Четкое ощущение того, что в жизни поместья словно не хватает одного звена, пришло к его хозяину через какое-то время после ухода охотника. И все жители поместья заметили не самое радужное состояние Адриана. Птенцы видели, что их хозяин все чаще смотрит куда-то сквозь пространство, и когда только они окликнут его, обратит на них внимание.

Собственно, перворожденный и сам понимал, что какая-то апатия навалилась на него, но ничего не мог с собой поделать. Беловолосый охотник занимал практически все мысли Адриана, не давая возможности отвлечься или переключиться на что-то другое. Даже к сбежавшему предателю мужчина быстро потерял интерес. Конечно, то, что от него требовалось как от лорда, он выполнял, но все чаще проводил время в своем кабинете и все чаще скрипка, отражая внутреннее состояние играющего, разносила по поместью мелодии, полные грусти и тоски. Вампир предпочитал не возвращаться в свою комнату, так как это навевало воспоминания о том, что там было, да и слишком хорошо чувствовался чужой запах. Несколько раз в голове проскальзывала мысль забыться, но помня, чем все это закончилось в прошлый раз, перворожденный отметал эту идею.

Через пару дней организм стал требовать подпитки. Вот тогда Адриан и понял, что попал, окончательно и серьезно. Неважно, какой была кровь его кормильца, тело и сознание не принимали ее, желая другой, чей запах просто сносил крышу. От силы Адриан мог сделать лишь около семи глотков, чего, в общем-то, хватало, но очень ненадолго. Так что подпитываться приходилось теперь намного чаще, что раздражало перворожденного и настораживало его семью.

— Адриан? — Прошла почти неделя и птенцы, все кроме Анны и Мари, которых просили не вмешиваться, вошли в кабинет хозяина и расположились на свободных местах.

Перворожденный сидел в своем кресле, сцепив пальцы в замок и положив на них подбородок. Услышав голос, вампир открыл ярко-красные глаза и посмотрел на вошедших.

— Адриан, мы волнуемся за тебя, — начала Луиза, — Ты сам не свой в последнее время и твое состояние оставляет желать лучшего.

— И мы прекрасно понимаем, почему с тобой это происходит. — Алан стоял, опершись боком о подоконник, и внимательно смотрел на хозяина. — Ты не сможешь это контролировать, дальше будет только хуже.

— Ты думаешь, я не чувствую этого? — тихо ответил Адриан. Он прекрасно понимал, что с ним происходит, — Метки нет, а я все равно чувствую, что с ним все в порядке, слабо, но чувствую. — взгляд невольно опускается к закрытому ящику письменного стола. — И это еще хуже, чем вообще ничего не знать… — Адриан откидывает голову на спинку кресла. Наивный, он тешил себя мыслью, что если бы он больше не чувствовал охотника, то смог бы забыть его, но где-то на задворках сознания он понимал — ничего подобного. В неведении он бы мучился еще больше, и уж точно, никогда не забыл бы Иного. — Кровь уже не дает мне нужного количества энергии. — сказал перворожденный, и не увидел, как напряглись Алан с Робертом, и поджала губы Луиза.

— Но мы же можем делиться с Вами своей энергией, почему Вы нам раньше не сказали? — в голосе Роберта сквозил упрек.

— Это очень истощает того, кто отдает энергию. Вам нужно будет время, чтобы восстанавливаться. — конечно, Адриан помнил про этот способ, который мог в крайнем случае на какое-то время (все будет зависеть от силы самого вампира), заменить кровь. Но проблема была в том, что в его случае количество забранной энергии не может серьезно навредить его птенцам, но все равно заберет у них добрую половину сил. Он не мог так их использовать. Видимо, все это было написано у него на лице, так как Луиза тут же поспешила высказаться.

— Хозяин, хоть ты и можешь нас потом наказать, — твердо сказала девушка, — но мы приняли решение и оно не обсуждается. Нам ничего не будет, а на тебя смотреть уже становится больно. — Алан и Роберт кивнули, подтверждая ее слова.

Адриан смотрел на них и понимал, что они не отступят. Ему оставалось только устало вздохнуть и согласиться. После чего он встал и подошел ко все еще стоящему у окна Алану.

