Недалеко от арки Вильсона был раскопан подземный проход, именуемый туннелем Хашмонеев. То вниз, то вверх, через древние улицы и водоводы, протискиваясь и пугаясь, двигаются через времена, вдоль огромных камней в основании Стены плача, очарованные странники.

Только пять верхних рядов стены видят молящиеся, остальное сожрала земля. Вот и мы идём от Стены до монастыря Сестёр Сиона на улице Скорби. Трепещите клаустрофобы! А теперь вслушайтесь: мусульманский квартал, в нём улица Скорби Христовой, а на ней монастырь Сестёр Сиона, основанный иезуитом, крещеным евреем Альфонсом Ратисбоном. Не парадокс ли? Отнюдь — одна ирреальная реальность. Так что мимо стены не пройдёшь, она как дверь к собственной душе. А душа-то, ключик!

Назначения производит Бог

«Тропинка над пропастью»

Как бы хотелось пройти через эти врата обнимая своих близких, и таща упирающихся всеми двенадцатью лапами Буча, Крюча и Дрюча, собак моих ненаглядных, и вызванных телеграммой «Молния» товарищей сердечных, и научить их правильным словам отпирающим дверь, и всем сгинуть за ними, что бы больше никогда не видеть эти рожи и не слышать гадючьего шипения: «Почему это они избранные?! С какой это стати! Торгаши проклятые, кровопийцы! За какие заслуги Боженька их избрал то»? Даже главный поп римский считает, что если и избирались когда-то, то ноне отвержены, и земля Обетованная не их, а вдруг, откуда-то чудесным способом народившегося, без всякой предыдущей истории и отсутствия, полагающихся зародышей, забубённого народа палестинского. А Иерусалим, он Аль-Кудс* с детства, и вообще, не пришла ли пора, закончить эту сионистскую пьеску — «пусть едут либо «тудой от кудой» приплыли, либо к своему, любимому Богу»!

Даже как-то страшно сие слушать. Можно было бы послать прогрессивное человечество в жопу, но рано ещё, ещё успеется. И всё равно, очень, очень не даёт покоя многим организмам еврейская избранность. Во-первых, обидно, во-вторых, завидно, а в-третьих, вообще непонятно: «для чего избрал-то — чтоб вас душили, жгли и гноили ежедневно пошлой бытовухой, что — ли»? Правда Папа намедни раскаялся и стал говорить евреям всякие утешительные слова, и даже вроде сделал Господу уступку: «ладно, избранные, если ты так настаиваешь», да поздненько Понтифик очнулся, всё ранее сказанное радует среднюю католическую душку, а фолианты папины читать ей лень — брякнул «ныне отвержены»? Всё мы уверовали, отвяжись»!

Бытует даже грубое обвинение «явреев» в расизме и пиняние за «оскорбительное слово «гой». Уймитесь, уймитесь вы, гой еси добры молодцы, это слово никак не обиднее «инородцев», или там: «вали отсюда, тварь нерусская»! Слово «гой», вообще то означает сегодня любой народ, кроме еврейского, а еврейского народу мало. Да и в древности седой так евреи даже сами себя именовали: говорится, в книге Бэрейшит, («Бытие») (18:18) что от Авраама произойдёт «гой великий», народ в котором благословятся все народы, гойэй, земли. Другое дело народ русский или германский, или даже вьетнамский — их много пока ещё. Поэтому слово «инородец», это указание, на то что, паренёк, не «титульный» и вообще здесь «приживал». Еврейское «гой», просто фиксирует тот факт, что паренёк, не еврей, но это поправимо.

«Еврейский расизм был универсально-мессианским, он вынашивал универсальную религиозную истину. Германский же расизм есть агрессивный, мирозавоевательный партикуляризм. Расизм сейчас означает дехристианизацию и дегуманизацию, возврат к варварству и язычеству». (Н.А.Бердяев). Что бы не радоваться чрезмерно, что от Бердяева, одной «немчуре» попало, попробуйте заменить «германский» расизм, на любой другой.

