«Ничего не может возникнуть на пустом месте», — возражал ей блондин, доставая термос с чаем из рюкзака.

«Отлично. Тогда скажу по-другому: люди любят принимать романтику за проявления эгоизма.»

Любовь — это эгоизм.

Наконец, дверца захлопнулась, а водитель выбрался наружу. Засунув руки в карманы штанов, напрасно стараясь не прокручивать у себя в голове каждую сцену с её участием, Лука в два шага добрался до края того самого обрыва.

Где неделю назад обнаружили молодую девушку с острым химическим отравлением, вызванным несовместимостью препаратов.

И где, возможно, через некоторое время найдут мёрзлое тело молодого человека, предположительно покончившего с собой.

Холодный ветер, казалось, стал ещё более свирепым, но парню

было всё равно. Он заворожённо смотрел себе под ноги на то, как один за другим в эту бездну падали маленькие камни.

И каждый из падающих Лука про себя называл по именам: отец, мать, братья, Талия…

И каждый из падающих был свободным. Даже намного более свободным, чем любой человек на планете.

Талия бы посчитала именно так. Она бы многое отдала, чтобы стать тем же мелким камнем на обрыве; чтобы не иметь связей, привязанности, чувств и отношений.

Одним словом: Талия Грейс не хотела любви. И признайся бы лучший друг в том, что уже более девяти лет он влюблен в неё — она бы оттолкнула.

Ей не нужен был ещё один трос, который не возможно перерезать.

Именно поэтому сейчас пальцы не слушаются хозяина и не могут подцепить смятый клочок бумаги.

Может, потому что сам хозяин не хотел этого?

Просьба сжечь её единственное письмо показалась бы странной обычному человеку, но это была не обычная просьба лучшего друга: предсмертное желание той, в которую ты влюблен.

Пальцы крепко сжимали письмо в одной руке и зажигалку во второй. Даже зубы сжимались не слабее, чем фаланги. Хотелось отвернуться, спрятать письмо поглубже и уехать подальше.

Но Лука не мог. Это было бы доказательством и любви, и эгоизма. И только освободившись от любви, подавив в окружающих эгоизм, ты станешь по настоящему свободным.

Один звук и одно крохотное пламя на небольшом письмеце. Он делает всё правильно.

Освобождается.

Перерезает один трос. Сжимая от боли зубы, до мозолей на руках, но перерезает.

И отпускает.

Отпускает подхваченную сильным ветром чёрно-красную бабочку, похожую на искру. Которая через секунду умирает.

Не оставив после себя ничего.

Это и означает свободу.

Мы все свободны, потому что без нас Земля не перестанет вращаться вокруг Солнца.

— Потому что сам можешь решать, жить тебе или уйти.

Через краткий миг ливень барабанит, пытается пробить бесконечной дробью крышу. От него дорога превращается в подобие водной горки, а лобовое стекло — в бесчисленность капель.

Но это даже лучше.

Нет. Идеально.

Ничего не поменяется во Вселенной, если один человек отпустит руль, но не газ, когда на него поедет грузовик.

Ничего не поменяется во Вселенной, если ещё один человек покончит с собой.

Потому что от него не останется ничего, кроме памяти, которая сотрётся рано или поздно окончательно.

— Суицид — это выбор. Выбор быть свободным.

Комментарий к

Слова курсивом принадлежат монологу моей подруги.