— АННА…

Бруно вцепился обеими руками в руль, осознав, что после этого голоса он не слышит ни одного звука. Но в зеркале заднего вида мужчина увидел побледневшие лица Гарри, Чарли и Кэрол, беззвучно дрожащие губы Пигги и расширенные от шока глаза Анны. Все они видели очередного ангела, проникшего в трейлер прямо сквозь потолок.

Но Анна узнала в нем своего давно погибшего мужа Эйба.

— Не может быть… — прошептала она, и ее рука, потянувшаяся было к «Магнуму», бессильно опустилась. Холод пригвоздил женщину к полу, лишая ее возможности двигаться.

— Дорогая, — губы детектива Престона не шевелились, но его голос словно звучал в голове Анны. — Ты изменилась.

— Ты тоже, — эти слова только промелькнули в ее голове, но Эйб их услышал:

— Я знаю. Но сейчас мне стало гораздо лучше. Я понял, ради чего стоит умирать — ради этого, — он чуть коснулся своей груди, и его ладонь, вспыхнувшая мягким светом, потянулась к лицу Анны: — Я могу помочь тебе излечить тело и душу… Я могу помочь и нашим детям.

— Нашим? — Анна отступила на шаг, с удивлением осознав, что тело вновь подчиняется ей. Но это не отменяло того факта, что существо перед ней было ее погибшим мужем, каким-то образом превратившимся в одну из этих летающих тварей. Мысль об этом путала Анну, готовую пристрелить любое чудовище, но не ожидавшую такого подвоха.

За спиной Эйба, медленно приближавшегося к Анне, Кэрол судорожно вздохнула. Ангел обернулся в ее сторону, и его лицо исказилось яростью:

— Ты! Твое отродье должно быть уничтожено!

— Что за?.. — выдохнул Чарли, и тут его отнесло к стене. Ударившись затылком о шкаф, хирург упал на пол и затих. Пигги, сидевший рядом, выругался, но замолк, услышав странный свист, издаваемый Эйбом.

Рука ангела превратилась в длинное гибкое лезвие. Гарри кинулся вперед, закрывая собой роженицу:

— Не трогай ее!

— Прочь, предатель, — Эйб взмахнул рукой-лезвием так небрежно, словно отгонял назойливую муху.

Гарри отшатнулся — его грудь рассекла длинная полоса, практически мгновенно обагрившаяся кровью. Изо рта бродяги также потекла кровавая струйка, и он шлепнулся на пол. Кэрол с ужасом наблюдала за тем, как тело Гарри превращается в быстро темнеющие куски плоти, источая запах ладана. Этот же запах почувствовали и остальные — Анна втянула носом воздух, заметив, что в голове становится приятно пусто, как после приема «Шанти», Пигги чихнул под столом, а Бруно резко тряхнул головой, словно пробуждаясь от оцепенения.

— Эй, парень, ты тут явно лишний! — сказал он Эйбу и, даже не целясь, выстрелил в него из обреза. Грохот выстрела заставил Анну подпрыгнуть на месте, а Пигги — вскрикнуть и затаиться подальше под столом.

Тело ангела содрогнулось — выстрел из дробовика разнес ему в клочки правый бок. Серебристо-белая кровь бурным потоком полилась на пол вместе с темнеющими на глазах кусками мяса и костей. Аромат ладана и еще каких-то трав окутал весь трейлер, но сквозь эти запахи ощущался режущий ноздри запах гноя. Повинуясь порыву глотнуть свежего воздуха, Анна кинулась к двери и распахнула ее.

В ту же секунду внутрь буквально с неба влетел Данте. Чуть скользнув по белой луже, он притормозил прямо напротив сгорбившегося Эйба. Недолго думая, Данте схватил ангела за шиворот и выкинул из трейлера — тот шлепнулся на землю и, кувыркаясь, покатился прочь.

— Все целы? — Парень обернулся к людям и тут увидел чернеющий на глазах труп Гарри: — Вот черт…

— Это не твоя вина, — быстро сказала Анна и крикнула Бруно: — Надо нагнать остальных!

— Мы уже близко, — отозвался тот, наблюдая, как здания Моберли успокаиваются и замирают: — Если нам повезет, уберемся отсюда через полчаса.

