Глава седьмая
Была зима 1953 года, когда мы с семьей отправились в круиз на теплоходе "Аляска". Оставалось меньше года до того, как теплоходная компания разорится. Мне было восемнадцать. Приходилось скрывать истинное положение вещей в семье за улыбкой и дружелюбием, а одевать лишь то, что одобрит мама. Отец был самым низким представителем торговой сферы. Аферистом, который продавал поддельные страховки всем тем, кто поддавался его чарам. Я усердно училась в школе и работала на полставки, желая как можно скорее стать независимой. Все, что я делала, было ради того, чтобы покинуть родных и начать жить заново. Все, о чем я мечтала, чувствовать себя в безопасности. Но родители не могли дать мне этого.
К тому времени теплоходный бизнес нес убытки из-за высоких цен на топливо. Правительство вложило денежные средства в организацию авиаперелетов по маршруту до Аляски. На борту теплохода было не так много развлечений, так что я находила любую возможность занять себя.
С Люком мы встретились в первую же ночь, как вышли в море. Он был самым красивым парнем, которого я встречала. И самым опасным. Со своей кожаной мотоциклетной курткой и бородкой в стиле Марлона Брандо. Я знала, что пропала, когда наши взгляды встретились. Мы общались на любые темы, и он изменил мой взгляд на мир. А я изменила его видение некоторых вещей. Мы проводили вместе день и ночь - до тех пор, пока не приходило время возвращаться в каюты. Мы вместе отправились на экскурсию к водопаду и ледникам. Он держал меня за руку во время всех пугающих подъемов, и когда мы двигались по навесной переправе, то были в одной связке. Его руки обнимали меня, даря чувство безопасности. Это было самой пугающей вещью, которую я совершала. И в тоже время, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности.
Мне потребовалось лишь четыре дня, чтобы влюбиться в Люка. Четыре потрясающих дня. Знаю, что буду разбита, когда нам придется расстаться. Было бы невероятно, если мы когда-нибудь увиделись бы снова, и это пугало меня. Меня не отпускало чувство страха, и я чувствовала себя так, словно висела над пропастью.
В канун Рождества, наш последний день, он пригласил меня полетать на глайдере. Мы рано проснулись, желая провести как можно больше времени вместе, поэтому встретились на палубе, чтобы полюбоваться на приближающийся Скагвэй. Он крепко обнимал меня, пока мы наблюдали за огромной глыбой льда, отколовшейся от айсберга и погрузившейся в море. Я отскочила назад, но Люк удержал меня, защищая от брызг. Тысячи капель прилетели к нашим ногам, и я, задержав дыхание, старалась ничего не пропустить. Это была третья прекрасная вещь во всей Аляске. Второй было Северное сияние, а первой - Люк.
Не знаю, почему Люк выбрал этот момент для того, чтобы попросить меня о совместном полете, но это сработало.
- У каждого из нас есть крылья, - заявил он. - Просто иногда нужно их снять и разобраться в принципе их работы.
До встречи с Люком я бы и не подумала о таком. Но в наш последний день вместе, когда со мной была любовь всей моей жизни, я не смогла отказать ему, глядя прямо в глаза. Это было наше последнее совместное приключение, и я хотела, чтобы оно навсегда сохранилось в моей памяти. Обещания о совместном будущем после выпускного было недостаточно, так что я отбросила все страхи и позволила Люку взять меня с собой в небо, где, как он обещал, нас ждет незабываемое путешествие, полет над облаками.
Мы не смогли улететь далеко.
Отец Люка был авиаинженером, и довольно известным. На его глайдере мы и полетели в тот день. Это был прекрасный аппарат, участвовавший во многих конкурсах и путешествовавший по миру. Люк мастерски управлял планером, пока возносил нас над горами, заснеженными ландшафтами Скагвэя, используя порывы ветра вместо двигателя. Захватывающий вид на горные пики и равнины заставлял меня чувствовать себя словно во сне.
