- Вот и поговорили! – падая на спину рядом, усмехнулся он, потирая лицо.

- Мне такие разговоры нравятся куда больше, – вздыхая, уставшим голосом произнесла я, нащупывая его руку где-то рядом. Сжав его пальцы я улыбнулась и приоткрыв глаза, осмотрела его обнажённое бледное тело. Точные изгибы мышц, красивый рельеф и уставшее лицо... Как же он прекрасен. Если от него нельзя оторвать взгляд в одежде, то когда Макс раздет, не хочется даже дышать, потому что дыхание кажется чем-то отвлекающим.

- У меня есть предложение, – сглатывая, он повернулся ко мне и смотрел прямиком в глаза, крепко сжимая мои пальцы.

- Чаще так разговаривать? – усмехнулась я, не дав парню договорить. Он улыбнулся и кивнул. Я положила ладонь на его щеку и заворожёно смотрела в потрясающие голубые глаза, блестящие и довольные. Он так же смотрел на меня, кажется, даже не дыша. Этот момент был романтичнее, чем какая-либо сопливая мелодрама по TV. А ведь я убедила себя не спать с вампирами и в этот же день я с ним переспала. Ах, нет, буду называть это «разговором». Поговорили, так поговорили.

- Порадуешь меня ещё? – он бегло взглянул на мою шею и смущённо отвел взгляд. Я тяжело вздохнула и поднялась, парень поступил так же. Я развязала бинт за запястье и протянула ему руку, приобняв его за плечи, ткнувшись грудью в крепкую ледяную руку. Он обнял меня и потянулся к ране, которая не так давно кровоточила. Его глаза блеснули алым, а острые клыки медленно, нежно, аккуратно проткнули кожу и я услышала первый глоток. По коже пробежали мурашки. Укус в запястье оказался не менее болезненным, даже, кажется, мне было больнее, чем при укусах в шею. Он пил медленно, а я устало прикрыв глаза опустила голову на его плечо.

Отстранившись от моей руки, он слизнул со своих губ кровь и слизав остатки крови с руки кончиком языка, легко поцеловал меня в запястье и следом обратно перевязал руку, только на этот раз куда аккуратнее, чем это сделала я. Парень взглянул на меня и вдруг прикусив губу, поцеловал меня. В момент поцелуя я почувствовала солоноватый привкус, быстро смешавшейся со слюной.

- Ты же знаешь, что это меня не вылечит, – отстраняясь, произнесла я.

- Знаю, – он кивнул. – Но кровь остановится и завтра это больше будет походить на порез.

- Что ж... спасибо, – я улыбнулась и легко коснулась его носа своим, вздыхая. – Тебе пора уже, думаю.

- Я могу остаться, если хочешь, – брюнет гладил меня по волосам, перебирая кудрявые пряди. Его губы были на уровне моего лба и изредка он совсем легонько целовал меня.

- Я хочу, но... будет весьма сложно объяснить Монике утром, какого хрена в моей постели делает вампир.

- Всё равно не уйду, – он усмехнулся и повалил меня на постель, подтягивая одеяло, которое мы загнали в самый конец кровати. Он накрыл нас вместе и обняв, поцеловал в макушку. – Дождусь, пока ты уснёшь.

- Сразу бы вёл себя так и не выпендривался, – забурчала я, прижимаясь к нему, хотя прекрасно понимала, что тепло тут я раздаю.

- Замолчи, – фыркнул Карс. – Не порть момент своим бурчанием, вредина.

- Хах,- я усмехнулась, вдыхая запах его кожи, который кажется смешался с моим. – Спокойной ночи...

- Спи, – тихо произнёс он над ухом и это прозвучало так, будто это слово было кнопкой, отвечающей за сон. Меня быстро одолевала сонливость и через пару минут я уснула в его объятиях, наслаждаясь приятным запахом холодного тела.

Комментарий к Глава 3. Бэзил Холлуорд – художник, написавший портрет Дориана Грея в романе Оскара Уайльда.

При горении калия пламя становится фиолетовым.

Самаэль – отец демонов.

Placebo – Devil in the Details.

====== Глава 4. ======

Поместье Карс. 1:40.

Макс открыл входную дверь, поправляя волосы и вздыхая, косо улыбаясь мыслям. Он тихо прикрыл за собой дверь и скосив взгляд увидел длинноногою девушку с необычно лиловыми волосами, растрёпанными и взъерошенными. В её руке была бутылка крепкого рома, а в губах сигарета. Девушка усмехнулась, делая затяжку и поднялась с дивана, который стоял под огромной картиной. Изящно пройдя по широкому холлу, остановилась в метре от брата и выдохнула клубень ароматного дыма.

- Ну и где ты был? – на её губах, накрашенных тёмной матовой помадой снова была ехидная усмешка. Она вдохнула растворяющейся в воздухе сигаретный дым и улыбнулась шире, показав белые зубы. – Какой приятный...сладкий аромат, м-м-м.

