— Мне не верится, девочки, мы уже во втором классе! — радостно машет руками Вильда, попутно вытирая салфетками лицо. — У нас будет больше авторитета, и нас будут звать на крутые тусовки! — Сана закатывает глаза, а Крис уплетает второй чизкейк, который я любезно ей отдала.

— Ви, нас и так звали на клевые тусовки, — усмехаясь, говорю я и чувствую, как напиток обжигает мне язык.

— Ева, ты не понимаешь! Это нас звали на них, потому что Нура встречалась с Вильямом, а теперь они выпустились, — ее глаза цвета морских волн расширялись, и это жутко умиляло.

Меня вообще завораживали и поражали люди, которые очень увлечены чем-то. Пусть это будет даже рассказ какой-то сплетни, истории из жизни, выражение своего восторга или же увлечение с головой в любимую игру.

Мне нравится в Вильде то, как она рассказывает нам о нашем дальнейшем будущем в школе с горящими глазами.

Мне нравится в Нуре, как она красит губы красной помадой и как готовит свое фирменное рагу.

Мне нравится в Сане, как она по- особенному завязывает хиджаб и размышляет о жизни. Она безумно мудрая и наверняка знает о жизни больше, чем все мы вчетвером взятые.

Мне нравится в Крис, как она шутит. Я всегда замечаю ее счастливые глаза, когда она может нас развеселить. Ах, да, а как она выбирает мороженое — отдельное произведение искусства.

— Ева? — перед моим лицом щелкнули пальцы, и я перевела взгляд на Нуру. — Ты тут? — она усмехнулась, и я кивнула, беря в руки уже остывший глинтвейн.

— Мы говорили о Шарлотте, которая встречается с Юнасом, — закусив губу, сказала Хэлеруд, и я удивленно посмотрела на неё. — Ты не знала?

— Нет, — покачала я головой. — А откуда такая информация? — я поставила чашку на место

— Я услышала об этом на прошлой неделе. На биологии девочки передо мной громко сплетничали, — сказала Сана, закатывая глаза. — Но толку-то? Через день вся школа об этом знала.

— Ага, а еще о том, какой горячий Юнас в постели, — подмигнула Крис, и я нахмурилась.

— Интересно, а когда Юнас стал таким популярным? — мои брови поползли вверх.

— Примерно после расставания с тобой, — беззаботно ответила Ви, и я увидела, как Нура толкнула ее под столом, на что она хмыкнула.

— Девочки, мы с Юнасом давно расстались, и сейчас он меня не интересует. Тем более, когда мы с ним гуляли, он вел себя супер странно, я послала его и ушла домой, — пожала я плечами и наблюдала за четырьмя парами глаз, что в шоке уставились на меня. — Что? — нахмурилась я.

— Что такого он тебе сказал, что ты послала его? — спросила Нура.

— Он сказал, что я поменялась, и что во всем этом виноват Крис. Что он опасен и мне стоит держаться подальше от него, — я искренне не верила в это и считала абсурдом, надеясь, что девочки тоже сочтут это бредом, но по их лицам этого не было видно.

— Крис — красавчик, но подонок еще тот. Ева, все это знают, и мы тебе говорили об этом еще до Юнаса. Ты задумывалась о том, что слова твоего бывшего имеют место быть?

О, блять, Вильда, ты что, пофилософствовать решила?

— Ну, хорошо, тогда чем же Крис может быть опасен? Хочешь сказать, он наркоторговец что ли? Или наемный убийца? — глупо усмехнулась я.

— Ева, — начала Нура, похоже, пытаясь меня успокоить, — мы просто хотим сказать, что ты достойна лучшего, — мягко сказала она, а я закатила глаза.

Почему, черт побери, все думают, что я достойна лучшего? Почему всегда меня считают потерянной девочкой, которую обязательно надо направить на светлый путь. А что, если я не хочу этого делать? Что, если я хочу плавать в этой тьме и наслаждаться этим?

Что, если я вовсе не лучше Криса, а хуже его? Может, я скрываю всю тьму в себе, чтобы не остаться одинокой, а он не скрывает ее и остается нерушимым. Его никогда ничего не ранит, ведь у него нет слабых мест.

И я абсолютно уверена, что он приручил своих демонов и теперь живет в ладу с собой. Нет лицемерия. Он чист. Крис Шистад, по идее, самый честный человек, которого я знаю.

