Ричи не считал себя сентиментальным, но сердце на миг точно перестало биться, когда он взял на руки крошечный комочек – своего первенца.
Азиатская кровь генетически лишила мальчика внешнего сходства с отцом, но кровь… так или иначе, в жилах ребенка текла и его кровь…
Сидзука сама была во всем виновата. Виновата в том, что все рухнуло. После рождения сына, она забыла о том, что все еще является женщиной и чтобы наказать ее, Роланд завел себе любовницу. В результате, получилось совсем не то, на что он рассчитывал. Вместо того чтобы встряхнуться, Сидзука просто сбежала, прихватив с собой его сына. Как он мог забыть, что в первую очередь девушкой всегда двигала гордость.
Если сердце еще и хранило остатки былой привязанности, то все растаяло без остатка за те годы поисков, когда каждый день растягивался в столетие. В конце концов, Роланд возненавидел ее всей душой.
Мужчина взял в руки фотографию, вправленную в резную металлическую рамку, и с шумом вернул ее на место. Почему он все еще хранит этот эпизод? Не потому ли, что этот кадр умудрился сохранить ускользающее мгновенье их редкого счастья? Кто знает, может, с той точки отчета еще все можно было поправить, но что сейчас об этом? Он отомстил Вэйланду, невольно сделал то, чего так хотел много лет назад. Наверное, в жизни все закономерно и когда замыкается некий загадочный круг, происходит неминуемое.
========== Глава 94-95 ==========
Глава 94.
Кларк не сразу вышел из машины. Облокотившись о руль, он еще долго смотрел на этот старенький сельский дом, который по сей день хранило заклятье, укрывающее его от глаз людей. Единственный на равнине, обдуваемый всеми ветрами, горделивый и сиротливо одинокий. А ведь когда-то здесь бурлила жизнь. И вмиг, как-то внезапно, все словно умерло, даже искусственный пруд, заботливо взлелеянный стариком хозяином - высох, и с течением неумолимого времени, постепенно разрушался.
Алекс вылез из авто и, захватив из салона горшок с синими цветами и дорожную сумку, захлопнул дверцу. Этот резкий звук, неприятно резанув слух, нарушил некую неподвижную и очень хрупкую атмосферу тайны. Мужчина не спеша направился к дому. Он уже смирился с тем, что глухая боль этих далеких воспоминаний, не покинет его уже никогда. Отчасти потому, что он сам этого не хотел. Прошлое питало его настоящее, подобно орошаемому теплым дождем, ростку. Без прошлого, настоящее лишилось бы всякого смысла, вкуса. Поэтому Кларк из последних внутренних сил цеплялся за воспоминания, за те шесть бесценных месяцев абсолютного, сумасшедшего, невозможного счастья.
За углом дома располагалось маленькое семейное кладбище из трех могил. Мать умерла, когда близнецам было всего ничего и дети ее совсем не помнили. Отец стал для них всем, он умер в почтенном возрасте, во сне, как умирают очень чистые и светлые существа. Несмотря на то, что их семья принадлежала к темной ячейке, они с огромной осторожностью применяли свои опасные знания.
Третьей могилой была могила Джи Юл… Каждый год, в тот самый день, когда ее не стало, Алекс приезжает сюда и сразу направляется к кладбищу, к заветному месту долгожданного, выстраданного свидания. Он останавливается здесь ровно на шесть дней. Этого времени хватает, чтобы привести в порядок садик вокруг могил, подправить, починить то, что в этом нуждается. Он не использует магии, физический труд позволяет впитать в себя реальность любимых мест, ощутить себя живым, все еще живым существом.
По вечерам он зажигает камин, и часами глядя на огонь, рисует в памяти милые сюжеты своей незатейливой и бесконечно глубокой любви, час за часом, день за днем, кусочек за кусочком отдельно взятого мгновенья.
В тот день, когда в «БРАЙС» появился Хи Чжин, Алекс не подал виду, но весь его мир перевернулся. Те же глаза, те же губы, манеры… После этой встречи, Кларк ловил себя на мысли, что нуждается в присутствии Хи Чжина, ему достаточно было бы просто смотреть на него, даже издалека. Но нельзя просто так позвать Сансару, невозможно послать ему сигнал о желании встретиться, и одному небу известно, увидятся ли они еще хоть однажды. От одной этой мысли, становилось еще более бесприютно на душе, пусто.
