Защитная аура особняка Лакруа была почти физически ощутима во влажном воздухе, преодолеть чужаку ее невозможно, если конечно незваный гость не обладает сверхспособностями, превосходящими вершины магического искусства.

Насекомое пролетело сквозь опасный воздушный слой и устремилось к имению. Проникнув сквозь щель в подоконнике, оно покружило над тусклой, догорающей свечой и осторожно приземлилось на зеленый с золотистыми лилиями, ковер.

Теплый воздух, пахнущий ладаном, задрожал.

Насекомое приняло свой реальный облик, обратившись в высокого изящного парня. Макс Дэй Квон провел рукой по волосам и извлек из внутреннего кармана серого френча тонкие прозрачные очки. Они дадут ему дополнительный уровень защиты, на всякий случай. Хотя, это не потребуется, потому что он по рождению принадлежит этому месту. В нем нет и примеси крови светлых собирателей. Макс, несмотря на то, что ему было четыре, когда отец отдал его Роланду, все еще хорошо помнил эти стены, эти коридоры, этот воздух, пропитанный ладаном и лавандой. Возможно, благодаря снам все это сохранилось в его памяти, Мин не хотел думать, что виной тому была тоска. Он прохладно относился к идеям Лакруа, он просто любил место, где родился, лицо матери, тепло ее улыбки, сильные руки отца, подбрасывающие его в воздух, небо, которое с крыши особняка казалось еще более синим и близким. Никто не почувствует в нем чужака, потому что он не был чужим. Не чужой, но и не желанный. Губы Макса изогнулись в усмешке. И какого черта он с головой влез в эти бесполезные воспоминания? Ведь дал себе слово только лишь выполнить дело и обратно. Не слишком хорошо удается, ведь за восемнадцать лет он впервые нарушил данное себе слово и вернулся сюда. Клеймо, наложенное на него Роландом, сожжет его дотла, если он задержится здесь больше получаса, времени не так много.

Макс уверенной походкой вышел из комнаты и направился прямо по коридору. Он не знал Асаи в лицо, но смог на него настроиться. Мальчик еще не обращен к счастью, а то пришлось бы изрядно повозиться. Проходящие мимо девушки, игриво улыбались Дэй Квону, провожая его карамельными взглядами. Излишнее внимание, которое он, к своему стыду, не учел. Вот за этой колонной должна быть игровая комната. Здесь студенты скрашивают свой короткий досуг. Макс вспомнил, как разгромил здесь дорогущую китайскую вазу, да так, что ее даже с помощью колдовства никто не мог восстановить. А все потому, что он нарочно припрятал один-единственный осколок. Проблем с ним в то время хватало, но и надежды возлагались немалые. Родители были последними представителями вида. Ричи знал это, когда за исцеление смертельно больной матери, затребовал ребенка. Зелье помогло, но боль потери все равно высосала силы женщины, она умерла через несколько лет, годом позже, за ней последовал и отец. Ричи не скрывал этой информации от ребенка, отлично понимая, что волей-неволей, но мальчик привыкнет к нему и кто знает, может и полюбить сможет. Макс полюбил Сидзуку несмотря на то, что с ним она провела очень мало времени. Искренняя и добрая, она напоминала малышу мать, образ которой в детской памяти постепенно приобретал черты Сидзуки. Опасаясь, что Дэй Квон сбежит к своим, Роланд подстраховался и выжег на предплечье мальчика свою печать - гарантию того, что Макс никуда не денется, а если и денется, то не проживет и часа. Впрочем, мальчик и не стремился в родную колыбель. Пусть здесь у него не было друзей, зато полно свободного времени. Макс не тяготился одиночеством, он полюбил его. Он полюбил его в книгах, в классической музыке, в занятиях кэндо и игре на пианино. Если бы не сны о другой жизни, ничего из прошлого не тянуло бы его назад.

Дэй Квон не имел ничего против Джуна и последняя прихоть Ричи, исполнение которой легло на его плечи, далось Максу ценой немалых усилий. Захотелось хоть как-то искупить эту вину. Нужно вернуть Асаи – неудачное задание Уэды. И он сделает это, даже ради собственного внутреннего равновесия.

========== Глава 43-44 ==========

Глава 43.

