- Шанс? Да вы петлю ему подсовываете!
Ну, это уже явный перебор! Что она о себе возомнила?! Забыла уже, кто ее из нищеты вытащил, дал работу, подарил престижное звание, холил и лелеял на протяжении многих лет?! Вот же, стерва неблагодарная!
- А у тебя есть вариант лучше? - мрачно уточнил я.
- Есть! Я собираюсь предложить Регулусу стать моим личным учеником. Свое звание магистра я получала в Европейской Коллегии Целителей, поэтому, в случае чего, мальчика можно оперативно вывести из-под удара, отправив на стажировку во Францию. Или Испанию. Или даже Болгарию... Да куда угодно, пока здесь все не утрясется! А до тех пор, пока ситуация позволит, он будет обучаться у меня, в Хогвартсе, где его никто не посмеет тронуть.
Ага, проще говоря, не только не завести полезного агента в рядах Тома, но и подарить Реддлу полноценного магистра-целителя! Прелестно!
- Нет! Этот план не годится, - сухо констатировал я, чувствуя, как остатки моего терпения истаивают, словно предрассветный туман.
Помфри не сдавалась:
- Но если Регулус принесет мне клятву...
И тут я окончательно потерял контроль над эмоциями:
- Ты меня вообще слышишь? Я сказал - нет, и точка! Пока ты работаешь в школе, никаких личных учеников у тебя не будет, иначе, клянусь...
Яркая вспышка, сопровождавшаяся громким жалобным звяканьем подноса с заварником, не дала мне закончить. Покосившись на столик, боязливо отодвинувшийся от моего кресла на пару дюймов, я смущенно прочистил горло. Надо же - стихийный выброс, как в далеком детстве! Это все от нервов. Спокойнее нужно быть, мягче! Я же все-таки мастер окклюменции, так почему срываю свою злость на недалекой подчиненной вместо того, чтобы воспользоваться простейшим методом очистки сознания? Нехорошо это. Непрофессионально!
- Прости, Поппи, - я виновато посмотрел на испуганного колдомедика. - Я не должен был на тебя кричать. Хотя и сильно разочарован твоей детской наивностью и нежеланием понимать простые истины. Ведь если ты сейчас примешь клятву у Регулуса, то не только не спасешь мальчика, но и сама подставишься под удар. А также автоматически подставишь меня, ведь именно я отвечаю за сотрудников школы, и потому сделаю все возможное, чтобы не допустить их участия в противоправных действиях террористической организации. Как добровольного, так и принудительного.
Растерявшая весь свой энтузиазм женщина понурилась и глухо произнесла:
- Я... я понимаю, господин директор.
- Вот и хорошо, - миролюбиво улыбнулся я. - Давай я налью тебе чаю, и мы подробно все обсудим. Беседа - это именно то, что нам сейчас нужно! Быть может, когда я поделюсь с тобой известными мне фактами о сподвижниках Тома Реддла, ты изменишь свое мнение.
Повернувшись, я потянулся к заварнику и краем глаза заметил резкое движение. Палочка привычно скользнула в ладонь, но направить ее на Поппи я уже не успел. В следующий миг моей груди коснулся луч заклинания, и все мои мысли, все мои желания улетели куда-то далеко-далеко. На душе стало так легко и свободно, что я застыл с глупой улыбкой на губах. А колдомедик решительно поднялась со своего кресла и сухо произнесла:
- Да, может, я и наивна... Но у целителей тоже есть зубки! И пусть учеников мне уже не видать, Рега ты не получишь!
Помфри коснулась моего лба кончиком своей волшебной палочки, и я ощутил, как мое опустевшее сознание заволакивает темной пеленой. Очертания окружающих меня предметов внезапно утратили четкость, стали расплываться, превратившись в бесформенные цветные пятна. Остались только глаза. Пронзительно голубые, ставшие для меня целым миром. И голос. Уверенный, властный, которому было невозможно не подчиниться.
- ТЫ ЗАБУДЕШЬ О РЕГУЛУСЕ БЛЭКЕ! РЕГУЛУС БЛЭК БЕСПОЛЕЗЕН ДЛЯ ТВОИХ ПЛАНОВ! РЕГУЛУС БЛЭК НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ТВОЕГО ВНИМАНИЯ! РЕГУЛУС БЛЭК НЕ ГОДИТСЯ НА РОЛЬ ШПИОНА! ПОВТОРИ!
