Соответствующее заклинание мне попалось в одной крайне любопытной книжке, не так давно найденной в Выручай-комнате. Причем любопытна она была не столько своим содержанием, в мельчайших подробностях описывающим многочисленные эксперименты над человеческими душами, сколько тем, что ее хозяином являлся сам профессор Дамблдор. Да-да, милейший джентльмен, обожающий сладкое и долгие разглагольствования на тему всепрощения и любви к ближним, оказался тем еще маньяком. Я его витиеватый почерк сразу опознал, получив лишний повод для гордости - мне Альбус еще в нашу первую встречу не понравился. Не знаю, почему остальные маги настолько слепы, что до сих пор не замечают притаившегося среди них волка в овечьей шкуре?
Ну, да ладно! Не представляю, что заставило профессора хранить свои записи в таком ненадежном месте, но щедрый подарок Дамблдора я оценил по достоинству. Ведь помимо эксклюзивных заклинаний, позволяющих напрямую работать с энергетическими оболочками, там содержался способ обретения бессмертия, которым я когда-нибудь обязательно воспользуюсь. Ну а сейчас... Я достал из кобуры волшебную палочку и направил ее на окаменевшее тело. И тут меня посетила шальная мысль. А почему бы не провести ритуал разделения души? Райвенкловке все равно предстоит умереть, так пусть ее смерть окажется не напрасной!
Закусив губу, я лихорадочно взвешивал все 'за' и 'против'. Стать бессмертным очень хотелось, да и момент уж больно подходящий. Место идеальное - магический всплеск скроют стены древнего замка, а разлитая в воздухе энергия надежно затрет все следы ритуала. Жертва имеется, силы и умений у меня достаточно - слабака-недоучку не сделали бы старостой школы. Одного не хватает - предмета, который мог бы стать основой для крестража. Хотя...
Я полез за пазуху и достал дневник, с которым уже несколько месяцев не расставался. Такие артефакты были у многих родовитых слизеринцев и являлись своеобразным символом статуса, вызывая острую зависть у остальных. Надо признать, штука очень дорогая. За свой я в прошлом году отвалил немаленькую груду золота - результат многодневных раскопок пыльных завалов Выручай-комнаты. Но не жалею об этом. Дневник своих денег стоил, поскольку был истинным шедевром артефакторики. Он мог выполнять функции думосброса, сквозного зеркала (при условии предварительной настройки с дневником-парой), защищенного хранилища информации... и даже собеседника.
Последнюю функцию я успел оценить после того как слил в приобретенную тетрадку немало своих воспоминаний. Делал я это поначалу лишь для практики в окклюменации, а потом из любопытства - мне было интересно, как быстро сможет развиться содержащаяся в артефакте псевдоличность. Результаты эксперимента поражали. Общаться с дневником день ото дня становилось все интереснее. Он уже оперировал сложными понятиями, мог грамотно анализировать новую информацию и даже выдавал полезные советы. Если дельце не выгорит, будет жалко лишиться такого подспорья в обучении. Однако бессмертие манило, заставляя забыть об осторожности. И я решился. Предупредив василиска, чтобы ни в коем случае не вмешивался, повесил на помещение заглушающие чары и приступил к делу.
Хоть Дамблдор и был конченным маньяком, преподавателем он являлся отменным. Изобретенная им методика в записках была изложена настолько ясно и понятно, что у меня с первого раза получилось создать нужное заклинание. А вот с отделением части энергетической оболочки пришлось повозиться. Этот процесс сопровождался мучительной болью, от которой не спасала даже окклюменция. В детстве мне не раз перепадало от сверстников, да и розги мисс Коул регулярно превращали в отбивную мою спину с задницей, но таких ощущений я не испытывал никогда. Казалось, я пытался отпилить себе руку тупой ржавой пилой.
Горячие слезы текли по моим щекам, изо рта вырывалось бессвязное шипение, палочка выписывала коленца. Я уже думал, что не справлюсь, но в один прекрасный миг все закончилось. Передо мной завис мутный шарик, поддерживаемый сложным заклинанием. Частичка меня. Залог моего бессмертия. Переведя дух и смахнув влагу с лица, я отогнал застилавшую сознание боль, сосредоточился и продолжил выписывать магические конструкты, сплетая вокруг клочка энергии плотное кольцо охранных чар. Добавив к ним положенные элементы, которые будут поддерживать крестраж, я аккуратно внедрил получившееся образование в дневник, стараясь не повредить уже имеющиеся в нем чары.
