— Амнелл, ну как?
— Никак… — Кэлен подперла рукой подбородок, прикрыла глаза. — Впустую.
— Сочувствую, — Мэйсон хмыкнула. И почти прошептала: — Иди ко мне, сладенькая.
И снова тело отреагировало раньше, чем Кэлен успела что-то осознать. По телу пробежала жаркая волна, наполняя низ живота тяжестью. Тело встало и пошло на зов. Остановилось за спиной Мэйсон, навалилось локтями ей на плечи и даже — ну просто верх самостоятельности! — прикоснулось, слегка, едва-едва, щекой к виску Мэйсон. Да, вот в таком вот положении Кэлен себя и обнаружила, включившись после весьма недоуменного — и красноречивого — «кхем» в исполнении Мэйсон. Испугалась мимолетно, но тут же её охватила какая-то веселая злость: а вот и пусть! Кэлен даже с места не сдвинется! Тем более, место ей очень даже нравилось… да что там, ей было хорошо, просто чудесно, стоять вот так — навалившись на плечи Мэйсон, прикасаясь щекой к её виску, уху… холодному, кстати, уху… Кэлен скосила глаза: Мэйсон, вроде, бледновата…
— Мэйсон, ты обедала?
— Нет еще. Смотри сюда…
— Подожди. Ты ела сегодня вообще?
— Нет. Некогда было. Амнелл, я тут…
Кэлен вздохнула: тотальная безответственность же, ну! Понятно, Мэйсон — не Кара, не собирается так же трепетно заботиться о своем — их общем! — теле. Значит, пока нет Кары, об этом теле позаботится Кэлен, логично же, ну? И Кэлен поставила перед Мэйсон свою кружку с кофе:
— Пей.
— О, спасибо, сладенькая, — подняла, отхлебнула, зажмурившись. — Грандиозно! — и покосилась на Кэлен: — Может, еще и десерт будет?
— Обойдешься. Что ты мне хотела показать?
— Ну, так-то много чего, Амнелл, — не изменила себе Мэйсон. — Но раз ты пока выпендриваешься, покажу только то, что связано с работой. Глянь, наша девочка? — и указала подбородком на экран, при этом потерлась — ну явно же не случайно, да? — холодным своим ухом о щеку Кэлен. Запустив волну нежности, что просто накрыла Кэлен. Вот прямо с головой и накрыла.
Кэлен вздохнула: сейчас она особенно остро ощутила, как сильно уже соскучилась по Каре. А до ночи еще… эх! Ладно, что там у нас? С фотографии на экране на неё смотрела вчерашняя жертва преступления, только живехонькая. Улыбающаяся, счастливая. Горло стиснуло спазмом, и Кэлен сглотнула с трудом, пытаясь протолкнуть этот ком. Не помогло. А Мэйсон вдруг подняла и протянула в её сторону кружку:
— Пивни, Амнелл.
Внимательная, черт побери, все-то она замечает! Кэлен рассердилась, но глоток кофе сделала. Спросила хрипло:
— Как ты её нашла? Кто она?
— Соцсети, сладенькая. Пришлось, конечно, перелопатить массу информации, но… Знакомься, Оливия Кинг, восемь лет. Живет в Филадельфии.
— Хм… надо же, мне даже в голову не пришло поискать по соцсетям… она ведь маленькая еще…
— Амнелл, двадцать первый век. Сейчас аккаунты есть уже у двухлетних.
— Ммда? У тебя есть?
— Неа, — мотнула головой… и, конечно, потерлась ухом о щеку Кэлен. Надо же, ухо-то уже согрелось. — Я ведь не двухлетняя.
— Да, ты, пожалуй, помладше будешь, — Кэлен фыркнула. И легонько толкнула её голову своей: — На самом деле, ты молодец, Мэйсон. Круто.
— Значит, десерт получу?
— Что, прямо здесь?
— Ну, зачем же. Найдем место.
— Да ну тебя, — Кэлен рассмеялась. — Давай уже по делу. Что известно про девочку?
— Живет… жила с мамой в Мильборне, маму зовут Селена Кинг, папы нет. Мама работает в US Airways, бортпроводницей на международном лайнере. Я сделала запрос, Селена Кинг ушла в рейс в ночь с понедельника на вторник…
— В ту ночь, когда погибла девочка?
— Да. Но из дома мать уехала еще вечером. Ну, знаешь, предполетная подготовка и все такое. Возвращается завтра, в четверг, рано утром, если их рейс ничего не задержит. Оливия училась в «Школе будущего», Парксайд авеню, 4021.
— Звонила в школу?
— Нет. Подумала, ты не откажешься прокатиться. Возьмем их тепленькими, Амнелл? Мне, например, очень интересно, почему там не обратили внимания, что девочка перестала посещать занятия? С матерью пока поговорить не получится, так что… Что скажешь?
— Да, поехали. Других зацепок у нас все равно нет. Давай только поедим где-нибудь по дороге?
Комментарий к Дорогие друзья! Хочу поблагодарить всех, кто эти дни читал и откликался. Пожалуйста, не обижайтесь, что не отвечаю на отзывы – сейчас таковы семейные обстоятельства, что нет возможности и сил часто выходить и отвечать. Но, поверьте, мне очень важен, очень ценен и приятен каждый искренний отклик, и очень поддерживают добрые слова. Спасибо за это каждому из вас! И – с Рождеством.
