Джон выхватил из рук Дина бумажку с символом. Прежде, чем Винчестер заговорил, я первая открыла рот:

— Лучше помоги Сэму, — сказала я Джону. — Эту штуку надо нарисовать кровью. Ну, человеческой.

Я выжидающе посмотрела на парня, выгибая бровь. Сначала лицо Джона исказила тень ужаса и отвращения. Но буквально через мгновение все эти эмоции улетучились, сменившись решительностью. Он схватил со стола нож, вынул его из ножен и полоснул себя по ладони.

— Ну, так какого размера рисовать?

Я невольно вспомнила момент, когда впервые встретила этого же самого Джона. Тогда он более умело маскировал свою боязнь перед мною. Но даже так я поняла, что этот Джон ничем не отличается от того — решительный, упертый и слишком много мнить о себе, как для смертного. Многие эти черты унаследовали и его сыновья.

— Я покажу тебе, где рисовать, — тихо произнес Дин.

Я дернула головой в его сторону. Наверное, ему тяжелее всего было находится рядом с Джоном. Отец был для Дина всем — семьей, опорой, командиром и просто близким человеком. Дин сказал Джону, что тот напомнил ему своего отца. Эх, если бы только Джон знал, что разговаривает со своим будущим сыном… У него бы крышак окончательно поехал, ага.

Дин рассказал подробно, что делать с символом, а сам вернулся в ту комнату, где я все еще точила клинок, проверяла ловушки из масла. Его вид был усталым и потрепанным. И это мы с Анной еще не пересекались…

— Жаль мы с собой виски не захватили, — произнесла я, водя наждачкой по лезвию. — Сейчас бы пригодился.

Винчестер поднял голову и с ухмылкой произнес:

— Всегда было любопытно, почему ты пьешь только виски? И ни разу не притронулась к пиву?

— Я пью только благородный алкоголь, — в том же тоне ответила я. — Пиво оставь себе.

На это Дин лишь сокрушенно покачал головой и подошел к столу, где лежали колющие предметы. Он взял мешочек из большой сумки, от которой противно воняло каким-то травами. В том числе и полынью.

— Пошли, надо показать Мэри, где это разложить, — сказал Дин, кинув мне два мешочка.

Я с отвращением словила их на лету.

— Почему именно Мэри? — спросила я, когда мы направлялись к кухне. — Почему не… мама?

Не знаю, почему меня вдруг заинтересовал этот вопрос. Но почему-то мне казалось, что при случае Дин назовет свою маму именно так.

— Тебе это так интересно? — не поворачиваясь ко мне, спросил Дин.

— Ну да, — пожав плечами ответила я. Пол под ногами слегка поскрипывал.

Винчестер сделал глубокий вдох и резко повернулся ко мне, затормозив при этом. Я чуть было не врезалась в него.

— Шер, до тебя я считал себя самым лучшим человеком, владеющим сарказмом, — как-то издалека он начал, не находите? — Но, когда говоришь ты, действительно тяжело понять, говоришь ли ты на чистоту или язвишь по самому больному. Поэтому, давай ты не будешь задавать вопросов вообще на темы, касающиеся моей семьи, идет?

После этой глубоко речи Дин вошел на кухню, а я осталась стоять там же, в коридоре, размышляя над его словами. Мне вообще-то было правда интересно и не собиралась я насмехаться над ним. Но, если следовать его словам, я часто давлю на больное. Это… плохо? Или… О, черт! Люди, почему вы такие сложные для понимания?!

На кухне уже были, помимо Дин, Сэм и Мэри. Едва я вошла туда, младший Винчестер бросил на меня мимолетный взгляд. Я замерла и выжидающе ответила на его взгляд. Меня бесило то, что он ведет себя так, словно избегает, так словно, ничего не было, словно… я. Ох, что, серьезно, Шер? Тебе претит, что с тобой поступают так же, как ты хотела поступить с другим? Не будь дурой!

Сэм первый отвел глаза в сторону. При чем всякий раз, когда я с ним пересекалась словами, взглядами — он становился чудовищно напряженным, спокойным, как слон, что просто не могло не бесить!

— Пойду, посмотрю, как там Джон со знаками.

Я не поняла, это, что типа культурное избегание меня на глазах у других?!

— Можно подумать, он сам не справится, — прокомментировала я.

