— Но ведь снег выпал, как ты найдешь эти травы? — не понимал омега.

— Снег не очень-то и глубокий. Я смогу учуять травы под снежным покровом. Не волнуйся за меня, дорогой, — чмокнул мальчика в висок.

— А можно я пойду с тобой? — Дири щенячьими глазами посмотрел на Бейона.

— Нет, Дири, — строгим тоном отрезал альфа. — На дворе снег, и холодно очень. Не хочу, чтобы вы с малышом простудились.

— Но, Бейон… — попытался возразить юноша.

— Ты не слышал, что я тебе сказал? — лекарь приподнял бровь в вопросе.

Дири ничего не оставалось, кроме как уткнуться в одеяло и сдаться мужчине.

***

Бейон блуждал по лесу в поисках нужных трав. Найти их было не так уж и легко, как думал ранее травник. Как не старался мужчина, ничего путного на встречу не попадалось. Лекарь шумно вздохнул, понимая, что, возможно, ему придется ступать в горы, чтобы найти нужные растения.

Лекарь продолжал поиски, но душа его была занята совершенно другим. Альфа думал о своей былой и нынешней жизни. Вспоминал, как познакомился с некой Мирандой, после чего зачал с ней ребенка. Самое удивительнное, что Бейон даже не помнил когда провел ночь с волчицей и как проходило зачатие. Он не помнил совершенно ничего, хоть и упорно старался направить мозги в правильное русло.

Новость о том, что у бездетного мужчины есть сын-альфа, который к тому же является уже достаточно взрослым и зрелым, несмотря на то, что ему всего лишь второй десяток, изменила и перевернула жизнь травника с ног до головы.

Бейон очень боялся, что Дири прознает истинну и это отразится на неродившемся волчонке. Как ни пытался Бейон сделать все возможное, дабы огородить омегу от депрессии, стресса и каких-либо невзгод, сероглазый все равно умудрялся обвинить любимого в холодности и постоянно давить. Давил юноша морально, жалуясь на то, что альфа не хочет близости и женитьбы.

Мужчина терпел, но потом вдруг для себя решил: «Пусть родит, ну, а после жить будем по-отдельности.»

Расстраивать еще совсем молодого волка не хотелось, но брюнет не мог поступить иначе. Не сказать, что с Дири он жил только из-за беременности. Омега вкусно готовил, старался сам убирать в покоях, даже если их уже коснулась рука слуги. Омега был заботливым и практически каждое утро будил мужчину теплыми поцелуями и нежным «Утро доброе, любимый.»

Однако, конечно же, всего этого было мало, чтобы назвать их любящей и счастливой парой.

Омеги перешептывались в сторонке, называя Бейона «будущим рогоносцем, зачавшим ребенка королевской подстилке». Лекарь с дества обладал хорошим слухом, оттого и стискивал челюсть, стараясь сделать вид, что не услышал и не разорвать этих завистливых слуг на кусочки, пусть даже они являлись красивыми, невинными юношами.

«Невинный… Дири добрый, красивый, любящий, заботливый, милый…да какой угодно! Но только не „невинный“. Ну не смогу я жить с тем, кто отдал сокровенное вожаку, а потом переспал со всеми альфами, начиная от воина и заканчивая главным поваром. Пусть Доминик родится, и я найду себе порядочного омегу, которого сделаю своим супругом. А Дири…он еще найдет свое счастье. Я не смогу осчастливить этого волка. Я не для него, а он не для меня. Боги посмеялись над нами обоими. Он будет видиться с сыном, но жить вместе мы не будем. Я так решил, и так будет лучше для всех.»

За своими раздумьями, бывший друг Михаэля, не сразу учуял посторонний запах. Не услышав сказанного, Бейон продолжал смотреть вниз, пытаясь заметить находку, как незнакомец вновь дал о себе знать:

— Здравствуй, отец.

Подняв голову, лекарь удивленно уставился на волка, прибывшего из далекой Долины Лиров.

— Ты? Но как? — травник расстерялся, завидев Лирого.

На подобное удивление молодой мужчина лишь горько усмехнулся.

— У меня есть имя. Меня зовут не «ты», а Андреас. Матушка даровала имя при рождении. Ты ведь помнишь мою мать, Миранду?

Не выдержав пронзительного взгляда, полного боли и обиды, Бейон позорно отвел очи.

