– Непонятно? Ладно, давай по-другому. – Кир встал позади Андрея, плотно прижавшись к спине. – Двигаюсь я, ты только повторяешь. Попробуй поймать момент.
Димка тихонько прикрыл дверь и ехидно подумал, что он мало грузит своих подчиненных, раз у них еще силы на подраться остаются, ну, и еще о том, что, похоже, у Кира талант тренера и стальные нервы – вряд ли кто-нибудь еще рискнул бы тренировать Андрюшу.
====== Глава 34 ======
За три месяца им привезли больше шести тысяч киборгов. В основном армейских. Димка сумел оптимизировать процедуру приема киборгов, почти наладив конвейер. После Мэтта усилили приемное отделение еще одной семеркой, запретив отходить от модулей. В офис посадили всех, кого смогли – даже Кира подключилась, в свободное от полетов время. Из шести тысяч всего четыреста оказались старше четырех лет. Тех, кто не сгинул в котлах военных конфликтов, списывали и в лучшем случае продавали – изломанных, покалеченных киборгов ремонтировать было нерентабельно. Армия от недостатка средств не страдала и регулярно обновляла свое вооружение. С большинством «взрослых» удалось договориться. Двадцать процентов стабильно показывали на сканировании ноль – возможно, в силу возраста, а может, брак их не затронул. Их отправляли сразу в подразделение служебных киборгов, используя чаще для охраны. Правда, раз в месяц посылали на повторное сканирование.
Несмотря на все меры предосторожности, срывы все равно случались. Чаще Димка или Дэн успевали вмешаться и решить проблему в самом начале, но не всегда. Один раз не успели.
Все шло штатно – киборг прошел перепрошивку и попал в отдел сканирования. Что именно напугало киборга настолько, что он бросился на людей, осталось непонятно. Когда они влетели в комнату, расположенную на третьем ярусе станции, уже все было кончено. Семерка полностью отработала программу по защите людей. С наполовину оторванной головой не живут даже киборги. Димка спокойно посмотрел в выцветшие остекленевшие глаза шестерки, осмотрел семерку и вызвал Джона – шестерка дорого продала свою жизнь, вряд ли удастся починить служебного киборга. Потом занялся людьми, не задавая лишних вопросов, почему никто из парализованных ужасом ученых не воспользовался глушилкой или правом управления. Его самого учили несколько лет – глупо ждать от гражданских мгновенной реакции, семерка тоже не применила глушилку – слишком маленькая дистанция была между людьми и киборгом, люди были важнее. Как мог, успокоил ученых, убедился, что никто не пострадал, и сдал их Кристине. Отправил служебных шестерок отмывать комнату от залившей все крови и только потом, тяжело привалившись к стене в туалете, зарычал, не разжимая зубов, и со всей силы врезал по стене, в кровь разбивая кулак. В его жизни такое уже было, когда человек сунул себе в рот дуло бластера и нажал на спусковой крючок, перепутав их спасательный отряд с врагами. И хоть сегодня он не прорывался на помощь сквозь огонь, рискуя жизнью и своими людьми, легче от этого не было. Из туалета Димка вышел совершенно спокойным, прищурив глаза и едва заметно скривив губы в привычной усмешке. Буднично отработал день, решил пару бытовых проблем, поговорил с четырьмя новенькими киборгами и подписал два заявления о переводе на базу, как ни странно, не от тех сотрудников, которые были в комнате с сорванным киборгом. К вечеру новость облетела всю станцию, и в офис – предлоги были самые разные – не забежал только ленивый – и в результате Димка получил новое прозвище взамен старому – Киборг. И только два настоящих киборга, Дэн и Кир, весь день неслышными тенями ходили за начальником, чувствуя всю бурю эмоций, спрятанных за маской равнодушия. А когда тот ушел в каюту, молча опустились на пол рядом. Так и сидели, не глядя друг на друга, пока Димка, шестым чувством понявший, что киборги его сегодня в покое не оставят, не вышел и мрачно не посоветовал проваливать, сообщив, что стреляться и вешаться он не собирается, а когда киборги, послушно кивнув, остались сидеть на месте, велел зайти. В каюте молча выдал парням по банке пива, сел на кровать и закрыл глаза, не обращая внимания на молчащих киборгов.
