А болот -- конца не видно! Взвыли все; но дон Охеда Ободрял и веселил нас И смеялся буйным смехом.

После братом по оружью Стал я мощному Бальбоа. Не храбрей Охеда был он, Но умнее в ратном деле.

Все орлы высокой мысли В голове его гнездились, А в душе его сияло Ярким солнцем благородство.

Для монарха покорил он Край размерами с Европу, Затмевающий богатством И Неаполь и Брабант,

И монарх ему за этот Край размерами с Европу, Затмевающий богатством И Неаполь и Брабант,

Даровал пеньковый галстук: Был на рыночном подворье, Словно вор, Бальбоа вздернут Посреди Сан-Себастьяна.

Не такой отменный рыцарь И герой не столь бесспорный, Но мудрейший полководец Был и дон Эрнан Кортес.

С незначительной армадой Мы на Мексику отплыли. Велика была пожива, Но и бед не меньше было.

Потерял я там здоровье, В этой Мексике проклятой,-Ибо золото добыл Вместе с желтой лихорадкой.

Вскоре я купил три судна, Трюмы золотом наполнил И поплыл своей дорогой,-И открыл я остров Кубу.

С той поры я здесь наместник Арагона и Кастильи, Счастлив милостью монаршей Фердинанда и Хуаны.

Все, чего так жаждут люди, Я добыл рукою смелой: Славу, сан, любовь монархов, Честь и орден Калатравы.

Я наместник, я владею Золотом в дублонах, в слитках, У меня в подвалах груды Самоцветов, жемчугов.

Но смотрю на этот жемчуг И всегда вздыхаю грустно: Ах, иметь бы лучше зубы, Зубы юности счастливой!

Зубы юности! С зубами Я навек утратил юность И гнилыми корешками Скрежещу при этой мысли.

Зубы юности! О, если б Вместе с юностью купить их! Я б за них, не дрогнув, отдал Все подвалы с жемчугами,

Слитки золота, дублоны, Дорогие самоцветы, Даже орден Калатравы,-Все бы отдал, не жалея.

Пусть отнимут сан, богатство, Пусть не кличут "ваша светлость" Пусть зовут молокососом, Шалопаем, сопляком!

Пожалей, святая дева, Дурня старого помилуй, Посмотри, как я терзаюсь И признаться в том стыжусь!

Дева! Лишь тебе доверю Скорбь мою, тебе открою То, чего я не открыл бы Ни единому святому.

Ведь святые все -- мужчины, А мужчину даже в небе Я, caracho 1, проучил бы За улыбку состраданья.

Ты ж, как женщина, о дева, Хоть бессмертной ты сияешь Непорочной красотой, Но чутьем поймешь ты женским,

Как страдает бренный, жалкий Человек, когда уходят, Искажаясь и дряхлея, Красота его и сила.

------------------1 Испанское ругательство.

О, как счастливы деревья! Тот же ветер в ту же пору, Налетев осенней стужей, С их ветвей наряд срывает,-

Все они зимою голы, Ни один росток кичливый Свежей зеленью не может Над увядшими глумиться.

Лишь для нас, людей, различно Наступает время года: У одних зима седая, У других весна в расцвете.

Старику его бессилье Вдвое тягостней при виде Буйства молодости пылкой. О, внемли, святая дева!

Скинь с моих недужных членов Эту старость, эту зиму, Убелившую мой волос, Заморозившую кровь.

Повели, святая, солнцу Влить мне в жилы новый пламень, Повели весне защелкать Соловьем в расцветшем сердце,

Возврати щекам их розы, Голове -- златые кудри, Дай мне счастье, пресвятая, Снова стать красавцем юным!"

Так несчастный дон Хуан Понсе де Леон воскликнул, И обеими руками Он закрыл свое лицо.

И стонал он, и рыдал он Так безудержно и бурно, Что текли ручьями слезы По его костлявым пальцам.

II

И на суше верен рыцарь Всем привычкам морехода, На земле, как в море синем, Ночью спать он любит в койке.

На земле, как в море, любит, Чтоб его и в сонных грезах Колыхали мягко волны,-И качать велит он койку.

Эту должность исправляет Кяка, старая индийка, И от рыцаря москитов Гонит пестрым опахалом.

И, качая в колыбели Седовласого ребенка, Напевает песню-сказку, Песню родины своей.

Волшебство ли в этой песне Или тонкий старый голос, Птицы щебету подобный, Полон чар? Она поет:

"Птичка Колибри, лети, Путь держи на Бимини,-Ты вперед, мы за тобою В лодках, убранных флажками.