- Давно ты тут? – проигнорировав её слова, Макс расстегнул пару пуговиц на рубашке, облегчённо вздохнул и обойдя сестру, направился к дивану, на котором удобно устроился, прикрыв лицо рукой. Девушка, слегка пошатываясь, подошла к нему и сделав пару глотков из бутылки, покачала головой.

- Пару часов, наверное, – она сделала ещё одну затяжку и выпустила дым в лицо брата, который слегка поморщился. – Поговорила с Аннабель, кое-что разузнала у Элизабет и чуть-чуть опустошила бар. Так чем занимался ты?

Она демонстративно пошатала полупустой бутылкой, продолжая ехидно улыбаться. Её улыбка была не просто хитрой, но и слегка злой. Её тёмные глаза слегка блестели в тусклом свете комнаты, чуть-чуть косились от выпитого алкоголя и её шатало в стороны, но девушка продолжала стоять на ногах.

- Немного порадовал себя, – он убрал руку с лица и косо улыбнулся, взглянув сестре в глаза. Та вздёрнув носом хмыкнула и снова сделала пару глотков рома, докуривая сигарету.

- Спорим на три штуки, что я знаю с кем и знаю как? – она кинула сигарету в горшок с цветком и рухнув на диван рядом с братом, прильнула губами к бутылке.

- Спорим, – усмехнулся брюнет, оттянув от неё бутылку рома и сделав пару глотков. – Скажешь сейчас или я буду нервно выжидать?

- Конечно же подождёшь, – она рассмеялась и вырвала бутылку с последним глотком из рук брата, показав ему язык. – Расскажешь мне что-нибудь?

- Я бы рассказал, но... – парень покосился на лестницу, на которой стояла сонная Римма, прижимающая руки к груди. – Но за нами наблюдают.

- Хах, – усмехнулась Мирослава, поставив бутылку на пол и встав с дивана, шатаясь. – Моя милая маленькая сестричка – ты подслушиваешь? Забыла о хороших манерах?

- Нет, – строго кинула девушка, спустившись с высокой лестницы. Она подошла ближе, шлёпая босыми ногами по паркету и напряженно вздыхая от злого взгляда старшей сестры на себе. – Макс... почему я проснулась у тебя в комнате?

- Что?! – Мирослава огромными глазами взглянула на брата, потом на младшую сестру, от которой у девушки с необычными волосами челюсть сводило, после фыркнула и оскалившись, подошла ближе к сестре. – Ты всё продолжаешь заниматься этой хернёй?! Думала, раз я померла, то можно снова прыгать в койку моего брата и насиловать ему мозг?! Я удивлена, что ты до сих пор жива, мелкая тупая шлюшка!

- О! – радостно вскрикнул парень. – Старшая сестричка снова проиграется с младшей?

- Да-а... – протянула Мирослава и схватила младшую сестру за горло, подняв её над полом. – Совсем от рук отбилась. Пора тебя наказать, мелочь.

- Слава! Отпусти меня! – рявкнула Римма, брыкаясь и хватаясь за крепкую руку вампирши.

- А то что? Нажалуешься мамочке, ах, нет! Она же умерла, – Слава зло улыбалась, сжимая пальцы на хрупкой девчачьей шее, и при этом смотрела в сторону, разглядывая картину с изображением Анжелин, Риммы и остальных членов семьи. – Макс... пора бы сжечь эту картину и вернуть сюда оригинал. Эта шлюха и её мелкая полукровка не достойны красоваться на видном месте.

- Хватит! – зарычала девушка с тёмными длинными волосами и ударила сестру в живот, от чего та отстранилась и отпустила шею Риммы. Младшая сестра упала на пол и откашлявшись, ярко-алыми глазами взглянула на Мирославу. Та высокомерно хмыкнула, скидывая на диван толстовку и осталась в чёрной майке на тонких бретелях. – Потанцуем, сестричка?

- Это ты зря, – более тихо и хрипло произнесла Мирослава и в следующий момент Римма вылетала через входную дверь, словно непослушный кот. Она проехала лицом по каменной дорожке, остановилась у красивой скамейки из кованного железа и поднялась, сплюнув сгусток крови. Часть её лица покрылась уродливыми ссадинами, а тонкое платье порвалось с одной стороны, полностью оголив её плечо. Слава вышла из дома медленно, вразвалочку. Высокие шпильки её ботинок громко стучали по камням, а её тёмные губы продолжительно кривились в злой усмешке. Следом за ней вышел и старший брат, он встал у перил широкого крыльца и не собирался вмешиваться в «танец» двух сестёр, люто ненавидящих друг друга. Одна наивно любила старшего брата, думая о чём-то большем, чем семейные узы, а для второй семья была превыше всего и подобное поведение считалось абсурдным. И так было всегда. Слава всегда наказывала Римму за её глупость, а Римма продолжала вставать и каждый раз получать. Снова и снова.