- Зачем? – усмехнулась Склепова.

- Я некромаг и лучше чувствую смерть… Даже если она в перспективе через семьдесят лет. Но жизнь я тоже способен почувствовать.

Громко хлопнула дверь.

Ей скоро надо было уходить, но Склепова сама понятия не имела, что должна делать – у неё не хватало для этого никаких сил.

Она просто не могла сдвинуться с места, чтобы наконец-то сделать несколько шагов, только вдруг испытала слишком сильное желание отбросить в сторону туфли на высоченных шпильках.

Почему бы не босиком?

***

Гроттер заставили одеться в отвратительное красное платье, ещё и с вырезом, но она не спорила даже.

Ей было абсолютно наплевать на то, насколько оно ей шло и насколько подчёркивало все достоинства фигуры.

Она знала, что Склеповой шили абсолютно с такой же ткани, такого же цвета, но какого-то другого фасона.

Девушка надеялась, что ей сделают что-то закрытое, но, оказывается, Чума желала, чтобы победительницы выглядели слишком откровенно.

Откровеннее, чем прежде.

Девушке это совершенно не нравилось, но она предпочитала не задумываться над этим. Смерть и так часто окружала её, зачем опять пытаться что-то провоцировать?

Гроттер давно уже потеряла любой смысл всего происходящего и теперь не видела никакого смысла в сопротивлении.

- Тебе скоро идти.

Бейбарсов стоял, опёршись плечом о стенку, и усмехался, внимательно рассматривая её. Гроттер стало как-то не по себе, но ей не оставили никакого права на сопротивление, совершенно никакого.

Разве она может?

- Я знаю, - выдавила из себя Гроттер. – Я не хочу идти в этом платье, оно вульгарное. Я не…

- Церемония будет длиться около часа, - спокойно промолвил Бейбарсов. – А после ты будешь свободна и сможешь идти на все четыре стороны.

Она посмотрела на него с надеждой узнать, что на самом деле Бейбарсов не врёт. Она будет свободна.

- Я не останусь в столице, - выдохнула она.

- У тебя остался замечательный шанс сбежать в свой родной городок и жить там на отшибе, чтобы больше никого не видеть.

Она кивнула.

- Согласна.

- Тогда иди и попытайся не опозориться.

Гроттер не знала, почему некромаг вдруг решил продемонстрировать собственную доброту по отношению к ней.

Если это можно назвать добротой.

Тем не менее, она буквально сорвалась с места, не собираясь больше задерживаться здесь даже на несколько минут.

Скоро всё закончился.

От “Тибидохса” осталась только церемония награждения, и больше ничего, а она, дурочка, буквально струсила. Не стоит ничего бояться, и всё будет замечательно – она может не переживать по этому поводу.

- Всё будет хорошо, - казалось, Гроттер сказала это про себя, но, тем не менее, услышала эти слова.

Когда она оглянулась, Бейбарсова уже не было – он банально ушёл, или, может быть, телепортировался.

Скорее всего, ему было наплевать на судьбу каждого из участников, каждого из победителей, но так ведь было нужно.

Нужно выиграть и эту битву.

А после спокойно умереть от ран, которые кровоточат так сильно, заставляя сердце слишком сильно страдать.

***

Таня уверенно шагала по дорожке, которая была отведена именно ей – кажется, по правой. Склепова направлялась по левой.

Тане казалось, что сейчас она упадёт.

Обувь была до жути отвратительной и тесной, но ничего другого для неё не собирались искать, да и кому это было нужно?

Чуме?

Оглянувшись и бросив взгляд на Склепову, она поняла, что та шагает и вовсе босиком, пожелав оставить проклятые туфли непонятно где.

Так было лучше.

Гробыня выглядела немного более радостной, чем прежде – и, возможно, на это были причины, - но Тане было только хуже.

Она понимала, что больше не видит будущее, что оно пока что не стучится в двери её сознания, но…

Но ведь ещё было прошлое.

Только один Шурасик выглядел бодрым и довольным собственной жизнью. Он шагал уверенно по дорожке и улыбался.

