки и с лексикой литератора..., – он бы продолжал так до бесконечности, но тут Чак, вырвавшись все-таки вперед, оказался прямо нос к носу с отцом и, глядя ему прямо в глаза, прошипел, сжав кулаки.
– Слушай сюда, слушай внимательно. Я не знаю, правда ли то, что … что сказал Брайан, мне глубоко срать на это, и, возможно, я даже не захочу в этом разобраться, но могу тебе с уверенностью сказать две вещи. Первая: все эти двадцать лет я рос с мыслью, что мой отец умер, оставив нас и надеждой, основанной на словах матери, что он нас любил, и я собираюсь так думать до конца своей жизни, потому что лучше я буду верить и любить мираж, чем такую тварь, как тебя. И второе: каким бы крутым, сильным и властным куском дерьма ты не был, я не позволю тебе, мразь, отзываться даже немного пренебрежительно относительной моей матери, не говоря уже о том, чтобы обзывать ее как последнюю шваль, – он перевел дыхание, ни на секунду не отрываясь от змеиных глаз, – ты все понял, подонок? Я понятно объяснил или требуется наглядный повтор для полной картины?, – Нити молчал, с каким-то деспотичным удовольствием глядя на парня. Когда тот закончил, он медленно закивал, щурясь и прикусывая губы.
– Ты точно мой сын. Вижу свой огонь, хамство и великолепный лексикон, но могу тебе сказать одно точно, сынок: даже если вы сегодня с братом выживете — а мне бы очень этого хотелось — я не приду к вам на Рождество и другие праздники. Так что закрой шлепалку, малыш и отойди к братцу, усек?, – последнее слово было сказано с шипением. Чак не собирался отходить, но Брайан вновь вмешался, возвращая его на место и взглядом приказывая молчать, – теперь вновь к тебе..., – повернулся, было, Исаак к брюнету, но в последнюю секунду передумал и посмотрел на Алана, – раз уж мы все так мило познакомились, может, и ты представишься?, – тот сглотнул, его рука потянулась к очкам, но, не обнаружив их, он решительно вскинул подбородок, жестко глядя колючими серо-зелеными глазами на мужчину.
– Извиняюсь, но свое имя я открываю только достойным людям, к числу которых Вы, к сожалению, не относитесь, – его голос, как ни странно, не дрожал, а звучал твердо и с неким вызовом, глаза блестели, а кулаки сжались, готовые на любую реакцию. Однако ею был опять-таки смех.
– Хорошую компанию ты себе собрал, Хранящий, – просмеявшись, произнес он, – ничего не могу тут сказать, дерзкие хамы с силой в глазах, как на подбор. Нехилая работка, найти себеподобных, у тебя получилось, – Брайан молчал, только его мускулы больше напряглись, – ладно, наконец, вернемся к самому важному. Точнее, к тебе, мой дорогой слиток чистой платины, золота и алмазов в одном теле под два метра. Я думаю, что к тебе обращались с подобным вопросом столько раз, что мне уже не нужно озвучивать то, что мне нужно от тебя?, – он выгнул бровь, которая являлась очередной татуировкой.. Чем-то он напоминал Басту**, разве что у Исаака не было текста на голове, а просто огромное количество всевозможных слов и узоров.
– Нет, меня она, честно говоря, уже достала, – брюнет почесал шею и нахально зевнул, равнодушно глядя вокруг, – сотрудничество. Уже слышал. Несколько миллионов раз. Но, знаешь, я думаю, мне уже не нужно озвучивать свой ответ?, – он перефразировал слова мужчины, так же приподняв бровь и улыбаясь кончиками губ. Тот нахмурился, улыбка стала ненатуральной, словно высеченной из камня.
– Знаешь, я надеюсь, что ты передумаешь.
– Неа, – пожал парень бессовестно плечами, выказывая полное безразличие, – с чего это?
– Ну, хотя бы для того, чтобы спасти себя, в первую очередь, потом своих друзей и эту очаровательную барышню, которая, как мне кажется, еще является абсолютно невинной и неученой в области как обычной жизни, так и потусторонней, – стараясь не выказать своего облегчения, парни незаметно переглянулись, радуясь, что он не знает о положении Лекс и не сможет шантажировать их этим. Более того, его могли бы заинтересовать способности будущего ребенка, который, несомненно, не будет обыкновенным, унаследуя какие-то данные отца. Хотя бы тут им везло. Поэтому Брайан в первую секунду даже не среагировал на скрытую угрозу в словах Исаака, позволяя бешеному сердцебиению немного успокоиться и перестать зашкаливать, потому что все скорость была превышена уже пять минут назад, по крайне мере.