Мы потеряли счет времени, и я уже начала верить, что это не самое худшее, что могло случиться. Я могла вечно парить с Люком. И он сдержал свое обещание, вознося нас к небесам.
Люк был счастлив, что утро выдалось безоблачным, и рассказывал мне о том, что это прекрасная погода для полетов. Он вовсе не был готов к надвигающемуся шторму. Мы были в облаках, - нашем пункте назначения, - когда голос его отца раздался в передатчике, умоляя вернуться в безопасное место. Люк выглядел разочарованно, как и я, но повернул обратно на землю. Он уважал решение своего отца и беспрекословно подчинился. Люк был умным мальчиком, который восхищался своим отцом. Мне нравилось в нем это качество, как и все остальное.
Люк направился к взлетному полю, но его отец предупредил его, что мы не сможем приземлиться. Вместо этого Люк стал искать ближайшее ровное поле и кружить там так долго, как это будет возможно, пока не придет спасение с корабля. И, конечно, Люк постарался так и поступить.
Наша взлетно-посадочная полоса заледенела, когда Люк подобрался к ней. Она была покрыта снегом, но Люк пробормотал что-то о том, что ветер утих, и мы теряли высоту, опускаясь к верхушкам деревьев, продирая себе путь к ледяному полю. К тому времени, как мы достигли цели, у нас отвалились лопасти и шасси, но спуск стал более устойчивым.
Планер врезался в заснеженный лед, отбросив мое тело вперед. Лишь благодаря ремню я была в безопасности. Он защитил меня от движения вперед, но не спас от боли мою грудь и ребра. Планер раскололся пополам, но поврежден был не только самолет. Меня охватила паника. Лед трескался подо мной, от чего меня буквально парализовало.
Люк тоже это услышал, и сделал невероятное усилие, чтобы спасти меня. Не знаю, как долго ему потребовалось времени, чтобы освободиться от ремня безопасности и разбить стекло, которое разделяло нас. Спасательный корабль шел слишком долго, но я успела заметить лишь одного мужчину, и он был решительно настроен, чтобы спасти Люка из - под обломков. Я смотрела, как мужчина вытащил окровавленное тело Люка из разбитого глайдера.
Люк оказался рядом со мной, но мужчина оттаскивал его назад. Он назвал Люка "сынок". Теперь я это вспомнила. Теперь я вспомнила, что это был его отец, который выглядел так же, как Люк, только старше. Он говорил ему, что уже слишком поздно, что если он пойдет за мной, то тоже утонет.
- Меня это не волнует! Эмма, держись! - кричал Люк, пытаясь вырваться из крепкой хватки своего отца.
Люк кричал мне, вырываясь и отчаянно пытаясь спасти меня. Я тонула с его именем на губах, а его красивое лицо запечатлелось в моей памяти навечно.
*****
Небо заметно потемнело с момента моего возвращения. Приближалась полночь, поскольку мерцающие цвета в небе становились ярче. Люк приближался ко мне. Не то, чтобы я узнавала его по шагам, просто он был единственным, кто приходил ко мне теперь. Лишь с ним я общалась годами.
Я вовсе не злилась на него из-за того, что не рассказал про аварию, но я все еще не могла оправиться от реальности, с которой теперь столкнулась. Воспоминания, сопровождающиеся болью от моей смерти, не шли ни в какое сравнение с агонией от потерянной жизни и любви, которую мне так и не удалось испытать. Однако, вернувшиеся воспоминания не объясняли того, почему Люк сейчас здесь со мной или почему он был со мной всю неделю.
Он выжил после той роковой аварии. Его спас отец, а я утонула.
Так как он мог сейчас быть здесь со мной? Если он просто еще одно воспоминание, то мне нужно двигаться дальше и покинуть этот мир. Что же происходит? Я - одна из потерянных душ? Тогда реален ли Люк?
- Ты тоже умер? - спросила я прежде, чем он подошел. Я обернулась к нему и заметила, что он помрачнел, словно произошедшее со мной тяготило его.
Он кивнул.
- Да. Я умер на прошлой неделе. Мне был восемьдесят один год.
