- Мэйрин, город работорговцев. – Произнесла Рейла с металлом в голосе: – Как это символично, быть пленницей, в таком месте. – Она едва удостоила Ознака мимолетного взгляда, принимая его руку, чтобы сопроводить ее к паланкину.

Вскоре процессия двинулась по широкой дороге к городским воротам. Проезжая через массивные ворота, с гарпией на верхушке. Весь Миэрин был выстроен из кирпича красного, желтого, синего, зеленого и оранжевого цветов. Широкие улицы, храмы и житницы, лачуги и дворцы, бани и публичные дома, сады и фонтаны, бойцовые ямы – вот что представлял из себя этот огромный и прекрасный город.

- Он так щедр, твой друг. – Произнесла Эллария: – Купил тебе собственную пирамиду. Кажется, готов исполнить любую твою прихоть. А еще, похоже, он в кусе твоих дел больше чем я. Или мне показалось?

- Ты ревнуешь, душа моя? – Усмехнулся Оберин, приподняв тонкую бровь: – Когда у меня был вольный отряд, мы сражались, грабили и делали много не хороших вещей, за которые порой слишком щедро платили. Мы были удачливы. А Ознак по мимо прочего заведовал нашими финансами, у него это хорошо получалось. И когда мне нужно было отбыть домой, он с оставшимися с ним людьми увез всю казну сюда. И распоряжался ею, вкладывая в торговлю все это время, но основная доля этих денег моя, так что это я купил себе пирамиду. – Усмехнулся принц: – Он любит меня, я знаю, и я хочу, чтобы ты тоже полюбила его, для меня.

Через какое-то время они прибыли к подножью пирамиды. Здесь их ждали слуги, точнее рабы с оранжевыми ошейниками на шеях. Оберин засмеялся этой странной детали. У массивных дверей стояли вооруженные стражники, в которых принц сразу узнал нескольких своих бойцов.

- Я как будто вновь вернулся домой! – Крикнул он Ознаку.

- Я рад, что ты так говоришь. – Улыбнулся воин.

Когда город погрузился во тьму Оберин вышел на балкон предпоследнего яруса своей пирамиды и смотрел на темный искрящиеся огни ночного города. Он вспоминал, как ОНА рассказывала ему про здания высокие как горы, про города которые ночью были так же светлы, как и днем. Про места, которые не спят. Ей бы понравился Мэирин, но он все тянул время, не желая вести ее сюда. Может и следовало, сразу это сделать. Но он не хотел, дурак.

- У нас говорят, дом – там, где сердце, ты сказал, что вернулся домой, но сердце твое не здесь, я прав, мой томноокий принц? – Ознак приблизился к дорийцу и положил руку ему на плечо: – Я рад, что ты, наконец, приехал.

Ознак распустил свои темные волосы и сменил кольчугу на мягкий розовый с серебром камзол до пола, глаза его были подведены, как у многих мужчин в спорных землях.

- Я должен был сделать это раньше. – Горько улыбнулся Оберин.

- Ох уж эти женщины, они всегда занимали тебя больше, чем следовало. Она была особенной, та северянка? – Ознак забрал у принца бокал и пригубил из него.

- Я не хочу говорить о ней, не сейчас. – Выдохнул Оберин.

- Как пожелаешь, мой господин, скажи мне, что тебе нужно прямо сейчас? – Ознак с прищуром посмотрел на дорнийца.

– Я хочу, чтобы ты заткнулся. – Грубо произнес Мартелл, поймав Ознака здоровой рукой за подбородок, и хищно глядя ему в глаза: – Говоришь ты скучал по мне?

- Ты сам знаешь это, мой принц.

Комментарий к Миэрин Ну вот! ))) ... немного крепкой мужской дружбы ...

====== Ознак зо Паль ======

В металлических чашах, наполненных ароматной и маслянистой жидкостью пылали яркие огни. Миэрин поглотила ночь.

- Я знаю, что ты давно здесь, душа моя … – Наконец произнес дорниец, делая очередной глоток вина из кожаного штофа: – Не стоит скрываться в темноте, ты хотела что-то сообщить мне? – Оберин, обнаженный по пояс, лежал на широкой тахте откинувшись на подушки. Ознак, казалось, дремал, положив голову на крепкий живот принца, его камзол был расстегнут, а волосы прибывали в беспорядке.

- …Ты не шутил, когда говорил, что он любит тебя, твой друг… – Промолвила женщина, выходя на тусклый свет. На ней была красная туника, скрепленная большой золотой брошью в виде солнца, а волосы были собраны в пучок, с помощью заколки-копья: – Хотя, ты мог бы и не говорить мне этого, я сразу увидела это в его глазах.

