— Не знаю, Амнелл. Ты вспомни, как он все подготовил, все до мелочей продумал, как тщательно уничтожил все следы. Если он совершил это один, без партнера, то… тогда он организованный несоциальный — по классификации Хейзелвуда-Дугласа.
— Думаешь, социопат? — они стояли у окна, наблюдая за сидящим в допросной Картером. На взгляд Кэлен, вел он себя вполне адекватно ситуации: напряженно ждал, то вздрагивая, то начиная трястись, то застывая статуей, стекленея глазами.
— Не знаю, — повторила Мэйсон. — С другой стороны, с рациями он облажался. И это уже похоже на то, что его преступление было спонтанным. Или — все вместе — как раз указывает на наличие доминирующего партнера. Ладно, пойдем, пощекочем ублюдка.
Первым делом Мэйсон положила перед вскинувшим на них глаза Картером фотографию мертвой Мии Кьерро, кивнула на нее, процедила сквозь зубы:
— Сюда смотри, Саймон.
Он послушно опустил взгляд на фото и вздрогнул сильно, всем телом:
— Ч-что… кто это?
— Миа Кьерро, маленькая девочка, которую в ночь с пятницы на субботу изнасиловал и убил твой напарник, Картер, — Мэйсон опустилась на стул напротив Саймона, уставилась — пронзительно, пристально… пугающе, Кэлен в этом не сомневалась даже, она сама была знакома с этим вот жутким взглядом Мэйсон. Даже шею машинально потерла, вспомнив снова сильные, жесткие пальцы, сжимающие горло.
— Мой… кто? — Картер поднял глаза и — Кэлен готова была поклясться — непонимание, недоумение в них были абсолютно искренним. Мэйсон тоже это увидела, но все же решила надавить:
— Саймон, мы знаем, что ты не один измывался над Оливией. И не сам все придумал. Ты хлюпик, Картер, размазня, у тебя кишка тонка на такое. Тобой кто-то руководил. Кто, Картер? Кто твой хозяин?
— Что? — он заморгал, перевел взгляд — все такой же, непонимающий — на Кэлен. Выдавил с трудом трясущимися губами: — О чем вы говорите? Нет… это я… я один, сам… один я виноват… не простить… не искупить… не исправить… бедная девочка — и вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладонях. Сквозь судорожные всхлипы Кэлен послышалось что-то… «Милая», кажется… или «Милли»? Нет, не разобрала. Положила руку на предплечье презрительно скривившейся Мэйсон, чуть сжала, привлекая к себе её внимание, шепнула одними губами, когда та обернулась:
— Давай я, - и, дождавшись легкого утвердительного кивка, мягко позвала: — Саймон? Саймон, я вижу, ты раскаиваешься в том, что сделал. Тебе больно, Саймон…
Он отнял ладони от лица, глянул на Кэлен:
— Да. Да, я раскаиваюсь! Если бы я только мог… мог все исправить, отменить! Я ведь не хотел…
— Я знаю, — Кэлен улыбнулась ему, тоже мягко. — Саймон, помоги нам. Понимаешь, кто-то еще совершил точно такое же преступление. Погибла еще одна маленькая девочка, — Кэлен указала взглядом на фото, Картер машинально посмотрел туда же и снова вздрогнул. — Ты говоришь, у тебя не было партнера? Это правда?
— Не было! Я один это сотворил… Один! Сам!!! Бес меня попутал…
— Я тебе верю, Саймон. Только скажи, если тебя попутал бес — как так получилось, что ты очень хорошо подготовился?
— Я… — мгновение он смотрел на Кэлен, не мигая, затем опустил глаза, опустил голову. — Я готовился… но… как объяснить? В мечтах. Я – да, признаюсь — всегда хотел этого, с Оливией или другой девочкой, я мечтал, фантазировал, я все продумал… Но я не собирался, не хотел делать этого на самом деле!!! Я только фантазировал… Я был уверен, что никогда не сделаю этого на самом деле, никогда, никогда!
— Как же так получилось, что сделал, Саймон? Почему тебя вдруг бес попутал?
— Ну я… не знаю… увидел милую… Лив в этом розовом платьице, в сапожках на босу ногу… и что-то переклинило у меня. Рассудком я временно помутился! — он снова всхлипнул, пряча лицо в ладонях.
— Не ты одел так Оливию, Саймон?