Это был самый опасный момент ритуала. В записках говорилось, что конфликт между магическими конструкциями весьма вероятен, но то ли профессор ошибся, то ли мне продолжало везти - кусок моей души уютно устроился в черной тетрадке и не собирался развеиваться или устраивать взрыв. Воодушевленный успехом, я повернулся к грязнокровке и произнес длинную фразу на латыни, выписывая палочкой руны поглощения и концентрации. В туалете резко похолодало, потускнели висевшие на стенах светильники, а из приоткрытого рта девчонки начало медленно выплывать светящееся облачко нежно-розового оттенка.
Спустя несколько томительно долгих секунд оно отделилось от тела и застыло в воздухе, напоминая морскую медузу - такой же полупрозрачный купол с десятками вяло шевелящихся тонких щупалец. Не мешкая, я применил следующее заклинание, которое впилось в светящуюся кляксу и начало ее безжалостно преобразовывать, лишая красок и формы. А когда процесс завершился, превратив медузу в бесформенную однородную массу силы, я произнес завершающую ритуал фразу, и ощутил, как в меня вливается мощный поток энергии, смывающий боль, восстанавливающий поврежденную душу и дарящий незабываемое наслаждение.
Мои губы сами собой растянулись в торжествующей ухмылке. Прикрыв глаза, я без остатка растворился в этом прекрасном чувстве, крепко сжимая в руке свой дневник...
* * *
Осознав себя стоящим посреди ритуального зала, я захлопнул черную тетрадку и ошалело помотал головой. Да уж, теперь многое становится понятным. Во-первых, нездоровое желание Реддла наклепать как можно больше крестражей. Магическое число семь, уникальные свойства выбранных предметов - все это фанонная чепуха. На самом деле Тому просто нравилось создавать 'якоря'. И не удивительно, ведь награда за опасный ритуал - неописуемое удовольствие, ради которого вполне можно вытерпеть пару минут дикой боли. Во-вторых, фикрайтеры, опровергающие факт существования в школе древнего василиска могут идти лесом! Змеюка имеется. Глупая, смертельно опасная рептилия, продолжающая выполнять приказы, на которые ее запрограммировал хозяин.
В-третьих, уникальность первого крестража, обладавшего собственной личностью, также получила разгадку. Оказывается, дневник Реддла изначально являлся артефактом, снабженным поведенческой матрицей. Типа говорящего зеркала или магического портрета. Обладая воспоминаниями оригинала, он был способен на самостоятельные действия. Пусть глупые, а порой самоубийственные, но не следует забывать, что речь идет об огрызке личности, вобравшей в себя лишь наиболее яркие черты Тома - тщеславие, самоуверенность, презрение к магглорожденным и так далее. Надо полагать, в каноне директору было легче легкого контролировать спевшуюся (вернее, списавшуюся) парочку Джинни-Том и направлять ее в нужное русло. А первокурсница и кривое отражение Реддла даже не заподозрили, что их дергает за ниточки умелый кукловод. В-четвертых...
Я мысленно оборвал себя. Итоги можно подвести и потом, а сейчас, пока пентаграмма еще активна, следует заняться диадемой. Достав из сундука вышеозначенное украшение, я поместил его в центр магического рисунка, уже привычно настроил сознание на оперирование 'тонкими материями' и приступил к вдумчивому изучению артефакта.
Первое, что я выяснил - с момента создания своего первого 'якоря' Реддл поднаторел в чарах. Сложность защитных конструктов крестража поражала. Я даже не представлял, за что нужно хвататься, чтобы распутать этот Гордиев узел. Но этим сюрпризы крестража не исчерпывались. Осторожное касание моих 'щупалец' моментально вызвало ответную реакцию - я почувствовал давление на разум. А когда попытался уничтожить блоки подпитки, меня настиг мощный ментальный удар, который не смогла отразить пентаграмма.
