Весь этот «поминальник», я вставил в текст по просьбе моей дочери, которая, прослушав небольшой отрывок, заверещала из Китая, где цивилизует неудачных потомков Конфуция: «папа, папа, ты, что с ума насовсем удалился — тебя ж распнут»! Дитя права, вот я и свалил всё на Великих, но гнусных в своей правоте, специалистов.
Вот вы, товарищ, лично ничего про расовые наши причуды нигде и никогда не читали, не правда ли, но уверенны в «природном равенстве» на все сто? Конечно, не читали, этого ведь практически не печатают, а напечатанное не переводят, а всё потому, что скатиться от простого признания отличий человеческих «пород», к ненависти и убийствам весьма, весьма легко. Немецкие, английские, русские и иные «мыслители» всегда переводили фактическую составляющую вопроса в диспуты о полноценности рас и их в этом ключе, неминучей судьбе. «Полноценность» это чрезмерно субъективный критерий и зависит он от того, «откуда считать»: можно от уровня моря, но ведь можно и от Неба? Вот и получалось у них, у «мыслителей», что «неполноценные» должны обслуживать «полноценных», а несогласные с этой перспективой и особенно нелюбимые народы, истребляться, ибо легко портят, «хорошие породы» своим отвратительным геномом. Даже то, что самые нелюбимые оказывались на поверку, куда одарённее породистых, но тупых из-за чрезмерной специализации граждан, носителей узких как топор нордических морд, их, эти морды, совершенно не беспокоило — после кремации не поспоришь. Страх перед нацистскими ужасами и желание «уравняться», привили к тому, что даже тихая статистика национальных достижений и цветовая гамма их носителей, превратились в «ужасный и гнусный расистский бред». Человек, в сущности, довольно примитивный организм и легко путает скотный двор, где трудятся борцы за удои, мясистость скота и ученые люди — селекционеры, с собственной страной, а своих соседей с тёлками и баранами. Предположение, что он из-за своих взглядов, сам становиться, похож на пасюка, его огорчает.
И в завершении этой чуждой для пресыщенных демократией и еврейскими рассуждениями о равенстве, господ и даже дам, мысли, отмечу, что и евреи не избежали той напасти, что зовём мы «хреновой наследственностью». В науках точных и гуманитарных, за фортепиано или у дирижёрского пульта, отметились и продолжают подло нагнетать превосходство, только ашкенази, белые, белые, иногда облупленные от непривычного «островного» солнца. А наши братья из восточных земель и африканских пустынь, хорошо плетут макраме, неплохо жарят требуху и поют отвратительными голосами, волчьи какие-то песни. Это на мой вкус, а им нравится! Торговаться с ними, очень страшно, из-за стонов и закатывания глаз. Они требуют себе быстро стул, из-за ужасных прыжков давления, от которых намеренны погибнуть прямо сейчас уже много лет подряд. Вот, такой театр, одного великого, но очень жадного актёра. Во всём остальном, — увы! Зато у них есть два уникальных преимущества, с которыми проблема у евреев из Европы. Это, во-первых, открытые, огромные, может быть чуть-чуть наивные, но добрые и золотые сердца! А второе, их преимущество, в том, что девочки у них хоть куда! Мне, лично, хочется такую цацу, поставить на этажерку, и чтоб стояла тихо, боясь навернуться оттудова, и глазеть на нея. И ходить вокруг напряжённо, и мявкать, как кот. И улучшать породу. Улучшать породу неустанно, изо всех уже последних, но ещё сил! Эх, мечты, мечты, спохватился старикашка!