На это Сэм ничего не ответил, а лишь молча вышел из кухни. Я скрипя зубами, сжала кулаки. А вообще, че я парюсь, мне же по фиг. Да, по фиг! Но он не имеет никакого права игнорировать меня тогда, когда это собиралась сделать я по отношению к нему! Из моих гневных мыслей меня вывел голос Мэри, адресованный Дину:

— Ты обещал все объяснить, когда будет время, — сказала она, закончив ловушку с маслом. — По-моему идеальный момент.

Дин поднял голову и посмотрел на неё с неким сожалением. Я видела, что разговор будет не из легких. Плюс ко всему — семейный. Поняла, Шер? Тебе надо красиво уйти, дабы не мешать. Едва я собралась придумать что-то из отмазки, как наткнулась глазами на Винчестера. Я не умею так уж круто читать мысли, да и ауры не понадобились, чтобы понять: Дин хочет, чтобы я осталась. Я расслабилась и облокотилась на столешницу. Дин облегченно выдохнул и не заметно кивнул в знак благодарности.

— Почему ангелам нужна моя смерть?

Я видела, как этот вопрос поставил Дина в неловкое положение. Да и чему удивляться-то? Твоя мать из прошлого спрашивает тебя, почему ангелам нужна её смерть. Будь я человеком — тоже было бы стремно отвечать и разговаривать на эту тему.

— Потому что они козлы, — ответила я вместо Дина, скрестив руки.

Винчестер покосился на меня, а я лишь пожала плечами, мол: “Можно подумать, это не правда!”

— Вы же понимаете, что это не ответ, — с легким смешком произнесла Мэри. — До этого я даже не знала, что они существуют и, что я их цель.

— Это все очень сложно… — уклончиво ответил Дин, все еще прокручивая в голове подходящий ответ, который не выходит за рамки нормального.

— Тогда я слушаю, — бойко ответила Мэри, встав с пола.

В который раз я прониклась чувством жалости к Дину. Не зная всех его чувств, по одному его виду можно было сказать, насколько трудно ему вообще говорить с матерью, не то, чтобы рассказывать, что её младший сын сосуд Люцифера и дабы не допустить сатану к Сэму, ангел приперся в прошлое, чтобы убить Мэри и Джона… Ууууф, у самой мозг вскипел от таких размышлений.

— Тебе придется просто поверить мне, — устало сказал Дин, будто заранее предупреждая, что все прозвучит слишком нереально.

— Я весь день тебе верю, — парировала Мэри, с легкой полуулыбкой, за которой скрывалось недоверие, сомнение и страх.

— В это трудно будет поверить, — предупреждающим тоном произнесла я, прежде, чем Дин спустит информационную бомбу на плечи этой девушки.

— Ну ладно, — пожала плечами та. — Я ухожу отсюда.

Мэри едва успела притронутся к своим вещам, чтобы уйти с ними, как Дин выпалил:

— Я твой сын.

Не, ну хоть бы подготовил её как-то, что ли… Я от неожиданности свой клинок выронила. Его падающий звук об пол жутким эхом прокатился по комнате, так как после слов Винчестера все мы умолкли. Мэри — от шока, Дин — от неловкости, а я… А я, потому что все умолкли.

Затем последовало недоуменное и ошарашенное:

— Что?

Дин ближе подошел к Мэри, чтобы смотреть ей прямо в глаза.

— Я твой сын, — снова повторил Винчестер. Он слегка покачал головой. — Прости, я не знаю, что еще сказать. Мы из 2010, нас перенес сюда ангел.

— Не тот, что хочет тебя убить, — встряла я. Ну так, чтобы для справки знали, — другой, тот который друг.

Дин мельком взглянул на меня и едва заметно кивнул головой.

— Ты ведь не думаешь, что я поверю в это? — медленно произнесла Мэри, глядя на собеседника, словно на сумасшедшего.

Сделав глубокий вдох, парень продолжил. Я видела, как ему было нелегко все рассказывать, но вместе с тем, он испытывал облегчение — здесь и сейчас все разъяснится.

— Нас зовут Дин и Сэм Винчестеры, — продолжил он, — в честь твоих родителей. Когда я болел, ты готовила мне томатный суп с рисом, потому что так делала тебе твоя мама. А вместо колыбельной ты пела “Hey, Jute”.

С каждым словом Дина глаза Мэри все больше туманились от слез. И я видела, что Винчестер сам сдерживается, чтобы не показывать лишних эмоций. Каждая реплика Дина попадала, словно молниеносная стрела в самое сердце девушки. Уверенна, все до единого слова, что говорил он - было чистой правдой. Мэри пыталась что-то отрицать, невнятно бормотала, что не верит.