- Ты же знаешь, что передо мной трудно устоять. – Скривился в ехидной улыбке Оберин.

- О, кому это знать как не мне. – Эллария сохраняла серьезность: – Но я пришла не обсуждать твоего любовника, я хотела сказать, что Ее Светлость отказалась принимать от меня какую-либо помощь, справедливо утверждая, что если я сплю с принцем, это не делает меня принцессой. Я по-прежнему Бастард и Шлюха, и не достойна, прислуживать ей. Может быть, если почтенный зо Паль, тоже спит с тобой, это делает принцессой его? И она примет его помощь в качестве служанки? Он для нее будет достаточно родовит и благороден?

Красный Змей рассмеялся: – Да ты ревнуешь, душа моя, признайся? – его более чем забавляла реакция женщины.

- Подумай о том, что будет служить нашей госпоже, когда в голове прояснится! – произнесла Эллария и отвернулась, чтобы уйти.

- Ознак, я хочу, чтобы ты остановил ее. – Тихо произнес Мартелл.

- Как пожелаешь … – воин поднялся с постели, и через мгновение преградил путь оторопевшей красавице: – Принц просит вас остаться …

Эллария хотела отодвинуть мужчину, но попытки ее были тщетны. Ознак взял ее за плечи и облокотил о стену. Дорнийка вопросительно и не довольно посмотрела на Мартелла: – Чего ты хочешь? Сейчас я слишком устала, для таких игр!

- Позволь ему быть моей правой рукой, душа моя, ты не пожалеешь, обещаю. – Пропустив ее слова, мимо ушей произнес Оберин.

Ознак медленно вытащил заколку из ее волос, и они темным струящимся каскадом упали на плечи женщины. Потомок древнего Гиса, скрутил свои волосы на затылке и закрепил их ее острым копьем. А затем скинул с плеч сверкающий в бликах огня камзол, оставшись лишь в струящихся темных шароварах.

Эллария хотела ускользнуть, отстраниться, но крепкие руки прижимали ее запястья к стене, ласкали ее тело сквозь тунику, безошибочно находя самые чувствительные места и добиваясь от нее реакции. Опытные мужские губы целовали ее шею, пространство за ушной раковиной и подбородок, заставляя вздрагивать, и в то же время постепенно ослабляя её сопротивление. Всё это время женщина не отрывала взгляд от Мартелла.

- Ознак способен удовлетворить не только взыскательного мужчину, но и страстную женщину. Он готов принять любой вызов. – Оберин довольно улыбался, глядя как ее глаза мутнеют, и слушая ее сдавленные стоны.

- Ты снова говоришь о нем, как о самом себе …да? – прошипела, задержав дыхание Эллария, когда Ознак медленно приподняв тонкую материю, добрался до пульсирующего треугольника ее естества.

– Если бы он говорил о себе…- тяжело дыша, произнес воин: – важно было бы, смогут ли взыскательные мужчины и страстные женщины … удовлетворить …его… – Он расстегнул солнечную брошь, и туника женщины медленно скатилась к его ногам.

- Я хочу, чтобы ты поцеловал ее. – Продолжил Оберин. Ознак провел большим пальцем по ее нижней губе, обнажая зубы, и затем страстно и жадно поцеловал женщину.

- Что ты чувствуешь? – спросил дорниец.

- … твой солоноватый вкус на его губах …- Эллария с вызовом посмотрела на возлюбленного: – а что должна?

- Ты скоро это узнаешь … – усмехнулся Мартелл. Мэиринец легко поднял дорнийку, и, закинув женские ноги себе на бедра, стал медленно входить в нее. Эллария протяжно застонала, оставляя царапины, едва заметные на его янтарной спине.

Оберин смотрел, как женщина, не сдерживая стонов, запрокинув голову, извивается и бьется в объятьях миэринца. Наблюдал, как напрягаются стальные мышцы на его руках и спине.

И на какое-то мгновение, он стал представлять, что бы он чувствовал сейчас, если бы на месте дорнийки оказалась ОНА. Судорога прокатилась по его искалеченной руке, и не существующие пальцы сжали ускользающий воздух. Он ясно представил, что подошел бы к Ознаку сзади, и грубо схватив за волосы крепко поцеловал бы его, а затем одним четким движением перерезал бы ему горло, заливая его кровью ЕЁ обнаженное бледное тело.