- Саурон… – прошептала я. Да, меня задело, меня так задело то, что обманул меня не Саурон! Я не думала, что это могло бы получиться у кого-то, кроме него… Мелькор, Саурон, я… мы были лучшими лжецами! Только Орофер увидел во мне то, чего не было у них двоих – доброе сердце.
- Девочка, - словно прочитав это по моему ошарашенному лицу, сказал король Зеленолесья. – Видимо, ты слишком расслабилась, если стала думать, что обмануть тебя может только Саурон. На твоем месте я был бы вообще осторожнее. Про тебя снова ходят странные слухи.
- Про Моргота? Я даже знаю, кто их распускает, - поморщилась я. – Я с этим разберусь.
- Лучше оставь это, Сильмариэн, - предупредил Орофер. – Тебя и так многие недолюбливают или боятся. Ты мне не нравишься только как жена для сына. Без этого ты вполне приемлема, и я могу дать тебе совет. Не усугубляй свое положение.
- Эти слухи распустила девушка по имени Анорсель, которая очень хочет выйти замуж за вашего сына, - сказала я. – Думаю, с ней не так уж и тяжело справиться.
- Ох уж эта девчонка! – зло выругался Орофер. – Трандуил терпит ее приставания уже не первый век. Она так мне надоела! Настоящая вампирша! И, Сильмариэн, - уже спокойнее сказал он, - именно потому, что она легкая мишень, всего лишь бестолковая девица, не трогай ее. Я сам разберусь с этими сплетнями.
- И мне стоит вам верить? – недоверчиво спросила я. – Может, вы просто хотите украсить слух красочными подробностями?
- Молодец, - усмехнулся король Зеленого Леса. – Но сейчас стоит меня послушать. Такое клеймо на твоем имени – клеймо и на имени моего сына. Как бы меня это ни раздражало, ваши имена всегда будут идти рядом в чужих разговорах. Все будут еще долго помнить и говорить о том, что между вами произошло.
Я не могла не признать, что это разумно.
- А если я расскажу Трандуилу обо всем, о чем мы сегодня говорили? – спросила я, когда наш разговор подошел к концу.
- Но ты же не хочешь разбить его сердце, - глядя мне в глаза спокойно сказал Орофер.
В конце концов, на ужин я так и не пошла. Но Келебриан сказала, что позор Анорсель был ужасающим. Орофер передал Гил-Галаду, кто возвел на меня напраслину и выставил перед всеми интриганку настоящим чудовищем. Сплетню король все же чуток приукрасил. Видимо, и для собственного смеха, и для большего позора лгуньи. Все это Келебриан рассказала мне, когда мы сидели поздним вечером с чашами вина, смотрели на камин, который наконец смогли затопить, и слушали шум дождя. А потом этот ужасный день закончился.
Комментарий к 2.24. Ходят слухи
НАКОНЕЦ-ТО! :D Поздравьте меня - я дипломированный специалист!
П.С. Завтра выпускной, так что на комментарии отвечу не скоро.
========== 2.25. Наша великая война ==========
После всего произошедшего между мной, Трандуилом и его отцом, я сочла за лучшее уехать как можно дальше от их земель. Сбежать. Это было очень больно, но я понимала причину поступка Орофера, и, в общем-то, признавала его правоту. Неприязнь отца Трандуила ко мне была обоснованной, и я могла ее принять. Я даже была благодарна ему - не только за то, что он разделался со слухами про меня, но и за то, что он так печется о том, о ком я тоже хотела бы позаботиться.
Вместе с Гил-Галадом, значимо охладевшим ко мне, и своими нуменорскими приятелями, скачущими вокруг меня с щенячьим восторгом, я вернулась в Линдон. И это было прекрасным решением, потому что только там я смогла одной из первых узнать то, на что давно надеялась.
В ту пору мои кошмары изменились. Раньше больше всего я переживала бы из-за того, что мои отношения с Трандуилом опять были под угрозой, или из-за того, что омерзительные слухи обо мне, хотя и развеялись, но из моей же памяти совсем не стерлись. Теперь же большинство моих мыслей было посвящено Нуменору. Меня всю колотило от боли, когда я вспоминала безрассудного Исилдура и его прелестную жену, мудрого Элендила и даже Верную, но глупую королеву Тар-Мириэль. Кому было знать лучше, чем мне, то, как страшно утонуть? Я все помнила. Не смогла бы забыть тот день, даже если бы и хотела. Я помнила то, как глупо купилась на обман Тхурингветиль. То, как земля словно ушла из-под ног, а небольшая речка переросла неожиданно в бурный поток, который с легкостью подхватил меня, как тростинку, и понес. То, как что-то ударило меня по голове, но до конца не оглушило. И ту беспомощность перед стихией и, когда удар выбил остатки воздуха, раздирающую боль в груди. И ту агонию, и тот ужас. И из-за своей лжи я никогда не смогу ни с кем этим поделиться. Я вздрогнула. Не стоило вспоминать этот кошмар.