Некий «психолог- мерзавец», Ф. Гальтон, в своё время ввел понятие «евгеники» для обозначения научной и практической деятельности по выведению улучшенных пород скота, и охране природных качеств белого, естественно, человека. Ну, он был расист, так расист! Я, как еврей, должен был бы отвергнуть все расовые теории с омерзением, невзирая на очевидные факты! И отталкиваю, в той части, что разница между всеми потомками Ноя хоть и есть, но не может, служить поводом для угнетения и тупых репрессий. Какие никакие, а братья, всё-таки, дальние-дальние, но очень похожие и не только внешне, родственники. Зачем же братиков мучить? Незачем их мучить, их учить надо и всякими разнообразными напастями тренировать, для убыстрения их внутричерепного развития. И никакого настойчивого апартеида, так, небольшой какой-нибудь, терапевтический. Что ж теперь, если белый сахиб, на крепком колониальным солнце, покрывается пузырями и воет потом в своей шёлковой палатке противным голосом, ему что ж, уже нельзя скреститься с пригожей местной гражданкой, чтоб произвесть совместно солнцеустойчивых, симпатичненьких махоньких метисиков? Ай-я-ай, можно, конечно можно! А она то, как рада будет — сахиб полюбил, белый- белый, как труп! Станет ходить по джунглям, задрав нос, пить чай, из блюдца оттопырив меньшой палец и косить по сторонам, не дохнут ли от зависти сердечные подружки? Ну, ему, сахибу то, придётся всё-таки некоторое время потерпеть — ну тупая, она, тупая, ан, ничего, свыкнется сахиб, человеческий век то короткий, и помрёт сахиб с радостью, и всё! А негру, который любит скакать в высоту и прыгать без удержу, или держать толстым черепом удар, от которого белый мальчик станет пожизненным идиотом, ему за это, что, сухожилия пилить и стёсывать драчёвым напильником черепок!? Да ни за что, потому, что любой учёный муж и даже жена, скажут, что в невообразимом прошлом разбежались наши предки в несусветные дали, куда друг от дружки подальше смогли уползти. Одних жарило ненормальное солнце, зато была тень от бананов, и рос не нуждающийся в трудовых буднях, дикий ямс, другие прятались от холода в пещерах, предварительно изгоняя оттуда, с жуткими усилиями и трупами сородичей, кого-нибудь плотоядного бугая. Одни жрали траву, а другие мясо, мясо, мясо! — вот и результат. Когда теперь сбегутся и сольются их потомки в мощную одноцветную струю, совершенно непонятно, тем более что не все чувствуют желание поучаствовать в этом процессе и противятся ему, как лоботомии. А может это и лишнее — в одну то струю? Вряд ли кто в этой струе так сможет хрипеть музыкально, как мой обожаемый Луи! И если, кто из вас расисты проклятые, про него, что-нибудь вроде «нигер гадкий» скажет, то начинайте меня сторонится — целее будете.
И, ещё, скажите, вы детишек, пока они глупенькие, презираете? А кто вам сказал, что главное в особях, это умы? Умы эти, это только степени «Подобия», от коих зависит мощь, или наоборот, «немощь», наших возможностей в продолжение Творения. Никто не говорил, что Образ займёт в человеке одну половину его существа, а Подобие, другую. Никакого, противоестественного дисбаланса возможностей, тут нет. Те кто, далеко продвинулись в развитии своего «Образа», вполне могут отставать в трудах по улучшению заключённого в них «Подобия», они самосовершенствованием заняты, им не до украшения мира. Ежели на кораблик, какой, усадить одних штурманов, умеющих прокладывать замысловатый курс, то потонет он к чёртовой матери, быстро, и безо всяких обидных штормов. Команда нужна разносторонняя, как я.
И матросики нужны палубные, и мускулистые пьющие кочегары, и капитан с «заматерелым» ртом, и официантки стервозные, но в красивых с рюшечками трусах, и охранники, чтоб дырявили метко черепа, лезущим на палубу сомалийцам, и кок усатый нужен, потому что он, душа-человек. Вы мне верьте, я островитянин, и на безбашенных «самолюбов», насмотрелся. Да, мы совсем разные, но с одной любовью в сердце, с жалостью к немощным, и вечным сюсюканье с мелкотой, жертвенностью и страхами. Поэтому надо ждать и потихоньку перемешиваться, метисы то, как правило, умнее одного из своих родителей. Что? Какого конкретно? Нет, не скажу! Ни за что! И не обижайте, пожалуйста, никого, по тому что «ОБРАЗ» в вас должен говорить — «этого нельзя, скотина»!
Густое вино иудейское. «Соблазнительный тупик»
«Вошло вино — вышла тайна»!
Нельзя, к примеру, предпринимать необдуманные шаги, можно влипнуть. Вот как-то раз позвонили мне и говорят «Будет у тебя группа, «КОБАН» называется». «Не будет, отвечаю, — я с ними работать не стану! С таким имечком на картонке, кабанов встречать в аэропорту, чистое самоубийство! Меня ортодоксы закоренелые, ещё в зале прилёта, порвут на толстые куски».
