Она сражалась с самой собой, стараясь сохранить самообладание – но не могла успокоиться, не могла смотреть на это равнодушно.

Сейчас только одна мысль имела право жить в её голове – она должна найти Тимофея.

Бессмертный предупреждал её о Каяне. Она так глупо отмахивалась от него тогда… Ведь Каян столь сильно верил в свою борьбу! Борьбу, которую она приписала себе, решила, что это и её судьба. Она была преисполнена местью и ненавистью, а когда столкнулась наконец-то с Тимофеем, все истины острыми штормовыми иглами ударились о стальные стены, что были выстроены вокруг неё, и не оставили и царапины – что уж говорить о пути к её сердцу или к её уму!

Тогда она не была готова услышать правду.

Ах, если б она была уверена в том, что сумеет услышать это хотя бы сейчас!

Она добралась до конца луга, остановилась перед порогом города, замирая вновь перед его кристаллической мощью. И стояла, закрыв глаза и задержав дыхание, вновь пытаясь отыскать в себе силы.

- Тимофей тебя презирает, - прошептала она. А после сделала ещё один вдох и наконец-то переступила границы города. – И ты падешь на колени, если будет нужно! Ты будешь молить его о помощи!

Мысль о мольбах заставляла её себя ненавидеть. Дочь короля Гая никогда ничего не просила – ни разу за семнадцать лет собственной жизни. И эта мысль заставляла её содрогаться от отвращения к самой себе.

Но она растопчет собственную гордость и сделает это – потому что не существует другого выбора.

Сияющая арка, служившая входом во дворец, внезапно потухла в своей красоте, когда она смогла увидеть город изнутри. От арки разбегались тонкие символы, преисполненные множеством полос и нитей, и она не могла узнать их, могла только ощутить какую-то странную родственную природу. Она дрожала, чувствуя, как сила скользила по её телу, замирала на несколько мгновений в её следах. А после она подошла ближе – и коснулась рукой к незнакомой руне.

И вновь силы вспыхнули под кончиками её пальцев. Она одёрнула руку, вспоминая о хрустале в Запретных Горах, о том, сколько жара лилось из-под её рук. Она знала, что магия может поглотить всё. Что может дать шанс Каяну уничтожить Тимофея.

Но эта магия была такой холодной… А если она положит руку на поверхность, вдруг она отберёт магию… Как Алексиус учил – ведь ничто не вечно!

Мысль заставила её задрожать, но она всё равно отмахнулась от неё, будто от назойливого насекомого, и прижала ладонь к арке, проходя сквозь неё – наконец-то переступая границы кристального города.

Изнутри это не казалось городом. Он был таким ярким… Люция даже вынуждена была прикрыть глаза, прижать ладонь ко лбу, дабы хоть какая-то тень закрыла её глаза. Издалека можно было подумать, что всё тут сотворено из алмазов, но вблизи это оказалось городом белого стекла – прозрачных строений, что рвались к небесам. Дорога была устлана мелкими камушками, сияющими изнутри, и она шагала по одной из тропинок, углубляясь в город.

Она не видела ещё ни одного живого существа вокруг – ни птицы, ни зверя, ни даже какой-то пчелы. Как же здесь было жутко! Так тихо… тише даже, чем в строгих ледяных библиотеках Лимероса, даже чем в дворцовой!

Единственный звук, что она могла слышать – биение собственного сердца.

- Куда же все подевались? – в глухой тишине шёпот казался криком, что почти заставил её отпрыгнуть.

Люция сжала руки в кулаки, напоминая себе о материнском совете – если она сомневается, всё равно должна казаться уверенной.

И именно поэтому она продолжала идти дальше. Смотрела на одинаковые здания, гладкие и сверкающие, и не могла понять, что же это.

Но город казался ей таким знакомым…

Ледяной лабиринт! Да, это был просто огромный ледяной лабиринт, как в Лимеросе, тот самый, что подарил ей друг её отца на десятилетие.

И она поняла, что уже давно потерялась.

- Кто ты, смертная? Как попала сюда?

Люция содрогнулась от голоса, что будто бы треском молнии выдернул её из глубокого сна. Она выждала несколько секунд – обернулась и призвала свою силу одной только мыслью.

