“Михаил, определенно, прав! Я постоянно жила какими-то своими фантазиями, надеялась на что-то. Но я должна была понять и внушить себе, что прошлого не вернуть. Я должна жить настоящим и строить будущее. Забыть о Габриэле. Меня больше с ним ничего не связывает. А я постоянно мучилась. Михаил был прав. Я поговорила с ним и мне стало легче. Хорошо, что у меня есть такой друг. Но я все равно не понимаю. Его те прикосновения. Я впервые почувствовала что-то теплое. Его прикосновения были другими. Не такими как у Гейба. Он был совсем другим. Я впервые захотела, чтобы момент тот не заканчивался. Я сама себе призналась, что мне хорошо было рядом с Михаилом! Очень странно всё это, но так памятно…”

Ангел открыла большую тетрадь и провела тонкими пальцами по страничкам. Это была её личная тетрадь, в которую она записывала свои тайны. Был у неё и личный дневник, который ангелесса тщательно прятала в казарме, была и тетрадь. И именно туда Марсель стала что-то записывать, вспоминая события из далекого прошлого.

— Вот, Михаил, очередная порция ангелов-новобранцев. Они ещё не опытны, они только стали ангелами. Но, я думаю, они наберутся опыта, нужно только время. Эти ангелы будут служить в одном из твоих гарнизонов. Перед ними будет стоять великая задача – защищать и оберегать Землю. Если у нас все получится, юнцы станут мощной силой Небес, и этот гарнизон станет главным.

— Этот гарнизон будет подчиняться напрямую мне?

— Да, архистратиг. Сначала они будут выполнять задания капитана, которого ты должен будешь избрать сам лично, капитан выполняет приказы серафимов, вот например Захарии, а Захария уже будет держать ответ напрямую перед тобой или передо мной.

Рафаэль, правая рука Михаила на Небесах, стоял возле него и пристально смотрел на строй ангелов-юнцов, которые были выстроены в три ряда. Эти ангелы были ещё совсем юными и не опытными, но уже были весьма сильными существами и мощным оружием Небес. И вот Михаил внимательно смотрел на будущих воинов, которые пока даже не догадывались, что их ждет впереди, и какую важную миссию они будут выполнять. И какая задача будет возложена на них.

— Ну что, юнцы, разрешите вам представить вашего генерала, верховного главнокомандующего Святым воинством, лидера и правителя Небес и вашего непосредственного начальника — архангела Михаила.

Архистратиг окинул взглядом строй юнцов и увидел всех молодых ангелов. Все они были почти одинаково одеты: строгие костюмы, под которыми были рубашки, штаны или же строгие юбки, если ангел была девушкой. И только одна ангелесса — совсем юная ещё, с белыми недлинными волосами, которые были заплетены в «колосок», была одета в легкое белое платье с красными цветочками. А поверх платья на ней была надета красная кофточка. Она внимательно и спокойно посмотрела на Михаила, а тот явно не понял, почему эта блондинка, буквально, сверлит его взглядом. Но самое странное было то, его новая подопечная так отличалась от других ангелов. Она не была одета в строгий костюм, наоборот, замечательно выделялась из толпы. И тяжело было её не заметить.

— Марсель, эм, — к блондинке шепотом обратилась такая же молодая девушка, которая стояла возле неё в строю, — ты сегодня странная.

— Я? Почему же? — также шепотом ответила она. — Брось, Эстер. Все хорошо.

Девушки шепотом продолжили разговаривать даже не замечая, что их разговоры привлекли Михаила. Тот строго посмотрел в сторону ангелесс, а затем перевел взгляд на младшего брата. Без слов понимая, что хотел сказать ему Михаил, Рафаэль подошел к ангелессам и прикрикнул на них.

— Тишина, когда говорит архангел Михаил! Замолчали! — Чернокожий повысил голос на юных воительниц, и не было ничего в этом удивительного.