Белые, словно тот снег, а теперь покрытые их следами, дорожки словно сияли и казались отвратительно, ненавистно загрязнёнными.

Словно кто-то ступал ногами по чужим мыслям, чужим душам, чужой любви, чужой невинности.

По всему чужому.

Это Таня просто без собственной воли повторяла мысленно, не в силах продолжать думать о чём-то хорошем.

Она вдохнула шумно воздух, словно надеясь почувствовать что-то хорошее, а после ощутила, что слишком потерялась.

Нет.

Надо быть сильной.

- Приветствуем победителей! – закричал какой-то невидимый ведущий, а Гроттер подумала, что даже тут они как в тюрьме.

Рядом с ведущим, по две стороны от него, стояли некромаги. Елена ещё пыталась выглядеть довольной.

Бейбарсов и вовсе поражал всех ненавистью, которая отображалась у него на лице и казалась слишком сильной.

Он не стремился быть добрым к публике, скорее всего ему было абсолютно наплевать на то, что о нём подумают.

Гроттер старалась не смотреть на сцену, всё так же украшенную белыми цветами – церемонию награждения всегда показывали по телевизору.

И никогда не меняли.

Цвет чистоты, невинности, белизны всего, что только может быть в этом мире, теперь марали их ноги, их шаги и всё прочее.

- Эти люди преодолели множество преград и умудрились победить! Они – достойны того, чтобы ещё целый год именоваться самыми сильными в этой стране, а после навеки остаться в нашей памяти!

Гроттер пыталась успокоить себя.

Ничего страшного не случилось.

Совсем скоро она будет в родном городе, спокойно смотреть в противоположную стену и не думать ни о чём плохом.

Она будет вспоминать Ивана с улыбкой на губах, а не с ненавистью и страхом, который сейчас шевелится в её душе.

Всё будет хорошо.

Всё будет – вот только не с нею и не в этой жизни, потому нечего даже и мечтать – она просто потеряла всё, что у неё могло быть.

Ничего не осталось.

Таня чувствовала себя маленьким испуганным крольчонком и следила за тем, как награждали остальных.

Сначала назвали Склепову. Ей вручили букет всё таких же белых цветов, кажется, роз, и надели венок на голову.

Тоже белый.

Листья, казалось, впивались в её волосы, но Склепова не обращала на это никакого внимания. Она вообще ни на что не смотрела, даже её кровавое платье теперь казалось менее ярким, чем цветы.

Объявили Шурасика, и ему вручили точно такие же цветы, точно такой же веной надели на голову.

Это было стандартной процедурой.

- Татьяна Гроттер!

Рыжеволосая заставила себя подойти поближе, дождалась того момента, когда венок из белых колючих роз оказался у неё на голове, а после получила букет.

Он был не таким, как обычно.

Таня смотрела на отвратительный чёрный цветок, который, впрочем, в тот же момент поражал собственной красотой.

Чёрная роза.

Она едва-едва смогла отступить назад, стараясь не стоять, словно та идиотка, ждала, когда прокрутят смерти всех остальных на экране.

Это нарезка лучших моментов.

Туда не попало ничего, что могло бы не устроить Чуму или некромагов, но, тем не менее, всё это всё равно выглядело слишком жестоко, пусть Таня старалась даже не оборачиваться и не смотреть.

Она вынуждена была делать вид, что улыбается, хотя это вызывало у девушки отчаянное отвращение.

Только б не упасть.

Наконец-то ведущий собирался отпустить их, но Бейбарсов отстранил его от микрофона и, усмехнувшись, вдруг промолвил:

- Одинаковые церемонии слишком сильно утомляют, - его голос звучал равнодушно и надменно. – Поздравляю победителей!

Таня сама не поняла, что означали его слова, но спустя несколько мгновений осознала, насколько всё было кошмарно.

Всё вокруг потемнело.

Белые цветы, белые дорожки, белые букеты и белые проклятые венки теперь чернели моментально.

Она наблюдала за тем, как мрак расползался из её рук, из того цветка, который находился в её букете.

Всё вокруг заволокло мраком, и теперь они смотрели на целы й поток мрака, непонятного и в тот же момент великолепного.