19 февраля 2013

За день до катастрофы

Все бы отдал, чтобы вернуться в шестидесятые... На первый курс МГУ. Там в Ботаническом саду моя девушка фотографирует меня, а я ее... И это все, что у меня осталось... Родители были против наших отношений. После летней сессии она, не раздумывая, улетела домой на Камчатку. Я страдал, но еще не знал настоящего горя...

С тех пор прошло сорок лет, я трижды был женат, у меня дети и внуки... Но меня не покидает ощущение, что кроме нее я по-настоящему никого не любил.

Кого винить? Родителей? что говорили мне - сколько москвичек вокруг! да ей нужна прописка...

Когда ее самолет разбился, они даже не посочувствовали мне, сказали - видишь, сынок, не судьба. Мы всегда тебе только добра желали.

Теперь, спустя сорок лет, я виню только себя. Я струсил. Я любил ее больше жизни, но боялся жениться. Боялся ответственности. Я не хотел, как мои однокурсники, разгружать вечерами вагоны... Но когда я думаю, почему именно ее рейс потерпел крушение, то прихожу к мнению, что лучше было бы ей не знать мое истинное лицо. Но! Боже! Но!

Я бы все отдал, чтобы вернуться в шестидесятые... Уж лучше бы она разочаровалась во мне и, в конце концов, бросила бы меня. Зато она... осталась бы жить...

20 февраля 2013

Договорились

- Нам восемнадцать! Замуж хочу!

- Слышал. Иду.

- Ты никуда не идешь! Ты меня с ума сведешь!

- Я смотрю в небо.

- Я тоже. Кстати, а что там?

- Не знаю.

- Ты никогда ничего не знаешь!

- Я - такой, я - сякой. Тебе что - штамп в паспорте нужен?

- Узаконенный секс мне нужен!

- ???

- Что - съел?!

- Да мне вообще от тебя никакой не нужен.

- Вася...

- Был Вася, а с этого дня Василь Василич.

- ???

25 февраля 2013

Он, она и то, что ведает Бог

...страницы ее книги листала рука печального поэта. Почему печального? возможно оттого, что заметки на полях сделанные карандашом напоминали слезы... дождинки-слезы...

...когда же она открывала его книгу, дух перехватывало от ярких, безудержных чувств его любовной лирики. Будучи сдержанной, лицо ее оставалось вдумчивым, но спокойным.

...поэт не выдержал, наблюдая издалека, и взмолил к Господу: "Боже, ежели она жестокосердна, убей меня. Ибо безответная любовь страшней лютой смерти". И пал наземь. Бог не говорит с человеком напрямую, но глас вопиющего услышал. И ведая сердца всех живущих, послал знамение печальному поэту. Его главы коснулся луч солнца, поэт открыл глаза и посмотрел на небо, играющего всеми цветами радуги, потом в надежде перевел взор на возлюбленную свою. Но она так и стояла, держа в руках его книгу, задумчивая и отрешенная. Еще минута, и он бы умер от отчаяния, но в это мгновение из книги выпорхнули разноцветные бабочки ее трепетных, полных любви чувств, кружась над страницами, у сердца и над головой...

27 марта 2013

Поезда - призраки и... ветер

Вся моя жизнь - ожидание тебя. Кто бы мог подумать? А прежде - я? Имея все - не иметь ничего... Один Бог знает, каково это сидеть на чемоданах в белоснежном платье с рождения и, быть может, до самой смерти. Нет, это уже не я сижу на пустой платформе, это душа моя сидит. Мимо проходили поезда, но даже те, что останавливались и двери вагонов открывались, оказывались пусты. Поезда-призраки. Годы бежали, не вступая со мной в диалог. И мне уже казалось, что и я, возможно, призрак. От этого неутешительного вывода я часто плакала. Ветер осушал глаза мои. Я пыталась спросить его, отчего все так. Но он лишь опускал голубые очи долу, вздыхал и молча уходил поодаль. А возвращался, когда я замерзала, согревая мои босые ноги жарким дыханием. Я уже не спрашивала его ни о чем, мне было довольно того, что хотя бы он рядом...