И в правду, оказалась эта самая избранность, совершенно неудобной штукой. Во многих языках утвердилась путаница, не делают люди различия между словами «выбранный» и «избранный». Европеец с американцем лучше всего себя чувствуют, когда их выбирают председателем, какого-нибудь добровольного общества, для борьбы за чьи-нибудь попираемые права. Нет, это неважно за «чьи», неважно совершенно. Гражданин, назначенный, скажем, председателем общества защиты каких-нибудь шмокадявок, пиявок например, или опарышей, трудится в поте лица своего беспробудно. Шлёт он гневные письма, сетуя на дикое сокращение поголовья разных кровососов, проводит собрания, и жертвы собирает, а за всё за это хлопотание, ему только моральное удовлетворение, немножко местной славы и убой семьи. Некоторые трудящиеся любят «биться» за права разных неудачливых или недоразвитых сограждан. Ежели особь, либерал — юрист, то он, конечно, станет консультации бесплатные давать жертвам половой подлости педагогов, и шлюх малолетних сохранять от дальнейшего заваливания в сладкие наркоманские сны. Врач, за «спасибо», будет лишать этих сопливых мерзавок, ненужных им радостей неожиданного материнства. Иные страдальцы просят отрезать им письки и сделать на этом месте две красивые дырочки, и чтоб не рядом, а обязательно одна под другой, ошибиться нельзя, засудят! В объяснительных записках с просьбой об оказание матпомощи на эту «резьбу», они пишут, что уродились «неправильной ориентации» и так дальше продолжаться не может! Согласен полностью — резать надо, резать беспощадно, всё что попросят, и это правильное решение. А, всё потому что, после этой странной хирургии, они себе подобных уже не произведут никогда, а значит, наших больше станет! Ну, я вообще не в восторге от действий растущей популяции педерастов и трибад^[25], и их усилий по привлечению в свои ряды, неокрепшего юношества, путём всенародной демонстрации вторичных половых признаков во время шествий и дружественных интервью. Эх, подвергнут меня остракизму за эту неполиткорректную и негуманную позицию, плохо мне будет: товарищи, некоторые, отвернутся с презрением и станут даже публично оскорблять, англикане, прославившиеся рукоположением гомиков в епископы, призовут на мою голову, гнев Божий, страшный — престрашный. Не суетитесь англикане, вы ж в Него не верите, раз прямо нарушаете сказанное в Писании, так что, мне и не страшно вовсе! Во- первых, это жестокость, недостойная вас, настоящих гуманистов, а во-вторых, Его же для вас, если совсем по-честному, нету и не будет больше никогда. Кстати, кстати! Слово «гуманизм», означает «человечность», и мы уже давно установили, что «человек это хранилище Образа, существо, знающее закон» и нарушающий заповеди, уменьшает человека в себе, уменьшает до того, что перестаёт им быть. Многие ныне борются за отмену смертной казни, и дивятся потом, глядя на опознании в морге, на сильно расчленённые трупы товарищей и близких- «с чего бы это»? Очень также популярно входит в положение всяких страдальцев за идею, вроде террористов и сумасшедших мам, передушивших своих отпрысков. Кто избрал этих «сострадальцев» для их прогрессивных прыжков, у меня сомнений ни на грош, но уж точно не Бог. Бороться с этой «несправедливостью» избавляющей человечество от «бракованных конструкцией», всяких там доморощенных каннибалов, убийц серийных, маньяков, нужно под лозунгом: «В связи с введением моратория на смертную казнь, все приговорённые, будут хорониться заживо». Давайте попробуем, я думаю, это поможет.

* * *

Жил был в Уре халдейском человек по имени Аврам, это потом Господь подарил ему ещё одну букву, что бы получилось Авраам — «отец многих народов». Имел он философский склад ума, который и привёл его к тому, что из списка возможных владык Вселенной, он методом исключения удалил и «солнце» и «луну» и «ветер», так что остался один, Неведомый. Вот тогда Бог с ним и заговорил и стал вполне «Ведомым» и к тому же, «Единственным». «Когда Бог хочет разбить человеку сердце, Он дает ему больше ума». Человек искал Бога и только тогда, когда был сделан правильный выбор, Бог открылся ему. И сын Авраама Исаак, чуть было не ставший «жертвенным агнцем» на горе Мориа, когда Господь возжелал увидеть всю преданность Авраама, и внук его Иаков, чьё новое имя стало именем всех его потомков, получили обетование. И весь народ, стоящий у пылающей горы Синай, под леденящий кровь вой шофара^[26], поклялся соблюдать Завет. Господь не обещал избранникам лёгкой жизни. Господь обещал только землю и помощь свою, и то в обмен на соблюдение ВСЕХ его законов, а безмятежного счастья, Господь, нет, не обещал.