Асаи выглянул из-за угла и вновь прислонился к стене. Занятия Дэмиана взял на себя другой препод. Мидзуно не совсем понял, почему учитель не мог проверить заклинание, которое они изучили с Дэмианом, вместо этого обучая их скрывать свою ауру. На первый взгляд это показалась детям очень скучным, но позже Кевин предложил сыграть с его помощью в прятки. Асаи сначала отнекивался, но заметив обиду во взгляде друга, сдался. Если у Кевина отлично получалось чувствовать и находить с помощью чутья или заклинания любого, с должной концентрацией, то лисенок не мог не оценить в игре только прошедший урок.

Единственно, когда в очередной раз пришла очередь Асаи прятаться, он несколько увлекся и заплутал, да так, что очнувшись, не вспомнил, на каком этаже находится.

Хитро улыбнувшись, мальчик закрыл глаза и начал делать серию глубоких вдохов и выдохов, пытаясь сконцентрироваться. Еще в приюте он волей неволей овладел несколькими трюками, которыми сейчас собирался воспользоваться, чтобы убедиться, что рядом нет Лебретона. Мгновение – два, и вот уже собственное дыхание оглушает и кажется, что слышно даже движение глазных яблок под веками. Сжав кулаки, Асаи собрался с силами. Самым сложным всегда было убрать все эти «лишние звуки». В голове раздалось словно эхо ультразвука, но наконец наступила тишина, поэтому мальчик аж подпрыгнул, когда знакомый голос разорвал безмолвие.

- Не нужно было вообще связываться с мальчишкой, он чужак в наших мирах. Рустав, стоило проснуться его наследию и его бы забрали, нам известны только легенды про его мир! Когда ты меня будил, ты ни слова не сказал о том, что собираешься делать!

Асаи, узнав голос директора Тсая, хотел уже было убежать прочь, но замер, услышав второго собеседника.

- Мы упустили сына Сидзуки, не возвращать же было демона им, Аллен. Сам Дэмиан был мне не нужен, обычный сопливый мальчишка, но вот сила, заключенная в нем, соблазнила. Брат Дэмиана, Джеймс, предупредил, что наследие просыпается, ведь не просто так тогда ослабли его силы. Не было времени искать другой ритуал.

Кевин много чего рассказал про Рустава Лакруа и страх, что тот почувствует или как-то услышит его, не дал Мидзуно убежать прочь, поэтому мальчик не сразу вник в значение сказанного.

- Рустав, пойми, Дэмиан станет неуправляем, если наследие овладеет им, сейчас это просто человек, обладающий неизвестной силой, но стоит печатям освободить наследие, и он станет демоном! Где гарантии, что он забудет свою человеческую суть?! – казалось, вампир молил Лакруа о чем-то.

- Его тело умрет, а сущность не испытывает никаких чувств. Он убьет жрецов, это бесспорно, но не принять мое жертвоприношение он не сможет. А позже, так или иначе, адская гончая затянет его на историческую родину.

Адская гончая? Азазель?

- Все шатко, к тому же мы потеряем весь молодняк и Уэда уже никогда не встанет рядом с тобой - он не простит тебе Дэмиана.

Асаи словно холодной водой окатили. Он прекрасно знал, кого старшие звали молодняком, но ведь они не могут их всех убить… нет? Теперь лисенок прислонился ухом к стене, положив повлажневшие ладони на шероховатый камень.

- Дэмиан Адриан Бэйли… моя ошибка заключалась в том, что я был уверен, что у меня выйдет то, что вышло бы у Вэйланда. Теперь из-за этой ошибки я теряю его наследника.

Вэйланд, Уэда, Сидзука… рассказ Кевина всплыл в голове.

- Взамен мальчишки Джун вернется к темным собирателям?

- Клятва, которую он затребует не позволит тронуть демона, а печати долго не продержатся, связь рушится, я не чувствую, где он сейчас. Самоуправство Гелати запустило механизм и ускорило распад, - Лакруа не повышал голоса, но гнев в интонации пустил по телу подслушивающего мальчика холодную дрожь.

- Сколько у нас времени? – после легкой паузы спросил директор Академии. Судя по тону голоса, он смирился с решением собеседника.