- Перевернись на другой бок, - просит демон и Джун, хоть на мгновение хмурится, выполняет просьбу, замирая, когда Адриан за его спиной зачем-то растирает ладони.

- Только, Джу, - зовет его демон, - если будет неприятно, ты мне дай знать, хорошо?

Уэда теряется, не понимая, что задумал Адриан. Строить догадки не выходит, разве только… румянец жаром обжигает щеки, хорошо, что Ри не видит. Глупости в голову лезут, видимо из-за болезни и усталости, ведь Адриан еще совсем маленький… ведь маленький?

- Договорились, - отвечает Джун, но невольно вздрагивает, когда демон просовывает под его широкую пижамную рубашку руку, касаясь пальцами кожи спины… вот теперь мысли скачут в пляс, но Уэда молчит, хоть незаметно для самого себя, напрягаясь.

- Джу?

- Все хорошо, просто,…что ты делаешь? – все же спрашивает Джун и Адриан издает нервный смешок.

- Скажем так: укладываю тебя спать.

- Я и так лежу, - с улыбкой замечает Уэда, расслабляясь и мысленно посмеиваясь над своими мимолетными абсурдными догадками.

- Вот и лежи, обалдуй, - фыркает демон и начинает гладить спину Джуна кончиками пальцев.

Тот, не удержавшись, вновь вздрагивает, но больше от мимолетной щекотки, и почти сразу же, в блаженстве щурит глаза. Адриан тем временем начинает не просто бездумно водить по бархатной коже, а старательно выводит руны, не прерываясь, одну за другой, складывая их в сочетания заклинаний, так, как он помнит, делала его мама, образ которой почему-то никак не вязался с Лайзой Бэйли, но… Адриан помнил… Вот только мама еще и пела… от смущения гудит в ушах, кончики которых просто пылают. И все же справившись с собой, юноша придвигается ближе, не переставая теперь уже просто успокаивающе гладить спину Джуна. Мгновение, и мелодия, наконец, всплывает в памяти, вот только начальный куплет забыт.

- Спи, малыш, закрывай глаза.

Ждет тебя необычный путь.

Ждут загадки и чудеса,

А для этого надо уснуть.

Джун на мгновение замирает в удивлении, но тут же расплывается в улыбке, слушая колыбельную Ри.

- Мчит тебя белоснежный конь

В свой далекий прекрасный край,

Положи на гриву ладонь,

И во всем ему доверяй.

В том краю живут короли,

Крошки-гномы хранят леса,

И огромные корабли

Поднимают свои паруса.

Увлекшись, Адриан с картины прошлого распевает песню, тихо, мягко, аккуратно играя интонациями.

- Спи, малыш, закрывай глаза.

Ждет тебя необычный путь.

Ждут загадки и чудеса,

А для этого надо уснуть.

Старший юноша чуть запрокидывает голову, и младший склоняется к нему.

- Вот и сам ты уже летишь,

За спиной у тебя два крыла,

И тебя согревает, малыш,

Море солнечного тепла.

Ты отважен и смел, сынок -

Прочь тревоги и страхи прочь.

Я с тобой, ты не одинок,

И не так уж страшна эта ночь.

Припев Адриан поет совсем тихо, буквально шепча его на ухо оборотню. Закончив, юноша улыбается – Джун размеренно дышит, погрузившись в глубокий сон.»

Дэмиан вздохнул и проснулся. Он лежал на животе на диване. Правая рука была согнута под подушкой, а левая свисала на пол. Парень сонно смотрел на свои пальцы, которые касались ковра и тут же заметил не то серебряную, не то платиновую саламандру. Не просто безделушка, а мощный артефакт. Демон удивленно моргнул и поднял с пола искусную вещицу. Тактильное ощущение очень знакомое. Дэмиан перевернулся на спину и резко сел, пораженно рассматривая саламандру. Неужели это был не сон? Ему было так плохо, что он не мог даже уснуть, но фигура в белом одеянии была принята за пустое видение. Парень коснулся своей груди, и ошалело посмотрел на наблюдающего за ним Азазеля. Только сейчас он осознал, что прекрасно себя чувствует, но на восстановление сил не могло уйти меньше недели.

