Омовение Будды. Во время этой церемонии, проводимой в восьмой день Четвертого месяца, в годовщину рождения Сиддхартхи, императору передавалась золоченая статуя Будды в облике ребенка, на голову статуи выливалась подкрашенная вода. В различных вариантах обряд омовения проводился в частных домах и буддистских храмах. (См.: Сиддхартха.)
Оно но Комачи — родилась в начале девятого века, одна из самых знаменитых поэтесс своего времени. Известная своей красотой, она имела репутацию распутницы и жестокой женщины. Стала героиней многочисленных рассказов и пьес.
Опасные годы. В Сказке Гендзи возраст в тридцать семь лет описывается как предательский возраст для женщины, «год опасности и риска» («якудоси»). (Несколькими веками позднее опасным стали считать возраст в тридцать три года; даже в наше время некоторые японские женщины с тревогой ждут приближения этого возраста.) Точно так же верили, что для мужчины опасным, полным риска является возраст в сорок два года, возможно, потому, что японское слово для обозначения числительного сорок два («си ни») является омофоном (то есть имеет ту же звуковую форму) слова «смерть».
Оракулы. Императоры периода Хэйань пользовались услугами большого числа оракулов. Часть из них — женщины, другую часть составляли буддистские монахи. Панцири морских черепах и лопаточные кости оленей тщательно изучались на предмет обнаружения зловещих или благоприятных знаков. Толкование значений осуществлялось под надзором представителей двух жреческих родов: семейства Урабе и семейства Накатоми.
Осквернение. Смерть, болезнь, беременность и менструация — все эти явления считались заразными. По этой причине императрица выезжала из дворца во время своей болезни, а автор повествования покидает свои комнаты в период «обычной нечистоты». Жены и супруги императора покидали дворец, когда находились на сроке беременности между третьим и пятым месяцами; рассказчица чувствует большое давление со стороны окружающих, принуждающих ее покинуть дворец, до того как ее состояние станет очевидным.
Существовало мнение, что окружающие могут избежать заражения, если будут стоять в присутствии зараженной персоны. Например, любой, кто навещал персону в трауре, предпочитал стоять, чем сидеть.
Особняк. Знатные люди владели в столице, по крайней мере, одним таким домом; у императора бывало два или три. Построенные в традиционном стиле, с просторными верандами, широкими нависающими карнизами, полом, выложенным из кипарисовых половиц, с крышей из кедра, они были достаточно просторными, чтобы там могли разместиться многочисленные жены, супруги, слуги, родственники, дети. Три главных крыла такого дома обычно выходили в сад, где были пруды, ручьи, искусственные возвышенности, рощицы из деревьев различных пород и домашняя часовня. Главная жена жила в престижном северном районе; ее обычно называли «северная персона».
Отдаленные западные районы. К концу девятого века болотистые территории к западу от Хэйан-Кё были мало заселены и там часто появлялись разбойники — даже в дневное время. Дикие и заросшие, эти территории, на которых встречались руины заброшенных домов, носили название Город справа. Это место проживания было крайне непрестижно.
Охотник за дьяволом — главный актер в представлении «цзуйна», древнем китайском обряде, воспринятом японцами. В последнюю ночь года актер, одетый в ярко-красные шаровары, черные одежды и золоченую маску с четырьмя глазами, проходит по дворцу, сопровождаемый бьющими в барабаны мальчиками и вооруженными луками и тростниковыми стрелами придворными. Ритуал возник как средство уберечься от эпидемии; с течением времени Охотник за Дьяволом трансформировался в самого Дьявола.
Письма. Считается, что общество эпохи Хэйань управлялось нормами вкуса. Особенно очевидно это проявлялось в искусстве написания писем. Письма не только были содержательными, полными смысла, как того требовали обстоятельства, но еще и представляли собой прекрасные произведения искусства. Почерк, цвет и качество бумаги, запах, который исходил от письма, прикрепленные к нему листья или цветы, даже вид и манеры того, кто доставлял письмо, — все подвергалось внимательному изучению получателем наравне с содержанием. Любовные письма (обычно написанные на тонкой бумаге, тщательно сложенные и скрученные на концах или стянутые узлом посередине) должны были отвечать особым правилам, которые были строго регламентированы. Если мужчина, переспав с женщиной, остался ею доволен, то на следующее утро он посылал ей письмо с выражением своих чувств. Если она не получала такого послания, ей приходилось смириться с тем, что любовная связь прекратилась.
Повозки (экипажи). В Японии эпохи Хэйань экипаж свидетельствовал о статусе владельца. Императорские указы предписывали каждому разряду подданных определенный тип экипажа и количество сопровождающих. В экипажах сидений не было; пассажиры располагались на расстеленных на полу циновках. Полагалось входить в экипаж через его заднюю часть и выходить через переднюю, после того как бык (быки) были выпряжены. Путешествовавшим в экипажах женщинам ради удовлетворения их тщеславия разрешалось свешивать в окна многоцветные рукава их одежд. Некоторые платья для путешествий специально шились с одним более широким рукавом — с той стороны, которую предполагалось выставлять на всеобщее обозрение. Даже склонная к чрезмерно пышному стилю Сеи-Сенагон осуждала этот фасон как претенциозный.
Пожары. Обитатели императорского дворца жили в вечном страхе перед пожарами; хроники того времени полны рассказов о том, как знатные господа переезжали в собственные особняки, пока ремонтировались их пострадавшие от пожара апартаменты. Например, в 960 году Внутренний дворец был разрушен большим пожаром до основания. Считалось, что пожары вызывались разгневанными духами, но многие, без сомнения, были делом рук поджигателей.
Поименование будд. Эта церемония продолжалась в течение трех ночей в конце Двенадцатого месяца. Священнослужители нараспев проговаривали на санскрите имена 3000 будд, чтобы искупить совершенные в течение года грехи, а неподалеку от апартаментов императора в Сейриоден устанавливалось семь щитов с изображениями мук грешников в преисподней.
Посланники. Хотя культурные связи с материком продолжали оставаться очень крепкими, в последний период эпохи Хэйань послов в Китай не направляли. Однако посланники императора сохраняли престиж важных персон, хотя их роль в большинстве случаев сводилась к соблюдению протокола. Когда я изучила детали полной превратностей жизни Канецуке, обнаружилось, что какие-то из его нарушающих общественные нормы выходок (особенно связь со жрицей богини Изе), позаимствованы из жизни придворного по имени Аривара но Нарихира, жившего в девятом веке. В качестве егеря императора он оказался в окрестностях Храма Изе и тайно встречался со жрицей. (См.: Сказки богини Изе.)
Поэзия. Занятия стихосложением были непременным атрибутом жизни аристократов. Мужчина, который был неспособен написать после ночного свидания приличествующие моменту стихи, имел мало шансов на успех у женщин. Ожидалось, что и возлюбленная, в свою очередь, ответит ему утренним приветствием в стихах. Стихи писали на веерах и ширмах, кисточками наносили их текст на одежду; полоски бумаги с написанными на них стихами развешивали на цветущей сакуре. Чиновники обменивались посланиями в стихах, придворные во время различных празднеств и церемоний импровизировали на китайском языке, придворные дамы развлекали своих хозяек остроумными каламбурами. И мужчины, и женщины должны были уметь без ошибок воспроизвести стихи из объемной императорской антологии, такой как Мануеси и Кокинсю.