— Я, несомненно, помню о ней и о твоем имени. Не поселяй в моем сердце обиду на твои слова. Как ты здесь оказался, сын? Ты ведь живешь в горах, пусть и не на самом верху, — дабы избежать неловкой ситуации, Бейон решли сменить тему.

— Но я ведь альфа, отец. К тому же, у меня имеется молодой и красивый супруг. Мне нужно добывать мясо, а не только употреблять овощи и пироги. Николасу нужны ткани, туники, украшения. Мой супруг не должен выглядить дворнягой, коей являлся, живя во дворце, — самодовольно процедил Андреас.

— Дворнягой? — подобные слова изрядно удивили старшего мужчину. — Что значит дворнягой? Разве он жил в бедности и голодал?

— Причем тут это, отец? Николас был похож на бездомного и дворового щенка, нежели на прекрасного волка, коим он быть обязан. Я его муж, и мне хотелось бы видеть рядом с собой красивого, соблазнительного омегу, а не какое-то бревно.

Сказанные слова заставили Бейона призадумиться. Лекарь сделал вывод: «Николас не удовлетворяет лорда как омега.»

— У него какие-то проблемы? Может я мог бы помочь чем? Например, приготовить специальный отвар и прислать лекарства твоему супругу? — Бейону не хотелось беспокоиться за здоровье Николаса, потому мужчина старался уменьшить гнев и обиду Андреаса на несчастного омегу.

— Благодарю, отец, но я не имел ввиду ничего дурного. Я лишь хотел сказать, что желаю видеть его более раскрепощенным, — переформулировал Лирый. — А как твой омега?

Услышав вопрос о беременном юноше, Бейон мгновенно поменялся в лице. Взгляд альфы стал холодным и полным ненависти.

— К чему ты спрашиваешь? У Дири все, слава Богам, хорошо, и беременность протекает без осложнений.

На это Лирый лишь усмехнулся. Внезапно младший альфа, будто что-то вспомнив или учуяв, ухмыльнулся и произнес:

— Надеюсь, он в скором времени подарит тебе альфу, отец. Прошу меня простить, но мне надобно поспешить к супругу.

На этом предложении на разговоре отца и сына была поставлена жирная точка.

***

Юноша брел по пушистому снегу, на ходу застегивая кое-как наброшенную на тело накидку. Совсем позабыв о холодном и опасном времени года, при котором омега мог и замерзнуть, и заболеть, и подскользнуться на льду, Дири упорно пытался начать бежать, придерживая округлый животик. В покрасневшей от холода руке омега нес небольшой мешочек с золотыми монетами.

Беременный помнил, что Бейон, если не находил травы, то ехал на горный рынок, где покупал нужные «белые лепестки». На дворе стояла зима, и найти эти цветы было крайне сложным и практически невозможным.

Юноша знал, что любимый потерпит фиаско в поисках, а позже отправится в горы, однако как целитель сможет что-либо приобрести у местных торговцев, если по своей невнимательности забыл взять монеты?

Не боясь предстоящего гнева мужчины, Дири хватался за деревья и прочные ветки, стараясь успеть и не подвести травника. Устав, омега остановился и принялся дышать через рот, гладя живот.

Внезапно раздавшийся хруст где-то с правой стороны, не напугал и не смутили молодого волка. В этой части леса не водилось какой-либо живности, кроме белок, зайцев и прочего.

Не обратив внимания на шорох, Дири начал было идти вперед, но был остановлен.

— Господин, что вы делаете в этом лесу совсем один?

Испуганно вскрикнув, Дири обернулся и увидил того, чей взгляд и лукавая улыбка вызывали у юноши жуткий страх.

Перед ним стоял сам Лирый, как обычно ухмыляясь, и делая удивленное, беззаботное выражение лица.

«Что он здесь делает? Как он мог оказаться в этом месте, ведь он живет в горах! Самое главное мне сейчас думать о ребенке и защитить его от этого хищника. Если я покажу страх и беспокойство, он начнет давить и запугивать. Я не должен бояться и быть глупцом. Только не с ним!»

Улыбнувшись, омега оглядел мужчину с ног до головы, после чего произнес:

— Доброго вам дня, господин Андреас Лирый. Мой мужчина ушел в горы, позабыв взять золотые монеты. Как видите, я иду на его запах, дабы вернуть ему забытые предметы.