Мы быстро добрались до мотеля. Дин помог мне дотащить Каса к кровати. Ангел ещё не приходил в себя, а вот Гидеон по дороге сюда очнулся. Только вот он ничего не говорил, только смотрел в одну точку и читал молитву про себя. У него было несколько открытых порезов, плюс, его сильно ударили головой.

Когда мы уложили Каса на одной из коек, я метнулся к своей сумке, где на дне лежала аптечка. Пока я доставал бинты, Дин принес льда из холодильника.

Падре взял пакет со льдом и приложил к затылку. Я принялся перевязывать ему запястье.

— Шер скоро тут будет? — спросил Дин, что меня немного удивило: он бы не стал так спокойно спрашивать о суккубе в обычной ситуации. Я сдержанно кивнул, затягивая узел на повязке падре. — Хорошо, пойду, гляну, что там Кас.

Брат тихо вышел из небольшой комнатки, которая была смежной с соседней. Я продолжал сосредоточено перевязывать ссадины и раны падре. Спустя несколько долгих мгновений, священник нарушил тишину.

— Я ещё не видел таких храбрых и отчаянных, — произнёс Гидеон, сощурив глаза. — Мы все в долгу перед вами.

В отличие от моего брата, я никогда не мог спокойно воспринимать благодарности других. Мне неловко, когда другие жмут рук и со счастливым видом говорят слова своего восторга. Я всегда относился к охоте как к проклятию, а помощь людям — это лишь приятный бонус, который ведёт за собой наша жизнь.

— Не стоит, — отмахнулся я, стараясь не сильно затягивать бинты. — На самом деле, в одиночку никто не справился бы. У нас есть хорошие… друзья.

И ведь это так. Не будь с нами Шер и Каса, мы с Дином не справились бы. Гидеон с легким любопытством поглядывал в мою сторону, и я уже заранее понял, кто зацепил его внимание.

— Я помню ту девушку, — медленно заговорил падре. — В бою она выглядела устрашающей. Это ведь не человек, но и не ангел, верно?

Я вздохнул. Гидеон говорил таким тоном, будто пытался что-то понять. Отчасти, я немного обрадовался тому, что хоть какой-то мужчина говорил о Шер без всяких грязных желаний на уме.

— Может, она и не ангел, но иногда она лучше их, — пробормотал я едва слышно, так что падре переспросил, не услышав моей предыдущей реплики. — Она очень хорошая, — уже громче произнёс я, накладывая швы на другой порез. — Ей можно доверять, падре.

— Я это уже понял, — уголки его губ слегка дрогнули. — В тебе веры в это существо не меньше, чем у неё в тебя.

Ого. Эти слова заставили меня оторваться от оказания первой помощи и в удивлении уставиться на мужчину.

— Я священник, парень, — произнёс он с какой-то горечью, — И вижу многие вещи, которых не замечают сами люди. В вас есть безграничная вера друг в друга. Это… прекрасное чувство в нашем жутком мире.

Гидеон тяжело вздохнул, откинувшись на стуле. Его взгляд поник, видимо, потому что мужчина углубился в воспоминания о собственной дочери, которая теперь осталась в прошлом. А я зациклился на его словах о себе и о Шер. Да, падре был прав. Может, между нами нет никаких отношений или романтических чувств, но… Они бы портили то, что есть сейчас. Искренняя вера и доверие — то, за что мы цепляемся в настоящее время.

Послышались шаги, и к нам подошел Дин. Он вышел из комнаты, где лежал Кас. Я как раз закончил перевязывать священника, встал с табуретки и подошёл к брату.

— Всё так же? — спросил я тихо.

— Лежит овощем на кровати и не жужжит, — невесело ответил Дин, устало потирая глаза. Он повернулся к священнику. — Как вы, падре?

— Нормально все, — ответил Гидеон. — В глазах слегка двоится, впрочем, это не самое страшное.

— Ничего, — медленно кивнул Дин, переглянувшись со мной. — Боль пройдет.

На это падре тихо ответил с тенью горькой ухмылки:

— Нет. Не пройдет.

Дин крепко стиснул челюсти. Гидеон был прав. Убийство собственной дочери, многих близких людей — разве боль от этого может пройти? Она лишь будет затупляться волнами времени, но она никогда не пройдет.