Кларк свернул к захоронению и вдруг остановился как вкопанный. Цветочный горшок выскользнул у него из рук и грохнулся на каменистую тропинку, расколовшись на несколько частей.
Вооруженный садовыми принадлежностями, в клумбах самозабвенно копался Хи Чжин. Алекс невольно улыбнулся. Сансара напоминал сейчас совершенно обыкновенного парня. Длинные волосы собраны в хвост, в наушниках гремит музыка. Он одет в желтую майку с модной символикой и рваные джинсы.
Сердце Кларка наполнилось каким-то особенным теплом. Ощущением, что он вернулся домой после долгого, очень долгого путешествия.
- Так и будешь стоять, как Берлинская стена? - Хи Чжин выдернул из ушей наушники и обернулся.
Защищаясь от солнечного света, он поднес ладонь к глазам.
- Спасай цветы, растяпа, - хмыкнул он, - надеюсь, инквизиторы ничего не имеют против растительного мира?
Кларк недоуменно сощурился.
- Ты… что ты…
Хи Чжин бросил инструменты в эмалированное ведро и выпрямился.
- Вообще то, я здесь вырос, - напомнил он с улыбкой, и… - он на мгновенье замолчал, - спасибо, что бываешь здесь…
Он подошел к замершему на месте инквизитору и, стараясь не нанести вред корням, стал бережно собирать цветы, а когда Алекс бросился было помогать, Сансара отклонил его жест.
- Наверное, ты просто хорош в чем-то другом, - спрятал он улыбку.
Глава 95.
Он уже отвык спать на земле. Был ли это хороший знак? Дже скривил губы и сощурил глаза, вглядываясь в созвездия и вслушиваясь в тишину ночи, которую сейчас сбивало размеренное дыхание гианы рядом.
Он не скрывал недовольства от ее присутствия. Ее взгляды, румянец, сбивающееся с ритма дыхание… Йон не был глупцом… он презирал влюбленных фанатов, они ровным счетом ничего не знали о нем, они не были знакомы с его настоящим обликом… но им это никак не мешало. Более бестолковые даже требовали взаимности, будто их любовь Дже обязан был воспринимать как манну небесную. Видели бы они его лет шесть назад…
Гиана оказалась ненавязчива, девушка даже не пыталась привлечь к себе внимание верлеопарда, и если это не вызывало симпатии, то по крайней мере, глушило раздражение. Может и лучше, что с ним была именно эта девчонка, ведь с Ларой они бы уже глотки друг другу перегрызли, еще убил бы ее ненароком.
Дже усмехнулся своим мыслям и заложил руки за голову. Оборотень не слишком волновался, что случилось с его напарницей, он был уверен, что она жива, а своей интуиции парень привык доверять. Может, если бы они были более близки, то эту уверенность глушила бы паника, но ни с Джейд, ни с Фрайе, Йон не пересекался нигде, кроме как общих дел и репетиций группы. И все же, за них он готов был если не умереть, то убить – точно. С Рико Йон соприкасался еще на алхимии - тот был лучшим в этой науке, поэтому и в старшей группе. Верлеопард уважал его разум и ценил, что тот не лез ему в душу. С Дэмианом его ставили в пару на учебных боях, просто потому, что Дже в пылу схватки мог потерять себя и попытаться убить напарника. Не то чтобы демон всегда выигрывал с ним в спаррингах, просто даже его неукротимая сущность не хотела причинять вред Дэмиану и желание убить не появлялось. Просто потому, что демон освободил его однажды, просто потому, что из-за этого освобождения лишь прикосновения демона не вызывали у него отвращения.
Касания кожи с кожей, просто ощущение чужого дыхания частенько выводило из себя Дже, с чем добрым должно это было ассоциироваться? То, как его голову держал тот потный ублюдок, заставляя смотреть, как его мать режут вживую, а кроху брата, который не вырос еще из люльки, запинывают насмерть? Мертвы глаза единственных родных людей… Тогда эти безжизненные взгляды вызвали преждевременную инициацию, и еще совсем ребенок, показал на деле всю свою неуемную фантазию, кончая с ничтожествами, которые сломали его жизнь. Дже с матерью и братом - еще грудным ребенком, жили в трущобах, скрываясь от темных и светлых. Надо ли говорить, что в этих кварталах Йон видел мало ЛЮДЕЙ в полном смысле этого слова. С тех улиц и поползла его кровавая слава…