— Тогда ты первый. У тебя сил больше. — Адриан положил руку Алану на плечо, тот сделал то же самое. От Алана к перворожденному стали перетекать невидимые человеческому глазу потоки энергии. Энергия блондина была насыщенно-малинового цвета, она свободно переходила от своего хозяина к перворожденному, и так же легко впитывалась в тело Адриана.

— Все, хватит. — перворожденный прервал поток и убрал руку, — Ты как? — Вампир действительно чувствовал себя лучше, но его тревожил вопрос, чего это стоило Алану.

— Нормально все. Только в голове немного стучит, — блондин улыбнулся хозяину, — Думал, будет хуже.

— Что, сознание тут потеряешь, и два дня тебя откачивать будем? — спросила Луиза, и вместе с Робертом встала и подошла к окну, — Тебе лучше? — спросила она у Адриана.

— Да, спасибо, хорошие мои. — вампир действительно был им благодарен.

— Да не за что, мы же семья. — Роберт и Луиза покинули кабинет, и Адриан вернулся в кресло, внимательно смотря на Алана.

— Что-то еще хотел? — устало спросил мужчина.

— Ты действительно его чувствуешь? — Алан сел на краешек стола.

— Слабо. — Ответил Адриан, вновь прислушиваясь к чему-то внутри, что чувствовало, что с Трэином ничего не случилось.

— И тебе не хочется найти его? — Алан внимательно смотрел в глаза перворожденного, чтобы не пропустить реакцию на свой вопрос.

— Хочется. — пролепетал Адриан, — И с каждым разом все труднее себя останавливать…

— Так зачем же останавливать?

— А ты представь, что ты человек, к тому же — охотник за нежитью, и тут к тебе приходит перворожденный вампир и заявляет, что ты его пара и он без тебя не сможет, что ты для него — жизнь. При этом учитывая все, что с ним тут произошло… Не знаю… Как думаешь, он сразу же согласится? — под конец Алан и Адриан уже криво усмехались.

— Тьма, как все сложно. — тихо вздыхает птенец, качая головой.

— А когда было легко?

— Ну да, ты прав. — блондин поднялся и направился к выходу, — Ладно, оставлю тебя. — и вышел прикрыв за собой дверь.

«И тебе не хочется найти его?» — хотелось, еще как хотелось, но он сам себя останавливал тем, что он уже далеко, наверняка в ордене, а туда соваться не стоит. Глупая отговорка. Если бы он решился, если бы только захотел по-настоящему, и все заслоны светлой магии слетят к чертям собачьим! А там будет он. Тот, кто не ждет и не желает его видеть.

Взгляд вновь опускается на закрытый ящик стола. Достав небольшой ключик, мужчина открывает его. На бумагах лежала красная роза. Ни капли не изменившаяся с момента, когда была вынута из тела Иного. Осторожно взяв ее за стебель, Адриан подносит бутон к носу и, прикрыв глаза, вдыхает запах. Его запах. Луговые травы с доминирующей горьковатой ноткой. Пальцы осторожно касаются бархатных лепестков, ласково проводя по их краю. Наверное, было бы лучше уничтожить ее, но он не мог этого сделать. Это было бы слишком жестоко — уничтожать последнее воспоминание о Трэине. Просидев так несколько минут, вампир убирает цветок обратно в стол, закрывая ящик на ключ.

Откинувшись в кресле, Адриан закрывает глаза и замедляет дыхание. Тело перворожденного расслабляется, погружая вампира в воспоминания, в которых теперь почти всегда присутствовал светловолосый мужчина с прекрасными стальными глазами.

На протяжении всех этих дней обитатели базы привыкали к новому брату. Иной работал наравне со всеми и помогал обучать младших. Теперь, к нему прилипло новое прозвище. Лунный. Кто-то прознал о том, что он прибыл на базу ночью, да и имя его коня подливало масло в огонь, ровно как и то, что ночами сероглазый редко спал.

Сначала все было хорошо. Так казалось. Охотник познакомился с молодым магом, что уже давно служил на этой базе. Калеб. Простой и незамысловатый парень, он в первый же день в столовой подсел к новенькому и завязал беседу. Теперь Трэин был либо в компании веселого юноши, либо один. Вот только с каждым днем он становился все более хмурым.