Единственным нуменорцем, кого мне было совсем не жаль, был король. И Саурон. Я не тешила себя надеждами, что он никогда не вернется, но надеялась, что потеря тела в этот раз поумерит его спесь и задержит следующий выпад против жителей Средиземья. Увы, в этом я, как всегда, ошиблась.
Каким же облегчением для меня было услышать встревоженный голос наблюдающего за морем эльфа, кричащего, что видит корабли, плывущие с запада! Я не стала скрывать своих слез, когда увидела нуменорских друзей, сходящих на берег, выглядящих измотанными и больными, но все же живых. Я была так благодарна Валар за то, что они позволили этим людям выжить! Все же в этом я была права! Не все нуменорцы мертвы. Род Элроса не угас. Рано списывать людей со счета.
Когда Исилдур рассказал нам обо всем, что случилось с Нуменором в последние годы, я снова не могла сдержать свои чувства. Но я испытывала гордость за Элендила и его народ, за то, что они сумели выжить в этом кошмаре. И меня очень радовало то, что они уже начинали строить планы — освоить новые земли, основать свои королевства, следить за угрозой из Мордора.
Нуменорцы пробыли у нас недолго. И в последний день перед отплытием Исилдур позвал меня на прогулку.
— Не думаю, что мы увидимся скоро, Сильмариэн, — сказал он, — но я хотел бы тебе кое-что показать. Может быть, это вызовет у тебя приятные воспоминания.
Я совершенно не ожидала увидеть то, что Исилдур собирался мне показать, и обомлела, когда узнала, что он с собой привез из Нуменора. Непосвященному, возможно, показалось бы, что это простые шары из черного хрусталя, какими пользовались рыночные мошенницы для гадания. Но это было бы огромной ошибкой.
— Палантиры, — прошептала я, протягивая руку к одному из видящих камней, но не решаясь до него дотронуться. — Откуда они у вас?
— Король Гил-Галад подарил их моему роду много лет назад, — ответил Исилдур. — Я подумал, что ты захочешь узнать, что часть из них удалось сохранить и вернуть в Средиземье.
— Я даже не знала, что они еще существуют, — я отдернула руку, так и не дотронувшись до Палантира. — И не знала, что они были у Гил-Галада. Меня никогда не волновала судьба творений отца, даже Сильмариллов, пропади они пропадом.
— Почему? — удивился Исилдур. — Понимаю за что ты ненавидишь Сильмариллы, но Палантиры очень полезны! Они пригодятся нам при освоении восточных земель.
— Одно могу сказать тебе, Ис, — отмахнулась я. — Мой отец создавал великие вещи, которые становились причинами ужасных трагедий. В таких вещах, как Сильмариллы, Палантиры, Кольца Саурона таится великая магия и вместе с ней великая опасность. Нельзя слишком привязываться к этим вещам, понимаешь, желать обладать ими сверх меры. Палантиры пока не запятнали себя так, как главные творения Феанора и Саурона, которые я уже упомянула. Поэтому обладай ими сам, но не позволяй обладать собой им.
— Ты слишком серьезно к этом относишься, Сильмариэн, — скучающе протянул Исилдур. — Конечно, я не позволю обладать собой какой-то вещи. Твой отец, бесспорно, был великим мастером, но, не обижайся, я думаю, что его творения не такие уж пугающие, как ты считаешь. Вы все просто были слишком зациклены на этих сокровищах в Первую Эпоху. Палантиры мне нужны только для связи, а на Сильмариллы, если бы они еще существовали, любой здравомыслящий человек не посягнул бы теперь, зная их историю.
— Но посягнул бы тогда! Даже Мелькор зависел от Сильмариллов! — воскликнула я. — Любой человек поддался бы соблазну обладать ими, в них был свет Валинора, все считали, что они прекрасны! И сейчас бы ничего не изменилось! Желающие всегда бы нашлись! Вспомни Назгулов! Даже самое слабое из Колец Власти сделает тебя рабом, как сделало их! Такие вещи должны быть очень в надежных руках, а множество людей жаждет силы и власти! Ты же сам знаешь, какими были большинство из тех, кто жил в Нуменоре в последние его годы!
