Воин стал вырываться, но хватка брюнета была сильна. Рассмеявшись и назвав Андреаса слабаком, Гастон отбросил волка и обратился сам.

Оборотни какое-то время смотрели друг на друга, после чего решили продолжить битву. Андреас набросился первым. Глухо зарычав, Гастон укусил того за шею, поцарапав когтями щеку.

Черноволосый зашипел от накатившей боли и упал на холодной пол.

Был слышен бег стражников, крики слуг-омег. Открыв очи, черноволосый увидел сонного юношу, выходящего из покоев Гастона. Слуги удивленно покосились на Ника, начиная перешептываться.

Мужчины схватили омегу и толкнули в ноги только что пришедшего Арена Великолепного.

Поняв, что блондина казнят за распутство, Лирый поднялся и бросился на стражников, пытаясь оттолкнуть их и освободить паренька.

Тем временем кто-то прокрался сзади и стал пытаться успокаивать озверевшего Андреаса.

На шум прибежали Бейон и беременный Дири.

Достав из кармана небольшой мешочек, лекарь высыпал содержимое себе на руку и бросил на сына.

Черноволосый закашлялся и перестал видеть что-либо.

Через несколько минут, Андреас погрузился в темноту, не замечая лежащего возле себя плачущего омегу.

========== Часть 45 ==========

Комментарий к

Возможно, вы не поймете действия данной главы со стороны героев, поэтому прошу не паниковать, ибо в будущих главах вы найдете ответы на все ваши вопросы.

Приятного чтения!!!

Волк еле-еле открыл глаза. Вокруг все плыло.

После пятичасового сна, Андреас наконец-таки «отошел» и смог прийти в себя.

Возле него сидел отец и двое слуг.

Увидев стонущего от боли сына, Бейон схватил влажную тряпку и тут же приложил ее к его лбу.

— Как ты, сын? Все в порядке?

— Я…голова болит. Что вы со мной сделали? — резко сел, после чего вновь упал на кровать.

— Тебе нельзя резко двигаться. Это все из-за трав. Они вызывают побочные действия, пояснил Бейон, прикусывая губу.

— Я помню, это ты кинул мне в лицо какую-то дрянь. За что ты так поступил? — Андреас выглядил обиженным на отца.

— Если бы я не предпринял меры, Гастон разорвал бы тебя или же вас обоих казнил бы Арен.

— Отец, — вспомнил Лирый. — Где Ник? Что вы с ним сделали?

— Успокойся, — дотронулся до руки парня.

— Не успокоюсь! — рыкнул младший. — Арен казнил его, ведь так? Убили? За что? Он же совсем юн. Как вы посмели допустить такое во дворце? — не унимался Андреас.

— Уйми свой гнев, Богов ради, — попросил отец. — Ты ничего не знаешь. Арен велел Николасу не выходить из покоев. Наказание, конечно же, будет. Но с омегой все в порядке на данный момент.

— Где он? Мне нужно самому в этом убедиться, — упрямился лорд.

— Ты и шага вступить не сможешь, дурень, — грозно сообщил Бейон. — Ты слаб. Силы вернутся лишь дня через два. К Николасу нельзя. Арен запретил ему видеться или говорить с каким-либо альфой.

— Мне нужен Ник! Приведи его, — Андреас готов был хныкать, подобно волчонку.

— Запрещено! — отчеканил лекарь.

— Что ж, я сам дойду.

Аккуратно встав с кровати, альфа, несмотря на головокружение, стал подходить к двери. Внезапная вспышка в сознании, и мужчина вновь падает на пол.

— Я говорил тебе, — рыкнул Бейон, укладывая сына обратно.

— Если не приведешь омегу, я все равно дойду и вопреки всему увижу его, — предупредил Андреас.

— Его казнят из-за тебя. Ты этого добиваешься? — лекарь приподнял бровь в вопросе.

— Никто никогда не причинит ему боли, отец. Он мой! Я хочу, чтоб он стал моим супругом, — шепотом завершил альфа.

— Что? — глаза травника расширились. — Ты спятил, Андреас? Николас, хоть и порядочный, коим все его считали…

— Что значит «считали»? — перебил сын. — А сейчас он значит перестал быть порядочным? — взгляд юного альфы метал молнии.

— Он не невинен, сын. Незамужний омега, а тем более слуга самого Арена должен быть девственником. Ник везучий, так как Михаэль еще при жизни, позволил ему остаться после совершенного греха, — вздохнул Бейон.