Рыбка Бридиди, плыви, Путь держи на Бимини, -Ты вперед, мы за тобою, Перевив цветами весла.

Чуден остров Бимини, Там весна сияет вечно, И в лазури золотые Пташки свищут: ти-ри-ли.

Там цветы ковром узорным Устилают пышно землю, Аромат туманит разум, Краски блещут и горят.

Там шумят, колеблясь в небе, Опахала пальм огромных И прохладу льют на землю, И цветы их тень целует.

На чудесном Бимини Ключ играет светлоструйный, Из волшебного истока Воды молодости льются.

На цветок сухой и блеклый Влагой молодости брызни -И мгновенно расцветет он, Заблистает красотой.

На росток сухой и мертвый Влагой молодости брызни -И мгновенно опушится Он зелеными листами.

Старец, выпив чудной влаги, Станет юным, сбросит годы,-Так, разбив кокон постылый, Вылетает мотылек.

Выпьет влаги седовласый -Обернется чернокудрым И стыдится в отчий край Уезжать молокососом.

Выпьет влаги старушонка -Обращается в девицу Чуден остров Бимини, Там весна сияет вечно, И в лазури золотые Пташки свищут: ти-ри-ли.

Там цветы ковром узорным Устилают пышно землю, Аромат туманит разум, Краски блещут и горят.

Там шумят, колеблясь в небе, Опахала пальм огромных И прохладу льют на землю, И цветы их тень целует.

На чудесном Бимини Ключ играет светлоструйный, Из волшебного истока Воды молодости льются.

На цветок сухой и блеклый Влагой молодости брызни -И мгновенно расцветет он, Заблистает красотой.

На росток сухой и мертвый Влагой молодости брызни -И мгновенно опушится Он зелеными листами.

Старец, выпив чудной влаги, Станет юным, сбросит годы,-Так, разбив кокон постылый, Вылетает мотылек.

Выпьет влаги седовласый -Обернется чернокудрым И стыдится в отчий край Уезжать молокососом.

Выпьет влаги старушонка -Обращается в девицу И стыдится в отчий край Возвращаться желторотой.

Так пришлец и остается На земле весны и счастья, И не хочет он покинуть Остров молодости вечной.

В царство молодости вечной, На волшебный Бимини, В чудный край мечты плыву я,Будьте счастливы, друзья!

Кошка-крошка Мимили, Петушок Кики-рики, Будьте счастливы, мы больше Не вернемся с Бимини".

Так старуха пела песню, И дремал и слушал рыцарь, И порой сквозь сон по-детски Лепетал он: "Бимини!"

III

Лучезарно светит солнце На залив, на берег Кубы, И поют весь день сегодня В синеве небесной лютни.

Зацелованный весною, Изумрудами блистая, В пышном платье подвенечном Весь цветет прекрасный берег.

И толпится на прибрежье Пестрый люд разноголосый, Разных возрастов и званий,-Ибо все полны одним:

Все полны одной чудесной, Ослепительной надеждой, Отразившейся и в тайном Умилении сердечном

Той бегинки-старушонки, Что с клюкою ковыляет И перебирает четки, Повторяя "Pater noster" 1,

-----------------1 "Отче наш" (лат.).

И в улыбке той сеньоры В золоченом паланкине, Что раскинулась небрежно С томной розою во рту

И кокетничает с юным Знатным щеголем, который Выступает важно рядом И надменный крутит ус.

Даже солдатня сегодня Смотрит мягче и приятней, Даже облик духовенства Стал как будто человечней.

В упоенье потирает Руки тощий чернорясец, И кадык самодовольно Гладит жирный капуцин.

Сам епископ -- в храме божьем Неизменно злой и хмурый, Потому что из-за мессы Он откладывает завтрак,-

Сам епископ в митре пышной Вдруг расцвел улыбкой счастья, И прыщи сияют счастьем На малиновом носу.

Окруженный хором певчих, Под пурпурным балдахином, Он идет, за ним прелаты В золотых и белых ризах,

С ярко-желтыми зонтами,-Словно вышел на прогулку Неким чудом оживленный Лес гигантских шампиньонов.

Весь кортеж стремится к морю, Где под знойно-синим небом На траве, близ вод лазурных, Возведен алтарь господень,

На котором блещут ленты, Серпантин, цветы, иконы, Мишура, сердца из воска И ковчежцы золотые.

Сам его преосвященство Будет там служить молебен, И молитвой и кропилом Он благословит в дорогу