Когда-то давно я слышала одну фразу, и она мне очень понравилась:

«Ад пуст, все черти здесь».

И это верно.

Люди иногда совершают поступки похуже, чем какое-то убийство, к примеру.

Я вздыхаю и беру телефон в руки, на который приходит смс со странным текстом.

«Сегодня. 23:00, улица Сквош. Приходи одна, если хочешь узнать больше интересного про своего парня».

***

Вечер. 2 июня. 2017 года.

Imagine Dragons — Battle Cry

Ночь — самое лучшее и загадочное время суток, пожалуй. Она таит в себе множество тайн и наших самых сокровенных мыслей, которые мы никогда не произнесем вслух.

Шаг.

Ночь раскрепощает. Дает волю нашим эмоциям и желаниям. Все, что случится ночью, останется там же.

Шаг.

Ночь делает людей слабыми, податливыми, беспрекословными. Разум в отключке, как и мозг, как и здравый смысл. Лишь сердце берет инициативу в свои руки.

Шаг.

Ночь — время сумасшедших поступков. Тобой движет адреналин и любопытство, которое, повторяюсь, родилось раньше тебя самого.

Шаг.

Останавливаюсь около заброшенного здания, и от верной ошибки меня останавливает небольшой забор, который все-таки становится для меня преградой. Натягиваю рукава толстовки на ладони и цепляюсь за металлические наконечники, перекидываю одну ногу, а затем вторую, более-менее нормально приземляясь на обе ноги.

По обломкам камней как можно тише иду вдоль здания, щурясь и ища вход. В голове миллионы мыслей и главная: у меня что, мало проблем?

Вижу тусклый свет фар и замечаю черную машину, затем вторую и еще две белых. Сажусь на корточки и остаюсь незаметной, когда мой взгляд падает на черный Рейндж и синюю Ауди.

Аноним был прав, но что-то мне от этого ни холодно и ни жарко.

Пересилив дрожь в коленях и руках, я проникаю в здание и прячусь за лестницей. На первом этаже никого нет, но я замечаю двух парней с битами. Похоже, они не будут рады посторонним.

О боже, да я сама оптимистка.

Ладно, фух, надо собраться. Перевожу дыхание и подбираю момент, когда они подальше отойдут от лестницы, и на носочках поднимаюсь по полуразрушенным бетонным ступеням.

Быстро заворачиваю за угол и чувствую холодок по спине, когда до моего слуха доносится сдавленное шипение, и я осторожно выглядываю. Оба человека лежат без сознания, и я осознаю, что тот, кто их вырубил совсем близко.

Судорожно достаю из-за спины кухонный нож и выставляю его перед собой, оглядываясь по сторонам. Тихо и пусто.

Смотрю вверх и понимаю, что все «веселье» наверху. Осторожно ступаю на ступени и обхожу разбитые стекла, минуя еще один пролет. На третьем этаже я слышу сдавленные звуки и осознаю, что все то время, как прислушивалась, не дышала.

Набравшись сил и выдохнув, я начала идти на четвертый этаж, попутно понимая, что голоса становятся явно четче. Достигаю массивной двери, которая была не до конца закрыта, и вижу пучок света, что просвечивает через щель.

И что теперь делать?

Дверь явно старая, и если попытаюсь открыть, наделаю большого шума, и меня заметят.

Я чувствую чье-то присутствие, и этот человек явно стоит сзади меня. Дыхание перехватывает, и я пытаюсь сообразить, что мне делать дальше, но я ничего не успеваю сделать, как мой рот накрывает холодная рука, и меня прижимаю к телу.

— Ни звука, — хрипит незнакомый голос мне на ухо и волочет за собой, что я успеваю еле ноги перебирать.

Интерес преобладает страх, и я покорно двигаюсь за человеком в черном.

Мы преодолеваем еще один пролет, и как только он потянул меня к какому-то выходу, я споткнулась и полетела прямо на раскиданные металлические конструкции, которые больно впились мне в коленку и ладони.

— Нас могут заметить, — прошипел мужской голос, и человек рывком поднял меня, волоча за руку, пока мы не оказались на небольших мостиках, что открывали нам «вид» на происходящее на четвертом этаже.

Кажется, боль улетучилась, когда я нашла глазами знакомый силуэт. Он стоял полубоком ко мне и, я видела его напряженное тело. Плечи словно струны, скулы играют, а губы сжаты.