— А-а-а! — коротко крикнула Кэрол, и ее живот содрогнулся. На полу застонал Чарли — Пигги и Данте помогли ему встать.

— Матерь Божья… — пробормотал хирург, хватаясь за голову. — По мне словно грузовик проехал…

— У тебя тут все цело, мужик? — Данте осторожно постучал пальцем по макушке Чарли. Тот поморщился:

— Все будет прекрасно, если ты перестанешь долбить мой череп! И вообще, мне не до этого! — он кинулся к роженице, которая часто дышала, вцепившись обеими руками в одеяло:

— Боже, дело совсем плохо… Где вода?

Кастрюля обнаружилась на полу, вода из нее смешалась с кровью ангела и полупрозрачной белой пленкой затягивала пол. Анна подхватила кастрюлю и поспешила в душевую, когда голос Кэрол остановил ее:

— Не… стоит. Сейчас все закончится.

Все — кроме Бруно — недоуменно повернулись к ней. Роженица смотрела на труп Гарри, ее глаза блестели от слез.

— Мы были такими слабыми. Надеюсь, что он… выживет, — Кэрол положила ладонь на живот и закрыла глаза: — Гарри говорил, что гибрид, каким бы он ни был, обязательно выживет. Но ему необходимо осознать свою сущность, иначе…

Ее лицо исказилось от боли, живот дрогнул. Чарли выругался и, выхватив из кармана скальпель, приблизился к Кэрол:

— Вы понимаете, что можете погибнуть?

— Я умру, родив ребенка. Это предопределено, — голос женщины был усталым и тихим. — Я прошу вас только об одном — защитите его. Не позволяйте ему быть таким же слабым, как я или Гарри.

Воцарилось молчание. Трейлер вырулил на трассу, оказавшись в хвосте каравана. Сквозь шум моторов других машин проскользнула еле слышная мольба Кэрол:

— Пожалуйста…

— Хорошо, — кивнул Чарли и обернулся к остальным: — Мне нужно свободное пространство.

Данте молча перелез в кабину, напоследок кинув взгляд на роженицу. Та открыла глаза, словно ощутив его взгляд, и сказала:

— Спасибо, что спас нас.

Эти слова застали Данте врасплох. Он замер у полупрозрачной двери в кабину на несколько секунд, прежде чем распахнул ее и, шагнув в кабину, резко закрыл за собой.

— Блин, чувак… — пробормотал Пигги, вылезая из-под стола. — Ты уверен, что…

— Заткнись и уйди, — отозвался Чарли, делая надрез скальпелем. Ни наркоза, ни стерилизации, ни необходимых приборов. Он резал наживую, словно пещерный человек. Летальный исход гарантирован.

Анна взяла Кэрол за руку. Она ощущала боль этой женщины, ощущала ее страх перед смертью — и слезы стали наворачиваться на глаза. Долгие месяцы странствий с Паствой, постоянные перебежки из одного города в другой, страх перед демонами, ангелами и прочими тварями скапливались в душе Анны тугим горьким комком. Ей хотелось закричать, заплакать, выругаться на кого-нибудь, проклясть того недоумка, который когда-то сделал людей такими бессильными перед другими расами.

Но она не могла этого сделать. Не могла позволить себе раскиснуть. Потому как именно злость заставляла Анну двигаться дальше. Злость — и страх за своих детей, которым нужна была защита. Ее защита.

Поэтому Анна молча сжимала руку роженицы, делясь с ней своим теплом. Чарли также молчал, проводя операцию, а Пигги побежал в душевую набрать еще воды. Его приемник, заботливо укрытый под столом, тихо шипел, передавая далекие голоса людей.

Тишина была болезненной. В воздухе повисло напряжение, и Анна ощутила, что сейчас точно сойдет с ума, если эта гребаная тишина не нарушится. Она закусила губу, чтобы не закричать, впав в истерику.

Раздался крик — громкий, звонкий и протяжный вопль новорожденного. Ребенок захлебывался в крике, его ручки вслепую отбивались от осторожных пальцев Чарли, быстро перерезающего его пуповину.