— Какого греха, отец? Гастон тоже огрызался про какую-то оплошность со стороны Николаса. Что такого натворил этот омега? — не понимал Лирый.

— Я не могу сказать тебе, сын. Это закон. И тайна. Она не моя, поэтому спроси лучше у самого омеги, когда, конечно же, он понесет наказание, — травник отвернулся не желая больше разговаривать.

Лекарь кивнул, и слуги скрылись за дверью. Бейон вздохнул, и отец с сыном остались наедине в полной тишине.

***

Вожак лежал в постели и смотрел на заведенного супруга. Беременный сделал уже как тридцатый круг по комнате, продолжая жестикулировать руками и бурно возмущаться.

Альфа уже привык к своему беременному чуду и даже улыбался, видя как юноша начинает обвинять несчастного слугу во всех грехах.

Арена забавляло возмущение Кайлина, однако несмотря ни на что, вожак очень нервничал за омегу. Но не за супруга, а за другого.

Николас был вынужден терпеть все выходки, оскорбления и прихоти принца.

Король не знал, то ли это все из-за беременности и гормонов, то ли из-за личных принципов, но поведение супруга откровенно раздражало.

Ник мог погладить туники для Кайлина, а тот прийти, начать топтать их, подобно вредному ребенку и заставлять работать вновь. Про пощечины Арен вообще боялся даже думать.

Сколько раз белокурый ударял слугу? Один, два, десять, сотню? Ответ на свой вопрос Арен естественно не знал.

— Ты согласен с моим решением? — вывел из забытья слегка раздраженный голос.

— Что, прости? — «спустился с небес» вожак.

— Ты согласен насчет Николаса? — буркнул омега. — В каких облаках ты летаешь, Арен?

— Тише. Не пищи, подобно мыши, — замахал руками альфа. — Что ты опять хочешь сделать с несчастным парнем?

— Ах с несчастным? — взвизгнул супруг. — Значит опять я во всем виноват? Сначала он крутил хвостом перед Андреасом, затем, дьявол знает чем, занимался с Лирым волком, а теперь его трахнул этот Гастон. Что я должен о нем думать, скажи? Он — подстилка, Арен! — выкрикнул омега. — Он трахается со всеми подряд. Он распространяет разврат в нашем клане. Если бы не ты, он бы себя так не вел. Это ты распустил здесь всех омег. Из-за тебя наш замок стал походить на публичный дом…

Принц мог и дальше нести свой глупый бред по поводу порядочности, если бы разозленный голос вождя не прекратил тираду.

— Закрой рот, омега! — внезапно вспылил синеглазый.

Кайлин испуганно попятился назад.

— Не смей обвинять меня и разговаривать в таком тоне! Ты не имеешь права называть этого слугу подстилкой. Если на то пошло, то твой друг куда похлеще Николаса будет! — нахмурил брови Арен.

— Ты о Дири? Намекаешь, что он раздвигал перед тобой ноги? — зашипел парень. — В таком случае, он не виноват! Ты спал с ним, и ты искалечил его судьбу. Он не знал, что такое любовь и забота альфы. Если бы хоть кто-нибудь любил его, Дири бы никогда не делил ложе с твоими возбужденными воинами. Лучше бы ты выдал его замуж за какого-нибудь доброго альфу, нежели так! — заорал беременный. — Все любят этого чертового Николаса! Ему все дается легко. Он не достоин называться «волком». Этот омега, подобно шакалу, делает все исподтишка, даже трахается! — в конец забылся Белый.

Гнев настолько овладел молодым альфой, что тот совсем позабыл о беременности супруга и влепил тому не хилую пощечину.

Кайлин упал на кровать, приложив руку к пострадавшей щеке и со страхом, в котором не было злости, лишь обида, посмотрел на мужа.

Зрачки Арена окрасились в цвет, подобно драгоценному камню — рубину. Это могло значить лишь одно. Вожак разозлился не на шутку. Очи короля становились бардовыми в момент злости, и слуги безумно боялись рассерженного господина. Когда же оттенок глаз становился ярче и превращался в рубиновый, даже альфы-воины начинали дрожать от страха. В эти минуты Арен, казалось, мог разорвать на части даже тигра. Кайлин знал это, ибо слышал подобное от Бейона и нескольких слуг-омег.