Беллатриса виновато опустила голову:

- Простите мне мою слабость, – неожиданно она посмотрела ему прямо в глаза. – Но стоит вам сказать только слово и я пойду туда.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

- Ради вас, милорд, я готова на все! – тихо добавила Беллатриса, преданно смотря ему в глаза. – Даже уничтожить членов своей семьи.

- Я рад это слышать, и я разрешаю тебе не ходить к Поттерам, – царственно распорядился Волан-де-Морт.

- Милорд, моя сестра Нарцисса – невеста младшего Поттера – подарите мне её жизнь! Она ничем не угрожает вам и просто глупая влюбленная девчонка, – просьба Беллатрисы

была весьма неожиданной, даже для неё самой. Но брать свои слова назад она все же не захотела.

Волан-де-морт пристально смотрел ей в лицо, а потом неожиданно расхохотался:

- Белла-Белла! Ты истинная женщина и нагло пользуешься моей привязанностью к тебе. Хорошо, я распоряжусь, чтобы именно её не трогали! Но, – он стал серьезным, – если твоя сестра когда-нибудь встанет у меня на пути – я её уничтожу или прикажу тебе её уничтожить!

- Спасибо, милорд! – Беллатриса поцеловала его руку. – Я никогда не забуду вашей доброты! А если Нарси будет угрожать вам, я лично её уничтожу! – страстно поклялась она.

После того, как Темный лорд ушел, Беллатриса вновь легла, но уснуть ей удалось не скоро: досада, разочарование и потеря надежды терзали её до самого рассвета.

***

- Вот, уже к себе пошла, – Дора Поттер повернулась к мужу. – Нет, все-таки надо было настоять на том, чтобы Нарцисса жила с сестрой или с Сириусом. Она же каждую ночь бегает к Джейми.

- Что тебя не устраивает, Дора? Они любят друг друга, помолвлены и к тому же так молоды! – усмехнулся Карлус, открывая глаза.

- Хотя бы то, что обычно парень к девушке бегает, а не наоборот.

- Но только не твой сын, он слишком крепко для этого спит и вряд ли способен проснуться ночью, чтобы уйти к себе, соблюдая конспирацию. И ведь именно, чтобы не смущать нас, Нарцисса каждую ночь возвращается в свою комнату. И ты слишком много ворчишь и переживаешь по этому поводу, любимая, – мягко упрекнул он.

- Я знаю, и в принципе отлично понимаю её, особенно когда вижу, как она на него смотрит! Тебе не кажется, что Нарцисса гораздо сильнее любит Джейми, чем он её?

- Как сказал маггл Ларош Фуко:” Из двух любящих один любит, а другой позволяет себя любить”, – грустно улыбнулся Карлус.

- Какие глупости! – живо возразила жена. – Я знаю много пар, которые любят друг друга по-настоящему. Просто Нарцисса все же любит его сильнее: она слишком много ему позволяет и почти во всем Джеймсу уступает.

- Разве ты не должна быть на стороне сына? – рассмеялся Карлус.

- Я еще и за женскую солидарность, – улыбнулась жена. – Хотя, думаю, со временем это пройдет: Нарцисса по-женски мудра и будет самой настоящей «шеей», что вертит «головой».

Карлус искренне рассмеялся:

- Теперь мне уже жаль Джеймса, хотя подкаблучником мне его трудно представить!

- Этого и не будет, я же не зря назвала Нарциссу мудрой, а не хитрой. И кстати, она уже пообещала мне, что первого внука они назовут Гарри, – удовлетворенно добавила она.

- Почему именно Гарри? – удивился Карлус.

- Потому я всегда хотела назвать своего сына Гарри, но ты предложил имя Джеймс, и я согласилась, потому что любила тебя. А имя так и осталось невостребованным.

- И ты попросила Нарциссу назвать еще несуществующего внука именно им?

- Я не просила, а просто рассказала ей о своей несбывшейся мечте, и она обещала подумать, – улыбнулась Дора.

– Бедная Нарцисса, она скоро сбежит от нас из-за твоих «милых» желаний и попыток управлять её жизнью, – укоризненно покачав головой, заметил Карлус.

- Мерлин! Карлус, это всего лишь имя ребенка, и к тому же моего первого внука, остальных девочка назовет так, как сама захочет! – искренне возмутилась Дора.