- Ну, и что это было?

Азазель перевернулся на спину и мигнув глазами, довольно вывалил язык из пасти, глядя на Дэмиана вверх тормашками.

========== Глава 88-89 ==========

Глава 88.

Светлый деревянный коттедж с крупной мансардой, которую он так любил, пустует. Выложенную камнем дорожку прикрыл дикий виноград, разросшийся в саду у дома. Мужчина закрывает за собой калитку и ступает на тропу к дому, стискивая кулаки, когда в воспоминании так ярко раздается голос его единственного сына.

« - Папа! – лучистая улыбка, совсем как у Азры, маленькие ножки торопливо перебирают шаги, непослушные кудряшки на голове забавно подпрыгивают в такт, и через секунду, ребенок с криком восторга буквально влетает в объятия Регина.»

Тоска ударяет в самое сердце, болью разливаясь по всему телу.

Дверь со скрипом открывается, запах древесины, согретой солнцем, кружит голову, шаги эхом расходятся по дому. Мужчина прислоняется к косяку, глядя на беспорядок в запыленной гостиной.

«Азра кружит по гостиной в танце, она во весь голос поет веселую песню сыну, который заливается смехом у нее на руках. У девушки с точеной фигуркой, длинные медные волосы, сложенные в крупные локоны, а хитрые глаза наполнены синевой… их сын взял по большей части его внешность, но лукавый взгляд, деланно невинная улыбка и взбалмошный характер, были унаследованы Адрианом от матери.»

Азру было невозможно не любить. Да, она была неконтролируемо дерзка, ее упрямство было легендарным, а уж это несравненное умение из любых курьезных ситуаций выезжать на чистом энтузиазме… но также Азра обладала острым умом, дьявольской хваткой и поразительной преданностью. Ради своих она была готова на все. Правда, этих своих можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Мужчина улыбнулся, вспоминая этих людей, которых Азра воспринимала как членов их семьи: Сидзука, ее сын, и ее отец - их учитель.

Регин Брейгман до сих пор помнил, как они узнали, что их хорошая подруга рожает. Они тогда отправились галопом по странам, всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытаясь вовремя приехать к Сидзуке. Когда они ворвались в роддом, на свет, ровнехонько как два часа назад, появился Джун Уэда. Азра плясала от радости, но пришла в ярость, когда их с Регином не пустили в палату, ведь роженице положено было отдыхать.

«- Несправедливо! Вэйланду же вы позволили увидеть внука! – ругается с персоналом Азра.

Колдун, стоящий рядом с Регином, только усмехается на это заявление.

- Окна! – вспоминает Брейгман и поворачивается к учителю, – куда выходят окна ее палаты?»

Через полчаса у роддома, под окнами палаты Сидзуки, Регин с Азрой во всю силу легких поют Джуну песню в честь рождения. Регин играет на синтезаторе, на поиски которого ушло основное время, а Азра, запускает в небо воздушные шары, сияя улыбкой и глядя на Сидзуку в окне, которая, рыдая от счастья, обнимает своего новорожденного сына - их нареченного крестника. Супруги Брейгман жалели, что не могут быть официальными крестными, но было решено, что Роланд не должен будет знать об их существовании вообще.

Они с Азрой не знали Ричи лично. Когда Сидзука познакомилась с ним, они путешествовали по миру, пытаясь найти опровержение пророчеству об их будущем ребенке. Они искали способ укрыть их малыша от наследия демона или, по крайней мере, обезопаситься от того, что потом его у них отнимут. Было предвещено, что их наследник родится шестым… так и было. Пять выкидышей! Они с Азрой пережили пять неродившихся детей. Было очень тяжело и они отдалились от всех. К тому же, с первой беременности их стали охранять адские гончие, которые не разбирали хороших и плохих, и в период горя рычали на всех. Ни Азра, ни Регин не хотели рисковать чужими жизнями - они стали затворниками.

Адриан Дэмиан Брейгман был долгожданным и выстраданным ребенком. Роды были крайне тяжелыми, к тому же, проходили дома, так как во время схваток адские псы рвали и метали, и вероятно, убили бы любого, приблизившегося к Азре.