Мысли декабристов о замене существовавшего в нашей стране в начале прошлого столетия самодержавного полицейского строя правовым выразились в составленных ими проектах конституций. Таких проектов было несколько, но главных было два: Никиты Муравьева, члена "Северного Тайного Общества", и "Русская Правда" Пестеля, члена "Южного Общества". В составлении первого принял близкое участие мой прадед Трубецкой, Пестелю же помогал в его работе другой мой прадед, Давыдов. Об этих проектах я слышал как от дочери Трубецкого, моей бабушки Елизавета Сергеевны, так и от моей прабабушки Александры Ивановны Давыдовой. Обе они говорили мне о затруднениях, которые авторы проектов встретили на пути осуществления своей задачи. Как и (191) остальные члены Тайных Обществ, они стремились к наиболее быстрому введению правого порядка в нашей стране, то есть дарованию нашему народу полной свободы и народоправства. Однако при этом они хотели избежать насильственной смены режима, то есть революции, влекущей за собой кровопролитие, междоусобицу и большие разрушения, а с другой стороны - находили необходимым обеспечить за новым строем наибольшую устойчивость и оберечь его от покушений со стороны лиц, сословий или партий, могущих захватить власть и тем свести все реформы к одной видимости. Избежать революции можно было только путем сохранения в нашей стране императорской власти, ограниченной конституцией, что казалось возможным ввиду имевшейся у императора Александра I склонности к либерализму. Тем не менее большинство членов Тайных Обществ не соглашались на такое решение вопроса и предпочитали ввести в нашей стране республиканский строй, единственную форму правления, дающую самому народу всю полноту власти. Пестель, стоя за это решение вопроса, говорил, что государственное управление, где во главе стоит одно лицо, поведет к деспотизму, несмотря ни на какие ограничения. Он основывал свое мнение на исторических примерах и был настолько прав в своем убеждении, что оказался даже пророком. Мы видим сейчас, что в государствах, именующихся демократиями, в которых на бумаге существуют конституции, в действительности царит деспотическая единоличная власть или партийная диктатура разного рода "вождей", то есть худшая форма полицейского строя. В конце концов, мнение Пестеля возобладало среди членов Тайных Обществ.

Свободомыслие декабристов, образовавшееся у них еще в молодости, на родной почве, особенно развилось и окрепло в бытность их на Западе, во время заграничных походов наших армий в тысяча восемьсот тринадцатом и восемьсот четырнадцатом годах. Там они воочию увидели, что может дать народу истинное народоправство. Они могли сравнить отсталость нашей страны в культурном и хозяйственном отношении с прогрессом и высоким уровнем жизни свободных народов и еще более убедились в необходимости скорой перемены формы правления на своей родине.

(192) Оба проекта конституций - Никиты Муравьева и Пестеля - в значительной своей части составлены по примеру западных. Никита Муравьев в своем проекте говорит: "Суверенная власть принадлежит народу; источник верховной власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать основные положения для самого себя. Право издания конституционных законов принадлежит Народному Собору". "Цель государства", - говорит Пестель, "состоит в благоденствии всего общества и каждого члена его в отдельности. Правительство существует для блага народа и не имеет другого основания своему бытию и образованию, как только благо народное". По проектам конституции, законодательная власть должна была принадлежать Парламенту, или, как он назван был в них историческим именем, - Народному Вечу, избираемому всенародным голосованием. Вече не могло менять основных законов государства. Крепостное право и сословия упразднялись, и все граждане делались равными перед законом. Устанавливалось точное разделение властей:

законодательной, исполнительной и судебной. Суд становился независимым от исполнительной власти; вводились суд присяжных и несменяемость судей. Все граждане имели право исповедовать любую религию по своей совести и право свободно выражать, устно и печатно, свои мнения.

Легко представить себе, какое благоденствие царило бы в нашей стране и как легко дышалось бы в ней сейчас, если бы сто двадцать пять лет назад мечты декабристов, о которых с таким благоговением говорили мне мои старушки, сбылись. Увы, они погибли в далеких рудниках Сибири, и нам, потомкам этих чистых и самоотверженных людей, дано лишь поведать с чужбины о том, как они любили свободу и свой народ. Но бывает, что история повторяется. Теперь, как и тогда, в нашу страну вторгся враг и, как тогда, он был изгнан нашим народом. Опять наши армии очутились в свободных странах Запада и увидели, как свободно и в каком довольстве живут в них народы. Может быть, из среды этих армий выйдут новые декабристы...

ДЕКАБРИСТЫ И КРЕСТЬЯНСКИЙ ВОПРОС

(193)

Русское общественное мнение, казалось бы, уже давно признало моральную и идеологическую высоту мировоззрения и действий декабристов и нет надобности их оправдывать или защищать от упреков. Однако одна сторона их деятельности до сих пор иногда подвергается осуждению, как в литературе, так и в общественном мнении. Повелось это с начала этого столетия, когда при охватившей русское общество революционной лихорадке, даже давние исторические события оценивались с чисто политической точки зрения и преобладавших тогда политических взглядов, считавшихся непреложными истинами, действительными для всех времен. С тех пор была поставлена под сомнение чистота политических убеждений декабристов по отношению к крестьянскому вопросу. Было высказано сожаление о том, что в этом вопросе декабристы оказались непоследовательными и даже неискренними, под влиянием своих классовых и материальных интересов. Им было поставлено в вину, что, ратуя за освобождение крестьян, они сами этого не сделали, а когда в редких случаях решались отпустить своих крепостных на волю, то не хотели наделить их землей и тем принести в жертву своим убеждениям свои материальные интересы. Мало того, создалось мнение, что декабристы, кроме Пестеля, в своих предположениях о крестьянской реформе стояли вообще за освобождение без земельного надела. Выходит так, что они желали лишь уничтожить зависимость крестьян от господина, оставляя землю помещикам. В лучшем случае историки, как это делает В. И. Семевский, призывали не произносить над декабристами суда, не принимая во внимание степень культурного развития общества того времени.