1 апреля 2013

Все познается в сравнении...

...а прав был Ницше. Стоило тебе уйти. Просто уйти! чтобы понять эту простую истину. Впервые ощутить пустоту. Пронизывающую, ноющую. Повергшую самоуверенность в прах. Если бы поссорились или бы ты изменила... Но ты просто ушла, сказав, что устала. И вот уже который день я не нахожу себе места. Устала от чего? Я мало уделял тебе внимания? Вроде нет. Звонил, если задерживался с тренировок. Ты никогда не носила тяжелых сумок, по выходным мы вместе ходили по магазинам. Старался не разбрасывать вещи по квартире. Дарил цветы (разве что не так часто, как вначале). Отчего же ты устала никак не пойму? Позвонил другу. Так и так, ушла, говорю. А он - не бери в голову. Где она такого парня найдет? Вернется. Но прошла неделя, другая, а ты не возвращалась и сбрасывала звонки, на эсэмэс не отвечала. Твоя мать очень удивилась, увидев меня на пороге. "Разве вы не вместе?" - спросила. И на мои расспросы только пожала плечами: "Ты же знаешь, у нас в семье не принято откровенничать". Мне ничего не оставалось делать, как дожидаться отца из командировки, с мамой я стеснялся говорить на личные темы.

Отец, выслушав меня, закурил. Обошел нашу съемную квартиру, и не найдя к чему придраться, сел напротив и, затушив сигарету, начал издалека: "Чужая душа - потемки, а женская тем более. Понимаешь, сынок, учеба, спорт - это, конечно, хорошо. Однако твоя девушка проводит вечера в одиночестве. Более того, ты так устаешь, что вернувшись домой, поужинаешь наспех (уверен, даже не видя, что ешь) и... уж извини, но это с твоих слов, засыпаешь мертвецким сном..." При этом отец кхыкнул, будто у него запершило в горле, и как-то искоса посмотрел на меня. Я покраснел до кончиков ушей. "А главное, - продолжил он, - вы практически не общаетесь. Не бываете вместе ну... просто так, понимаешь? Погулять там, сходить в кино, к друзьям. Да сколько развлечений, сам знаешь". Я молчал. Отец вздохнул и неохотно добавил: "Сынок, вы еще так молоды, а живете, как старики". Я взглянул на него в недоумении. "Только у стариков-то есть дети, внуки и целая жизнь за спиной..." Я потупил взор, мне было неловко и обидно. Отец, заметив мое смущение, обнял меня и похлопал по плечу, говоря, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Поэтому, мол, начни все сначала, если, конечно, любишь. "Люблю! - выпалил я. - И я не импотент". "Да кто об этом говорил? - рассмеялся отец, - ну да ладно. Уверен, ты все правильно сделаешь. От невнимания. От невнимания она устала. Устала ждать... ну, понял?" "Да... только почему нельзя мне было объяснить?" Отец пожал плечами, встал из-за стола, сполоснул в раковине чашку, и, направляясь к выходу, бросил: "Такой характер. Сам выбирал. А что жениться-то не собираетесь?" "Ты же знаешь, хотели после учебы..." "А по-моему, самое время", - и отец улыбнулся. Попрощавшись, я подошел к окну, махнул отцу рукой, и когда его фигура скрылась за соседним домом, сел на подоконник. Мной овладело такое волнение, что я несколько раз выронил из рук сотовый, прежде чем решил, что оставлю сообщение, если она не возьмет трубку. Я хотел сказать: прости, я виноват, мне плохо без тебя. Но услышав вдруг ее голос, все напрочь забыл, и неожиданно для себя уверенно проговорил: "Света, выходи за меня замуж", а после повисшей, как тишина после выстрела, паузы растерянно добавил: "Пожалуйста..."