Эсфирь, боясь Рафаэля, сразу же замолчала, а Марселина что-то недовольно пробурчала, но вскоре тоже затихла. Удовлетворенный тем, что смог усмирить новеньких, архангел вскинул голову, а архистратиг продолжал:

— Итак, главное правило у нас, — наставлял он, — что все ангелы обязаны беспрекословно подчиняться вышестоящим ангелам и архангелам. Эмоции крайне нежелательны среди нас, ведь они ведут к сомнениям, неповиновению, а затем и к падению. Неповиновение карается очень жестоко: понижением в звании, пытками, изгнанием с Небес и даже смертью. За малейшее неповиновение будет жестокое наказание. Дисциплина это главное, на чем строится моя армия, это понятно?

— Немного не правильно он сказал. Почему же не желательны эмоции? — спросила Марселина у Эсфирь, и даже не заметила, как эту фразу услышал Михаил.

На этот раз он не стал говорить Рафаэлю, чтобы тот усмирил ангелесс в очередной раз, а сам лично подошел к блондинке (у которой снова не получилось держать язык за зубами и молчать, как молчали все её собратья) и окинул её взглядом.

— Как тебя зовут? — спокойно, стараясь держать себя хоть немного в руках, спросил старший архангел.

— Марселина, — ответила она.

Теперь, когда её будущий командир стоял в метре от неё, ангелесса почувствовала, как ей страшно. Она чувствовала, как коленки начали дрожать, а сердце учащенно забилось. Марсель и понимала, что сказала лишнее и привлекла внимание архистратига, но она ничего не могла поделать с собой и с дурным характером. Основной отрицательной чертой этой ещё юной воительницы было не умение держать язык за зубами. Она корила себя за такой характер, пыталась его изменить, потому что прекрасно знала, что он до добра не доведет. Она не следила за языком и сначала говорила, а потом только думала. И за это получала.

— Понятно, Марселина. А что ты там про эмоции говорила? Ну, ты сказала так тихо своей подруге об этом, может повторишь и мне?

Михаил нахмурился, ожидая ответа на поставленный вопрос, а Марселина сглотнула и опустила глаза.

— Эмоции это совсем не плохо, — начала нерешительно она, сильнее потупив взгляд.

Она почувствовала, как страх перед великим лидером Святого воинства сковывает всё тело.

Видя такую картину, к старшему брату и к новой будущей воительнице подошел Рафаэль. Он был хмурый, серьёзный, а выражение его лица было строгим и раздражительным.

— Марселина! — прикрикнул чернокожий, которого поведение этой ангелессы вывело из себя.

— Подожди, Рафаэль! Я сам разберусь. Ты пока не вмешивайся! Ну, Марселина, то есть ты говоришь об эмоциях? Я знаю, что ты пропустила мою речь, которую я говорил сейчас мимо своих ушей, но кто же тебе дал право говорить что-либо об эмоциях? Ты понимаешь, что ты сейчас оспариваешь мой монолог?

— Да, — ангелесса подняла голову, и голубые глаза теперь смотрели на нового главнокомандующего. Марселина чувствовала, как с каждой минутой ей становится все страшнее, а Михаила она боялась до кончиков своих волос. Но язык был сильнее разума. — Я говорила, — продолжила она, чувствуя, как по телу пробегают мурашки, — что эмоции это совсем не плохо… Наоборот, они помогают…

И здесь ей нужно было остановиться. Ведь она знала, что может сделать с ней Михаил за то, что осмелилась ему заперечить и не повиноваться. Пускай она это делала не эмоционально, довольно тихо и со страхом перед архистратигом, но она подвергалась сомнениям и ещё не осознанно, но оспорила вступительную речь Михаила.

— А ты же знаешь, что ты сейчас в открытую заявила о своем мнении? — поинтересовался старший архангел, посмотрев на ангелессу.

— Нет, это ещё не мое мнение, — воспротивилась она, снова потупив взгляд. — Я просто сказала, что эмоции это не плохо. А больше я ничего не говорила.

— Но это противоположно тому, что я сказал раннее! Это твое мнение! — Михаил слегка стал повышать голос. — Здесь нет своего мнения, запомни это, Марселина! Я сказал, что ангелы не должны иметь эмоции, и не буду это повторять. Ты сейчас оспариваешь то, что я сказал, при этом забывая, что с тобой за это может быть. Я могу принять любое решение, как наказать тебя за такое, вплоть до лишения крыльев и изгнания с Небес в первый же день!

— А за что, Михаил? За то, что я сказала про эмоции?