Может быть, это была глупая опаска, а может, требовалось наоборот убежать как можно дальше от этого парня, но он придерживался компании учёного, чувствуя себя так немного более защищённым.

По правде говоря, это было глупо.

Александр каждый день бросал на него достаточно странные, подозрительные взгляды, в которых Кузьма не видел совершенно ничего хорошего, а порой мрачный взор заставлял содрогаться и немного ускорять шаг.

Ему постоянно казалось, что Шурасик уже заносит нож или ещё что-то, стремясь его убить, но это ни разу так и не случилось, и Тузиков убедил себя в том, что просто принялся слишком бурно фантазировать.

Давно пора было успокоиться и перестать задумываться над такими вопросами, которые постоянно лезли ему в голову, вот только страшное и странное предчувствие ни на мгновение не оставляло его.

Пока не догнало окончательно.

- Может быть, мы не будем идти так далеко в лес? – наконец-то подал голос Кузя. Он видел впереди странное скопление скал, которое показалось ему опасным, но, тем не менее, продолжал шагать следом за своим спутником, содрогаясь от каждого дерева, которое посмело шелестеть, вообще от всего, что окружало их.

От природы никуда не сбежишь, но Тузиков этого пока что не понимал. Он всё ещё упрямо верил в то, что появится кто-то, кто спасёт его, просто заберёт с собой и позволит не находиться тут.

Как можно скорее!

…Странный звук заставил его содрогнуться и оглянуться как раз вовремя, чтобы увидеть разноцветноволосую некромагиню, которая сбросила с себя какой-то странный плащ. Может быть, она шагала за ними уже достаточно давно, но только теперь Кузьма осознал, что за ними могли следить.

Всё оружие – точнее, то, которое вообще у них было, лишь один допотопный нож, от которого толку было, пожалуй, достаточно мало, - хранилось у Шурасика.

- Сзади! – завопил громко Кузя, чувствуя, что вновь впадает в странное чувство бесконечной апатии.

Теперь надо было бежать, а он не мог, просто стоял, глядя на достаточно привлекательную, как ему вдруг показалось, девушку, и пытаясь заставить себя успокоиться и перестать так сильно дрожать.

Шурасик оглянулся, но вместо страха на его лице появилась едва заметная улыбка. Некромагиня кивнула, а после сделала несколько уверенных шагов вперёд.

Учёный было отшатнулся, словно переживая, что она собиралась его убить, но, тем не менее, девушка даже не стала пытаться это делать, словно ничего на самом деле её не волновало и не беспокоило.

Может быть, это было к лучшему.

Он пытался как-то поймать себя на той мысли, что, наверное, следует бежать, но Ленка не могла желать ему плохого.

Только его спутнику.

- Не марай руки, - тихонько шепнула на ухо Шурасику Елена. – Притворись, что я заморозила тебя заклинанием.

Он и вправду замер, и Кузя содрогнулся. Если уж Александр, умный, достаточно хитрый, не сумел сопротивляться, то что же говорить о нём самом?

- Не будь доверчивым, - девушка усмехнулась, внимательно глядя на Кузьму, а после вдруг непонятно откуда достала лук и стрелы и, натянув тетиву, выстрелила.

Тузиков даже не понял, что случилось, но почувствовал, что падает. Это была не та рана, которая позволила бы ему выжить, но, тем не менее, умирать ему пришлось бы достаточно долго.

Несколько часов, может быть, даже дней, пока он наконец-то испустит дух – и только сейчас Кузьма с ясностью понял, что всё настолько плохо.

- Не стой тут, - промолвила Елена, обращаясь к Шурасику. – Пойдём скорее отсюда, ну его.

- Это был мой спутник.

В голосе Александра не чувствовалось ни единой нотки сожаления, но, тем не менее, он достаточно пристально смотрел на девушку, словно ожидая от неё какую-то более-менее нормальную, а не настолько равнодушную реакцию.

- Ничего страшного, найдёшь себе нового, - хмыкнула она. – Рано или поздно, он бы полез тебя убивать.

Следя за тем, как они уходили, Кузьма всё мечтал закричать, что на самом деле он не стал бы никого убивать и обезвреживать, потому что просто не умел это делать, но из уст сорвался лишь какой-то едва слышный крик.