Дин снова как-то странно посмотрел на меня. Его глаза пристально впивался в меня, будто хотел что-то сказать и не решался. В этом взгляде было столько невысказанного, что меня стало дурно. Мне вспомнились слова Шер: “От Дина правдой не пахнет”.

Дин так ничего и не сказал. Он лишь молча хмыкнул себе под нос и направился к входной двери, стащив с вешалки свою куртку. Внутри что-то дёрнулось, будто плохое предчувствие.

— Ты куда? — тут же спросил я, почуяв что-то не ладное.

— За чистыми бинтами в багажнике, — обернувшись, ответил брат. Он усмехнулся краешками губ. — Не парься, просто за бинтами.

Несколько секунд я смотрел на него. Дин стоял спокойно, ничем не выдавал своего волнения. Я совершенно не мог определить: врёт он или нет. Дин открыл двери и вышел наружу, закрыв её за собой.

Я решил поверить. Поверить, что брат в порядке, поверил, что он не собирается предавать наше дело и сдаваться. Я поверил и попался на его уловку. Я поверил, а он обманул.

Внезапно во дворе послышалось гудение мотора Импалы. До меня мгновенно всё дошло. Я тут же выскочил на улицу, слыша, как бешено бьётся мой пульс. Выбежав на крыльцо, я застал лишь машину, которая стремительно удалялась виду. Клубы дыма сливалась с ночным воздухом.

— Дин! — вырвался отчаянный возглас у меня.

Но было тщетно кричать. Брат уехал, собираясь сделать огромную ошибку. Внутри всё рухнуло, на мгновение мне показалось, что моё сердце сейчас остановится от волны паники, которая затопила меня.

Когда фары машины почти исчезли вдалеке дороги, на тротуаре замаячил чёрный силуэт, который постепенно приближался. Из мрака вышла Шер, освещённая тусклым светом фонаря. Быстрым шагом она направлялась к крыльцу. Она то и дело, озиралась назад, а потом поглядывала на меня.

— Что случилось? — спросила она, когда подошла ближе. Её взгляд обеспокоенно метнулся назад.

— К Михаилу, — обреченно ответил я, глядя туда, куда уезжала Импала.

— Что?! — она повернулась в ту сторону, где скрылось авто. — Сукин сын!

Она злилась на Дина, а у меня не было сил даже на это. У меня будто земля из-под ног ушла. Это казалось таким нереальным. Я бы ни за что не поверил, что мой брат способен так сдаться и пойти на уступки, но вот я тут, а Дин уехал на собственную погибель.

Шер недолго сверлила сердитым взглядом темноту. После этого она повернулась ко мне. Её острый взгляд, который метал злые молнии, немного смягчился.

— Эй, — она подошла ко мне, хватая меня за рукав. — Пошли в дом.

Мы вошли в номер. Гидеон сидел напротив кровати Каса и тихо говорил с ним о чем-то. Я не стал их трогать: священник говорит с падшим ангелом, что может быть уместнее? Шаира не стала их трогать, она потащила меня дальше, где было подобие кухни.

Она встала у кухонного стола, открывая мне бутылку пива и доставая свой виски. Когда она повернулась ко мне, свет лампы упал на её лицо, освещая её широкий порез вдоль всего лица.

— Я думал, у тебя они быстро затягиваются, — сказал я, нахмурившись.

— Керана омыла кинжал в растворе полыни, — недовольно ответила Шер, поморщившись.

Она стала рыться по верхним полкам антресолей в поисках стаканов и какой-то закуски в холодильнике. Она медленно передвигалась по кухне, то и дело замирая, будто задевала больные места.

— Я сейчас приду, — тихо ответил я.

Я вышел, направляясь в комнату. Там на столе стояла аптечка, с которой я обрабатывал ранения Гидеона. Взяв её, я вернулся на кухню. Шер как раз разлила уже по стаканам алкоголь и стояла, оперевшись спиной на столешницу.

— Сядь, — попросил я её, доставая из коробки пластырь, вату и пачку таблеток антибиотиков. Никакого антисептика не было.

— Решил опробовать ролевые игры? — она покосилась те предметы, которые я взял. — Учти, доктор из тебя никакой, давай лучше ты будешь пациентом, а я симпатичной медсестричкой. У меня и стетоскоп есть.

Иногда её действительно хотелось убить. Быть может, я бы и начал спор с ней, но усталость давала о себе знать. Я тяжело вздохнул и пристально посмотрел на неё взглядом, который красноречиво просил не бесить меня и сделать так, как я прошу.