— Нет. Нет, она сама… наверно… она была так одета, когда я пришел…
Кэлен с Мэйсон переглянулись. И прекрасно поняли друг друга — без слов. Вот это неожиданность! Да нет, это просто… охренеть же, ну! И, черт побери, почему им-то даже в голову не пришел такой вариант — что Оливия сама оделась столь нелепо? Детективы, мать их! Да, Сесилия Кинг подтвердила, что платье и сапоги принадлежат дочери, а Кэлен с Мэйсон уверенно решили, что преступник просто взял вещи с собой, чтобы переодеть девочку. И ведь они, детективы, даже не засомневались — безголовые, бестолковые, а! — в этой своей версии. Кажется, настолько стыдно Кэлен не было еще никогда в жизни. Кажется, даже в глазах Мэйсон мелькнуло что-то, похожее… ну, если не на стыд, то на смущение, да. Кэлен вздохнула. Ладно. Все совершают ошибки. Главное ведь, вовремя их, ошибки-то, признавать, не так ли? Она снова посмотрела на Картера:
— Значит, ты её не переодевал?
— Нет. Нет. Зачем? Она и так… это платье… из-за него меня и бес попутал… Оливия была так прекрасна в нем. Так беззащитна. И соблазнительна… Она искушала меня.
Кэлен замутило. Она собрала волю в кулак, подавила подступившую тошноту, стиснув на миг челюсти. Вдохнула глубоко, медленно выдохнула. Снова заговорила, стараясь, чтобы голос звучал все так же мягко:
— Саймон, как ты думаешь, не мог ли кто-то наблюдать за тобой? Там, в заброшенном доме?
— Нет. Никто не наблюдал. Я в этом уверен, у убедился, я выбрал именно тот дом, ту комнату, потому что там окна забиты глухими щитами из фанеры. И дверь закрывается.
— А видео, что ты снял,… ты его выкладывал в интернет?
— Нет. Нет, вы же знаете, я даже не успел его скинуть на компьютер с карты памяти камеры.
— А когда ты покидал место… уезжал из того заброшенного дома, не видел — может, кто-то был поблизости?
— Нет. Никого. Я убедился в этом, прежде чем выйти.
— Значит, ты уверен, что никто тебя не видел?
— Уверен… я совершенно в этом уверен, детективы.
====== Часть 26 ======
— Что думаешь, Амнелл? — прошедший допрос они не обсуждали до самого отъезда из Управления. Переваривали. Размышляли — каждая сама по себе. Попутно занимались бумагами, отчетами. И только когда их автомобиль — автомобиль Кэлен, конечно же, — покинул служебную парковку, Мэйсон повернулась к напарнице с вопросом:
— Что думаешь, Амнелл?
— Думаю, мы чуть не облажались, Мэйсон.
— Ннндааа… — она откинулась на сиденье, закрыла глаза. — Ты молодец, сладкая.
— Я?
— Да. Молодец, что спросила его про одежду. Как мы это упустили?
— Бес попутал…
Мэйсон фыркнула, открыла глаза, посмотрела на Кэлен с каким-то изумленным интересом:
— Не без этого… И что теперь? Версия с подражателем?
— Ну, а какие еще варианты? — Кэлен пожала плечами. Вздохнула: — Черт, а! Им же может быть кто угодно! Это ж как иголку в стоге сена искать!
— Хм… С одной стороны, оно так. Это если Картер ошибся, и кто-то все же видел его преступление. Хотя… Я, пожалуй, ему больше верю, чем не верю. Больно трусливый ублюдок. Осторожный. Скорее всего, он прав — никто его не видел. И тогда… — она замолчала, задумалась, то выкатывая свои невероятные губы, то втягивая обратно. Кэлен, озадаченная этой паузой, бросила на Мэйсон взгляд и тут же отвернулась, буквально оглушенная сумасшедшим откликом собственного тела. Ох, уж эти их — хоть Мэйсон, хоть Кары — игры с губами. Кэлен ведь реагирует, черт побери, реагирует же, ну! Внезапно она почувствовала, как сильно соскучилась по Каре… и поняла, что почти не вспоминала о ней весь день. Устыдилась мимолетно. Тут же оправдала себя: трудный день-то выдался, эмоционально тяжелый. Да и голова была забита делом… настолько, что совсем, совсем не было места для мыслей о Каре. А вот сейчас Кэлен поняла, что соскучилась. Теперь бы только Мэйсон поскорее отправить спать… как-нибудь. И… и тут Кэлен с ужасом осознала, что не хочет расставаться с Мэйсон. Ну черт же побери… Ну что, что же с ней, с Кэлен, не так, а? Ей что, и впрямь мало одной Кары? И что интересно, изменилось сегодня в Мэйсон, что Кэлен так ею очаровалась вдруг? Да ничего же, ну! Чертова Мэйсон такая же, как и всегда. Она не стала мягче. Или теплее. И солнце в глазах у нее не появилось! Так что же тогда получается, изменилась Кэлен? Бред. Вот просто совершенный, категорический бред! Ничего Кэлен не изменилась, она все та же, что и вчера, и сегодня утром, да! Она все так же любит Кару и… И не хочет пока расставаться с Мэйсон. С чертовой нахальной Мэйсон, которая — ну надо же, а! — поет в душе…