Их на этом проклято поле осталось не так уж и много, а “Тибидохс” не до такой степени длинный, чтобы, рано или поздно, всё это не закончилось. Пора уже смириться с происходящим.

И если он вскоре не умрёт, то, возможно, сможет дотянуть хотя бы до следующего тура. Главное не двигаться – и Кузьма замер, чувствуя, что буквально проваливается в глубокий, страшный сон.

***

Гурий чувствовал, что ещё немного, и он окончательно не сможет бежать, но выбора ему, естественно, никто не предоставлял.

Наконец-то Валялкин буквально свалился на землю и едва ли не упал в ручей, на острые камни, которые прежде казались более нормальными и округлыми.

Тут река была немного более глубокой, чуть шире, да и вообще, была страшнее, чем там, откуда они прибежали.

Гроттер с ужасом смотрела на уступ, за который уцепился Ванька, забираясь обратно на берег и пытаясь успокоиться.

- Это тот самый, - выдохнула совсем тихо она, но когда Валялкин вопросительно посмотрел на свою девушку, ни слова не ответила, словно это не имело особого значения. На самом деле, что-то заставляло её упрямо молчать, не позволяло просто так открыть рот и сказать хотя бы что-то, что могло бы натолкнуть его на неизвестную мысль.

Гурий сидел на земле, проводя ладонью по густым травам. Тут было куда красивее и спокойнее, чем там, где они шли прежде, да и вообще, складывалось такое впечатление, что лучше было пребывать тут, чем там, но, тем не менее, на лице Татьяны было буквально написано огромными буквами её предельное беспокойство.

- Мы останемся тут, - наконец-то, решая за всех, выдохнул Валялкин. – Мы все слишком устали, чтобы шагать дальше, поэтому придётся немного отдохнуть перед тем, как идти дальше. Таня, я…

- Я всё понимаю, - отозвалась с едва заметной улыбкой Гроттер, глядя на него так, словно Иван только что отобрал у неё любой шанс на надежду.

Тем не менее, Гроттер не говорила больше не слова, просто легла прямо на траву, практически пропадая в цветах.

Её одежда постепенно превращалась в лохмотья, но, тем не менее, она сама всё ещё выглядела поразительно привлекательно.

Это весьма сильно удивляло Гурия – тот почему-то не понимал, как её рыжие волосы могли продолжать сиять.

Джейн была достаточно слабой ведьмой, но последние капли собственного волшебства она буквально выпустила на ветер.

Она, видите ли, докрашивала собственные волосы, которые показались Петушковой слишком некрасивыми на тот момент. Докрасилась – теперь её просто сгрызли двое тварей, названия у которых как не было, так и не появилось до сих пор.

Лицо Татьяны перекосила гримаса боли, и она так и продолжила лежать с широко открытыми глазами, цепляясь пальцами за траву и словно пытаясь вырвать её, превратить в пепел.

“Горгонова ползала на коленях над трупом Сарданапала, пыталась как-то заставить его проснуться.

Только теперь, будучи уже немного более живой, чем прежде, страдая от чрезмерного количества потерянной крови, от сил, которых в ней было уже слишком мало. Пытаясь как-то подкрепить свои силы, она схватила Черноморова за руку и попыталась выпить из неё энергию смерти, ту, которая осталась

- Не поможет.

Равнодушный, холодный мужской голос, очевидно, принадлежал тому некромагу, которого столько раз приходилось видеть.

Который ранил её.

Горгонова подняла на него свои глаза, то ли карие, то ли болотистого цвета. Её потерянный взгляд наконец-то сумел сфокусироваться на парне, но, тем не менее, Медузия выглядела слишком потерянной для того, чтобы быть разумной и нормальной женщиной.

Наконец-то она едва слышно выдохнула что-то, а после громко рассмеялась, словно собираясь перестать реагировать на происходящее.

- Почему? – полушёпотом поинтересовалась Горгонова, продолжая сжимать ладонь мёртвого.

- Падальщица, - презрительно протянул некромаг. – У тебя не хватит дара на то, чтобы хоть прикоснуться к энергии смерти.