Видение.

Хоть бы оно было одним из тех, которые никогда в жизни не сбываются, хоть бы она наконец-то ошиблась в своём проклятом даре, который никогда не давал ей покоя и продолжал так часто беспокоить.

Нет!

Кто угодно, но только не некромаг!

Уже прошло столько времени, она так долго не видела ничего, что было связано с ним, с их проклятым прошлом, со всей той проклятой гадостью, которая столько времени пыталась испортить ей жизнь.

Таня часто вспоминала о прошлом и пыталась как-то заживить собственные раны на сердце.

Она купила новый дом, потому что теперь у неё были деньги, и ходила по нему, по пустому, не понимая, как только можно вырваться из всей этой гадости, которая не давала ей покоя.

Теперь можно было окончательно задохнуться в холоде и равнодушии – она чувствовала себя испуганной и…

И очень потерянной.

Громко хлопнула дверь, и Таня резко подняла голову, словно пытаясь понять, кто это бы мог прийти.

Они дошли до её спальни настолько быстро, что Таня не успела ни встать, ни одеться. Она смотрела на них широко раскрытыми глазами, ждала каких-то народных мстителей, которые пришли по её душу, но…

Но это были не они.

Бейбарсов смотрел на неё с улыбкой, точнее даже с ухмылкой, которая была свойственна, кажется, ему одному.

Все остальные вели себя совершенно спокойно, и даже Чума, которая явилась сюда, не выдавала ни капельки удивления.

- Рада видеть тебя в добром здравии, - наконец-то протянула женщина, подойдя поближе, и Таня поневоле попыталась отодвинуться от неё.

Впрочем, сбегать было некуда, поэтому пришлось замереть на кровати, заворачиваясь в своё проклятое одеяло и мечтать о том, чтобы оказаться как можно дальше отсюда.

- Зачем вы пришли? Ведь прошёл уже год, - прошептала Таня. – Даже больше, чем год. Прошло столько времени!

- Когда зазолотилась прекрасная осень, мы вынуждены были вспомнить о тебе, - рассмеялся Бейбарсов, присаживаясь на какой-то стул.

- И как это понимать?

Таня постаралась не выдавать собственного беспокойства, но, тем не менее, у неё не осталось ни единого шанса просто так выгнать их и остаться целой да невредимой. Она не знала, почему так, но, тем не менее, ничего не могла изменить.

- Это понимать как то, что нам нужен твой дар и его развитие, - протянула наконец-то Чума. – И я очень надеюсь на то, что ты подчинишься Глебу и будешь делать всё, что он скажет. Он будет помогать тебе осваивать магические заклинания и немного овладевать своим даром.

- Я провидица, какие заклинания? – удивлённо переспросила Гроттер, стараясь выглядеть как можно более равнодушной хотя бы сейчас, вот только совсем ничего не получалось, скорее очень даже наоборот.

- Ты провидица с активными силами, - улыбка заиграла на том, что осталось от губ Чумы, а после она вновь пристально посмотрела на Таню.

- А если я откажусь?

Кто-то так многозначительно встряхнул собственным оружием, что Таня моментально поняла, что случится. Она не умела заживлять собственные раны и прекрасно знала, что после выстрела выжить она ни за что не сможет, вот только у неё не оставалось совершенно никакого выбора.

Гроттер чувствовала себя потерянной и несчастной.

- Ты не имеешь права отказаться, - сообщил спокойно, с равнодушием, кто-то из тех, кто сопровождали Чуму.

- Заткнись, - взмахом руки остановил его Бейбарсов. – И вообще, уходите отсюда как можно скорее. Все.

Чума бросила на него недовольный взгляд, но, несмотря ни на что, предпочла тоже уйти, оставив их наедине друг с другом. Гроттер содрогнулась – ей хотелось, чтобы люди остались, лишь бы только её не оставляли один на один с Бейбарсовым. Это казалось хуже любого наказания.

Впрочем, Чума оглянулась, глядя на неё, если пустые глазницы вообще могут на что-то смотреть, и недовольно, издевательски кривя своё отвратительное подобие губ.

- Я так понимаю, девочка, что ты согласна, иначе ты бы уже давно сдохла, предположительно, - выдохнула она. – Приятного вам обоюдного обучения, надеюсь, как-то сговоритесь… Сговоритесь ведь, молодые, - она расхохоталась и поспешила отправиться куда-то к выходу.