Автор.
====== Часть 9 ======
— Господи, Господи, да как же так? Такая славная девочка! — миссис Прайс, классный руководитель Оливии, повторяла это уже раз в десятый за последние пятнадцать минут. Все это время она рыдала — искренне, от души — после того, как Мэйсон, со свойственной ей прямотой, вывалила на пожилую даму новости. И, увидев мгновенно заполнившиеся слезами глаза миссис Прайс, её задрожавшие губы, попыталась самоустраниться, шепнув Кэлен:
— Ну, ты тут опроси… а я пойду, поговорю с детьми.
— Куда? — Кэлен ухватила её за рукав, придержала. — Я тебе поговорю! Нам еще детских массовых рыданий тут не хватало, — и даже прикрикнула, тоже шепотом, — Сидеть!
Мэйсон закатила глаза, скорчила злую мину, но послушно осталась. А Кэлен — все равно ждать, пока учительницу отпустит немного — склонилась к её, Мэйсон, уху, поинтересовалась довольно язвительно:
— Что это ты сбегаешь, напарник? Неуправляемые эмоции захлестнули?
Мэйсон полыхнула глазами и… сердито запыхтела. Господи, совсем, как Кара, один в один! Кэлен даже повернулась к ней, вгляделась. Нет. Не Кара, Мэйсон. Но, черт побери..!
— Кэрол, расскажите об Оливии? — Кэлен ласково погладила по руке сидящую напротив даму. Мэйсон едва слышно фыркнула. Миссис Прайс в который раз приложила к глазам платок:
— Хороший ребенок. Умная, училась хорошо. Очень приветливая девочка, добрая… дружелюбная. Да, Господи, нормальный восьмилетний ребенок!
— А что за семья у нее?
— Селена, мать, ну, она мать-одиночка. Что там с отцом, даже не знаю, никогда не интересовалась, — Кэрол Прайс пожала плечами, шмыгнула носом. Всхлипнула. Мэйсон чуть отодвинулась за плечо Кэлен. Трусиха? Кэлен покосилась на нее, подавила улыбку. Миссис Прайс снова промокнула глаза: — Господи, Селена еще не знает?
— Нет, мы еще не сообщали, она в рейсе.
— Ох, горе… Она ведь с ума сойдет. Так дочь любила! Все для нее, Оливия у нее свет в окошке! Ох, горе, такое горе!!! — и она снова всхлипнула, вздохнула протяжно. Мэйсон еще чуть сдвинулась за спину Кэлен. Точно, трусиха.
— Кэрол, а с кем оставалась Оливия, когда мать была в рейсе?
— С бабушкой. Точнее, это бабушка Селены, девочке она приходится… приходилась прабабушкой.
— Кэрол, Оливия ведь уже пару дней не появляется в школе? Вы не забеспокоились?
— Ох, нет. Это нормально. Селена дома редко бывает, очень много работает. Когда она из рейса возвращается, оставляет Лив дома, чтобы больше времени с ней провести. В школе не возражали. Оливия прекрасно учится… училась. Поэтому я не забеспокоилась, думала, у Селены очередные выходные между рейсами, вот дочь и осталась дома…
— Кэрол, вы не замечали, может возле школы крутился какой-нибудь незнакомый мужчина? Подозрительный? К Оливии никто интерес не проявлял?
— Нет… не припоминаю. Все было как всегда. Не знаю, может, просто сейчас в голову не приходит…
— Спасибо, Кэрол, — Кэлен снова погладила её по руке, подала визитку: — Позвоните мне, если что-то вспомните? Что угодно, даже если вам это покажется ерундой.
— Да, конечно, детектив. Вы ведь найдете того, кто сделал это с Лив?
— Сделаем всё возможное, миссис Прайс.
Увы, но больше ничего полезного выяснить в школе не удалось, и, узнав в канцелярии домашний адрес Кингов, они решили ехать в Мильборн. Усаживаясь в машину, Кэлен украдкой бросила взгляд на часы и вздохнула: начало седьмого. Пока они доберутся до места, пока пообщаются с Магдой Кравиц, прабабкой Оливии, пока приедут обратно в Филу… И — черт его знает, во сколько Мэйсон еще уснет, оказавшись дома. В общем, скорое свидание с Карой, судя по всему, Кэлен сегодня не светит. Дай бог, чтобы вообще состоялось! И чтобы она, Кэлен, была в состоянии для свидания-то… все же в последнее время Кэлен спит по три-четыре часа. А еще — переживает из-за всей этой ситуации с Карой и Мэйсон. Переживает, и нечего себе врать. Как бы ни бодрилась, как бы сама себя ни убеждала, что «бывает и безумнее», а ей непросто во всем этом. Да что там, трудно это. Непонятно. Странно. Страшно. Это выматывает… не удивительно, что Кэлен уже сейчас, в начале седьмого вечера, буквально с ног валится. А как там к ночи будет — одному богу известно. Кэлен вздохнула, на секунду прикрыла глаза.