В результате инцидента все хоть немного проблемные места дополнили вторыми семерками, заодно решив семеркам программу подправить. Вообще-то это было против всех правил, но если кого-то это и волновало, то только не Сашку, который, получив от начальника простой и четкий приказ «мне пофиг, как, но они должны брать живыми», кивнул и начал ломать программу. Сломал. Теперь базовая программа «защита хозяина» успешно работала параллельно с программой «взять живым ценного киборга». Что помогло избежать еще двух жертв – успели добежать по тревоге и получить на руки двух немного поломанных, но вполне живых взбунтовавшихся шестерок. Мишель занялась разработкой и установкой стационарных глушилок – попасть по большой красной кнопке было легче, чем вытащить из кармана прибор.
Срывало в основном двух-трехлетних. Младшие еще не до конца понимали, что происходит, а старшие, привыкшие изворачиваться, хитрить, прятаться, до последнего присматривались, не делая резких телодвижений. Два года – как раз возраст, когда, помимо осознания собственного «я», приходит еще понимание: страшно. И в отличие от старших, которые смогли справиться, задавить в себе страх, затаиться, эти не справлялись. Ужас ситуации затмевал все проблески разума, заставляя рваться вперед, убивать, уничтожать, выплескивая скопившуюся ярость и ненависть. Они все видели утилизацию – в их партии выбраковки было особенно много. И логотип DEX-компани был написан для них кровью, срабатывая как катализатор, вызывая только одно неосознанное желание – бежать.
И они бежали, некоторые, как Мэтт, еще только завидев катер компании – и тогда им иногда привозили изломанных, обожженных. Иногда не привозили. Иногда они пытались бежать на станции, не понимая, что убежать со станции нельзя. И спрятаться тоже – станционный искин контролировал все помещения на станции, отслеживая все перемещения. Последний раз Димка и Дэн просидели, уговаривая, полтора часа под вентиляционной решеткой – киборг, воспользовавшись моментом, выбил решетку и юркнул в шахту – широкоплечая семерка, рванувшая за худенькой девчонкой, протиснуться не смогла. Не уговорили. Дэн позвал Мишель. Та смогла пролезть и выстрелить из глушилки. Правда, пришлось ломать короб – так достать не получалось. Димка, уже насмотревшийся на изувеченных киборгов, только зубами скрипнул, когда увидел худенькое тело, сплошь покрытое старыми и свежими рубцами. И потом, зайдя к Джону, посмотрел медицинскую карту – что надо делать, чтобы были такие повреждения внутренних органов, бывший капитан полиции Королев очень хорошо представлял и очень захотел проделать то же самое с тем уродом, который отправил в лагерь наемников женскую модификацию DEX’а. Пришедшая в себя девушка на Димку среагировала очень эмоционально – Джон успел закрыть парня, а Дэн – выхватить глушилку и выстрелить. Димка пытался поговорить раз пять или шесть, но киборг, хоть и перестала бросаться, подчиняясь приказу, каждый раз моментально переходила в боевой режим и забивалась в угол тюремной камеры, напоминая дикого зверя, готового броситься и вцепиться в горло дрессировщику, как только он замахнется хлыстом; там нельзя было выбить переборку, как в обычной каюте, да и разорвать силовые наручники киборгу было не под силу. Не получилось поговорить и Леночке, и Кире. И даже Дэну. В конце концов, к Димке пришла Лана и попросила людям больше к девочке не ходить, пообещав, что займется ей сама. И пару недель назад девочку наконец перевели в обычную каюту, и она начала появляться в столовой, правда, держась за руку Ланы и сжимаясь каждый раз, когда мимо проходили люди. Димка, глядя на нее, испытывал непреодолимое желание сбросить на эту базу наемников маленькую, но очень ядерную бомбу. Даже спросил у Дэна, как киборги чувствуют боль. Рыжий подумал и сказал, что, наверное, легче, чем люди. Все-таки болевой порог существенно выше. И информацию с болевых рецепторов можно частично заблокировать. Ну, если совсем плохо, то можно передать полное управление процессору, тогда получается не чувствовать.