Таня прижалась к спинке кровати и прикрыла глаза, пытаясь заставить себя смириться с мыслью, что у неё только что отобрали даже саму надежду на свободу.

Когда она открыла глаза, Бейбарсов всё так же сидел в кресле. Почему-то Таня вспомнила о том видении, которое ожидало её сегодня утром – поняла, что оно, кажется, имеет все шансы сбыться.

Нет. Только не с ним – только не с человеком, который, возвращая ей жизнь, при этом спокойно отобрать всё остальное, всё то, что только у неё было. Тане не хотелось, чтобы это стало правдой, но она не могла и возражать, поэтому упрямо молчала и только кусала губу.

- Почему вы все пришли? – наконец-то спросила Гроттер. – Неужели нельзя было просто нормально известить меня о каком-то чёртовом обучении? Надо было устраивать весь этот цирк?

Таня весь год чувствовала себя сломленной и брошенной, но она могла по крайней мере быть уверенной в том, что её оставили в покое – а сейчас у неё не осталось ни капельки от той уверенности.

- Ну, милая, кто знает, вдруг бы ты отказалась?

- А мне разрешили бы? – Таня посмотрела на него так, словно пыталась испепелить взглядом и повторить то, что сделала с Веркой.

У неё был такой шанс, но, тем не менее, Гроттер не умела обращаться с тем, что у неё было и что называли её силами.

Наверное, для этого и нужно было обучение – но, тем не менее, она боялась его ещё больше, чем бесконечного незнания, и опасалась, что всё, что желает сделать Бейбарсов, обернётся против неё.

Глеб присел наконец-то на край её кровати, потянув одеяло на себя и наконец-то сбросив его на пол, а после усмехнулся.

- Не разрешили бы, - сообщил он. – В таком случае, тебе же было бы намного хуже, но тебя никто просто так, естественно, не отпустит.

Таня кивнула, стараясь не обращать внимания на его тонкие длинные пальцы. Гроттер вспоминала ту отвратительную ночь там, на “Тибидохсе”, вот только ничего не могло подарить ей хотя бы оттенок счастья.

- Ты весь этот год практически не жила, - сообщил Бейбарсов. – Ты всё это время просто пыталась делать с себя невинную пташку.

- Я даже никуда не выходила!

- Я заметил это, - пожал плечами Бейбарсов, а после потянул вниз бретельку её ночной сорочки и, наклонившись, поцеловал девушку в плечо, словно стремясь продемонстрировать, что никуда она от него не денется.

- Зачем всё это? – наконец-то заставила себя спросить Таня.

- Затем, что это поможет нам одержать тот дар, который практически невозможно получить, - прошептал совсем тихо Глеб. Он привлёк её к себе и на сей раз потянул ещё раз, уже за вторую бретельку.

Таня содрогнулась, прижимая руки к груди и пытаясь удержать проклятую ночную сорочку, которая то и дело соскальзывала с неё.

- Отпусти меня немедленно, - прошептала Таня. – Отпусти меня немедленно!

- Не кричи, - Глеб рассмеялся и вновь прикоснулся губами к её щеке, а после поцеловал её в висок и приобнял за талию.

Она закрыла глаза и попыталась расслабиться и не чувствовать совершенно ничего, не ощущать боли, отвращения, ничего…

Ей так плохо.

- Не смей меня трогать, - потребовала Таня. – Я не хочу, отпусти, - она попыталась оттолкнуть его, но не могла.

Бейбарсов, впрочем, поднялся сам.

- Я жду тебя внизу, на улице. Постарайся не опаздывать и одеться, - рассмеялся Бейбарсов. – Предпочитаю пунктуальных.

- Убей меня.

- Ты всем нам нужна, - отрицательно покачал головой Бейбарсов. – Ты всем нужна. Я тебя не убью.

Она прикрыла глаза и вздохнула. Выбора не оставалось, и рыжеволосая потянулась к одежде, которая висела на её стуле.

- Дай хоть одеться, - прошептала она.

Бейбарсов кивнул.

Он поспешно покинул комнату, больше не собираясь задерживаться тут ни на одно мгновение.

Комментарий к Боль тридцать вторая. Развитие