Огонь окутал её руку. И она вынуждена была отмахиваться от мысли о том, что защищала себя элементом Каяна – будто бы не могла придумать ничего лучше.

Пред нею стояла всего лишь молодая женщина в длинном белом наряде, казалось, такая же ошеломлённая, как и Люция. А волосы её пылали тем же пламенем, что и пальцы молодой принцессы.

Бессмертна. Прекрасна. Навеки молода.

Но стоило ей только перевести взгляд на пальцы принцессы, чтобы во взгляде засияло понимание.

- Я знаю кто ты.

Отшатнувшись, Люция вынудила пламя утихнуть.

- Знаешь? Ну, и кто же я?

Когда огонь обратился в дым, казалось, и страх незнакомки растворился в воздухе.

- Возродившаяся волшебница.

- А вдруг я просто ведьма?

- Никогда смертная ведьма не переступит порог священного города. Никогда смертный не сможет зайти сюда.

Меньше всего на свете она хотела кого-то пугать! Особенно бессмертную, что могла бы помочь ей отыскать Тимофея в страшном лабиринте… Прошли недели боли и страха, и она так устала от всего этого – особенно от способности вытягивать истину из смертных! Прежде она просто пыталась выжить, и всё это казалось таким понятным – но теперь всё обратилась в обыкновенную привычку.

- Нет ни одной причины отрицать свою природу, - наконец-то проронила Люция.

Улыбка расцвела на лице девушки, вновь отгоняя страх принцессы.

- Миленья говорила, что скоро ты придёшь к нам.

Это имя вновь сжало сердце Люции.

- Она…

Та кивнула.

- Да. Она говорила, что скоро мы станем свободны, сможем покидать это место и возвращаться – когда мы захотим, после веков заточения!

Миленья столько всего обещала…

До того, как Люция убила её.

Она шумно вдохнула воздух, отгоняя прочь воспоминания о кошмарной бессмертной, чтобы полностью сосредоточиться на том, что происходило сейчас.

- Как тебя зовут?

- Мия.

Эта девушка всё ещё казалась милой и полной дружественных намерений, но Люция знала – нельзя забывать о её истинной природе. Это Хранительница, бессмертная женщина, не рождённая от мужчины и женщины – плод волшебства.

- А я – Люция, - она расправила плечи и подняла подбородок, вновь чувствуя, как сила растекается по телу. – И мне нужно немедленно увидеть Тимофея. Где он?

- О, разумеется, - кивнула Мия, вот только при упоминании Тимофея взгляд её потух, а прекрасное лицо стало мрачным. – Я как раз направлялась к городской площади, он приказал нам всем собраться… Он хочет наконец-то сорвать цепи одиночества и уделить нам несколько мгновений своего драгоценного времени! – это прозвучало с таким пренебрежением, что Люция даже во времена сотрудничества с Каяном не могла выдавить из себя. – Говорит, что ответит на наши вопросы…

Подтверждение того, что он был тут, что не пропал, как только она начала в нём нуждаться, заставило её выдохнуть воздух с облегчением.

- Я хочу быть там. Хочу услышать, что он скажет, - Люция не знала, предупредил ли он остальных о ней, о том, что Родич Огня на свободе, но выбора у неё не оставалось.

Она помнила – Бессмертные видят будущее и этот их дар – скорее проклятье, - вещал о ней, как о наследнице сил Эвы. Он блуждал в снах Люции, как и Алексиус, читал в этих снах её мысли… Может быть, он знал о каждом её шаге – знал и ждал её тут.

И эти глупые, абсурдные мысли заставляли дрожать её от стыда и страха.

- Я не хочу, чтобы Тимофей увидел меня, - проронила она небрежно. – И не хочу никого тревожить своим внезапным появлением, Мия… Ты поможешь мне?

Та лишь кивнула.

- Разумеется! Но чтобы ты оказалась незамеченной, надо будет сделать что-то с твоей одеждой.

Люция окинула себя внимательным взглядом. Бордовый плащ, в котором она путешествовала, обратился пеплом во время битвы с Каяном, но даже он казался всплеском крови на белоснежных стенах города.

- Может быть, это и вправду поможет…