Мой рот, без какого-либо участия разума раскрылся и послушно исторг из своих недр:
- Я забуду о Регулусе Блэке. Регулус Блэк бесполезен для моих планов. Регулус Блэк не заслуживает моего внимания. Регулус Блэк не годится на роль шпиона.
- ХОРОШО! - грохотало в пустом сознании. - А ТЕПЕРЬ ТЫ ЗАБУДЕШЬ О МОЕМ ВИЗИТЕ! ОБЛИВИЭЙТ!
Глаза исчезли. Вместо них моим миром стали язычки пламени, устроившие веселый танец на тихо потрескивающих бревнышках... Как же хорошо... Как спокойно и уютно... Не хочется ничего делать... Только мечтать о разном... Например, о власти... Или о величии... О народном признании... Вообще, на свете есть множество хороших вещей, о которых стоит мечтать!
Улыбнувшись, я взял кружку и обнаружил, что чай в ней успел остыть. Да уж, правду люди говорят, за приятным занятием время летит незаметно. Но довольно мечтаний! Пора проведать старину Аластора и напомнить ему о...
* * *
'АЛЬБУС!' - этот истошный мысленный вопль безжалостно выдернул меня из уютного кресла и швырнул в непроглядную темноту. Попытавшись пошевелиться, я почувствовал сильнейшую боль, от которой перед глазами заплясали яркие звездочки. В голове гудело, собрать мысли в кучу никак не удавалось. Сознание было мутным, а в ушах продолжало греметь настойчивое: 'АЛЬБУС, ПРОСНИСЬ!'.
Сконцентрировавшись, я совершил титаническое усилие и приподнял налитые свинцом веки. Мутные серые пятна вокруг постепенно собрались во вполне узнаваемую картинку погруженной в предрассветные сумерки больничной палаты. Осознав, наконец, что нахожусь в реальности, а не в одном из директорских воспоминаний, я попытался сделать облегченный вздох. Но именно попытался, поскольку даже это нехитрое движение породило вспышку мучительной боли, от которой моя черепушка едва не треснула пополам.
Застонав, я почувствовал, как мне на грудь навалилась смутно знакомая тяжесть. Что-то острое оцарапало подбородок, открывая мне рот, а в следующий миг в сведенное судорогой горло закапала живительная жидкость. Кап-кап... Мое сознание начало проясняться... Кап-кап... Пелена невыносимой боли схлынула... Кап-кап... К телу стала возвращаться чувствительность... Кап-кап... Разум очнулся и заработал на полную мощность.
'Все, Фоукс! Этого будет вполне достаточно!' - мысленно сообщил я фамильяру и обнял своего спасителя, транслируя искреннюю благодарность и восхищение.
'Ты снова напугал меня!' - облегченно и вместе с тем укоризненно заявил огненный птах, потираясь клювом о мою щеку.
'Прости, это случайно получилось!' - повинился я, нежно почесывая хохолок пернатого.
'Ты всегда так говоришь!' - абсолютно справедливо возразил феникс.
'Разве? Что-то не припомню! - удивленно заявил я и, ощутив вспышку чужих эмоций, поспешно добавил: - Не переживай, это я так шучу. Настроение у меня хорошее, ведь с восстановлением памяти покончено. Все, больше я не буду так над собой издеваться!'
'Обещаешь?' - Фоукс заглянул мне в глаза.
'Даю слово!' - серьезно ответил я.
Феникс облегченно вздохнул и снова попытался приласкаться. В ответ я овеял фамильяра самыми теплыми чувствами, какие только смог в себе отыскать, продолжая перебирать мягкие перышки на шее птаха. А вскоре ощутил, что остался один. Фоукс заснул, разлегшись прямо на мне в очень неудобной для пернатого позе. Вымотался, бедняга! Умаялся от переживаний за меня! Надо думать - я не меньше семи часов пробыл в своем подсознании, поставив своеобразный рекорд погружения. И лишь одно интересно - сумел бы я всплыть без посторонней помощи или нет?
Дождавшись, пока сон птаха окрепнет, я медленно встал и аккуратно усадил фамильяра на грядушку больничной койки. Когти Фоукса, с трудом оторванные от моей ночнушки, рефлекторно сжались, фиксируя его положение. Осторожно заправив голову спящего феникса под крыло, я понаблюдал за ним с минуту, убедился, что чебурахаться на пол тот не собирается, и отправился в уборную. Там проверил функциональность белого друга, умылся, смыв с подбородка подсохшую кровь (раны от царапалок Фоукса благополучно успели затянуться, не оставив на коже следов), и вернулся на свое место.