Карлус начал целовать жену, пытаясь успокоить её, и ему это почти удалось, пока она снова поставила его в тупик:

- Карлус, эта Эйвери! Ты уверен, что должен ей помочь? Её отец открыто поддерживает того-кого-нельзя-называть! А вдруг это ловушка?

- Я тоже думал об этом и попросил Альбуса её проверить: он уверяет, что намерения девочки честны и никаких «сюрпризов» от неё не последует.

- Ну, если Альбус так сказал, то я ему верю, – тут же успокоилась Дора.

- Мы все проблемы решили, может пора спать? – улыбнулся Карлус.

- Не все! Ты ничего не рассказываешь мне о Томе! Почему? – глаза жены были серьезны и Карлус тяжело вздохнул, но все же решил сказать правду.

- Потому что я так ничего о нем и не узнал. Но … я провел один обряд… Дора, думаю, его больше нет в живых!

Та, припав головой к его плечу, искренне расплакалась:

- Он был нам настоящим сыном…

Остаток ночи Карлус безуспешно пытался утешить горько рыдающую жену.

***

… – Выходи из машины, – приказал Питер с заднего сидения машины.

- Сынок, отпусти меня, пожалуйста, – взмолился Грегори, упорно отказываясь покидать свою машину.

- Выходи, «папочка», или я вытащу тебя из машины силой! – грозно сверкнув глазами, повторил «любящий сынок».

Горестно вздохнув, Грегори вылез из машины и уставился на странное строение, весьма похожее на обычный сарай из наспех сколоченных досок. Впрочем, Питер не отличался особым столярским умением и это и был самый настоящий сарай.

Войдя, Грегори увидел только стул с ручками посредине комнаты и большой деревянный стол, на котором лежали топор, щипцы, еще какие-то непонятные инструменты и что-то похожее на коробки и накрытое покрывалом.

Питер приказал ему сесть на стул и крепко привязал к нему каким-то заклинанием.

- Думаю, пора приступать, Грегори. Извини уж, но папочкой я тебя называть не стану, – неприятно осклабился Питер.

- Что ты хочешь со мной сделать? – мужчина с ужасом смотрел на разложенные на столе инструменты.

- Провести с тобой небольшой урок магии и показать тебе, как действуют некоторые заклинания, чтобы ты выбрал, как именно ты хочешь умереть.

- Нет, только не это, отпусти меня, пожалуйста! – Грегори задергался на стуле, пытаясь встать, но ему это не удалось.

- Не старайся, ты только зря тратишь силы, – посоветовал Питер и, подойдя к столу, начал перебирать инструменты. – Что ж приступим? – он повернулся к отчиму. – У нас с тобой будет настоящий урок: сначала немного теории, а потом практика. У нас волшебников существует три заклинания, которые являются запрещенными и самыми страшными для любого человека. Все они могут быть и смертельными. Заклинание первое – Круциатус. Это пыточное заклинание, обычное используется, чтобы получить какие-либо сведения или просто замучить человека до смерти, – неожиданно Питер вскинул руку и произнес. – Круцио! – тело Грегори тут же пронзила острая боль, ему показалось, что сотни кинжалов вонзились в его тело, он громко и страшно закричал, и Питер опустил руку. – Помнишь его? Именно это заклинание использовал мой дядя, когда ты второй раз пытался меня изнасиловать.

- Я помню… пожалуйста… не нужно больше… мне больно… – зарыдал отчим. Слезы градом стекали с его лица вместе с потом.

- Какой же ты нежный! – скривился Питер. – А еще мужчиной себя называешь! – презрительно добавил он. – Второе заклинание называется Империус. Не дергайся, чтобы ты увидел его действие, я продемонстрирую его на своем ассистенте, – парень откинул покрывало с одной стороны коробки и вытащил оттуда мышь. Наведя на неё волшебную палочку, он заставил ту протанцевать на столе, потом несколько раз перекувыркнуться и напоследок встать на колени. Грегори с ужасом наблюдал за его манипуляциям, а Питер, исподтишка наблюдая за ним, наслаждался его ужасом и страхом. – Отличное заклинание: я могу приказать тебе сесть в машину и со всей скорости врезаться в дерево или пустить машину с моста в реку. Как тебе мой урок, Грегори? Нравится? – он посмотрел ему прямо в глаза. Грегори поразило выражение его глаз и какое-то явно уловимое сумасшествие в них, словно Питер у него на глазах сходил с ума.