Однажды он пообещал корону своей дочери, он что-то чувствовал, но неправильно истолковал свои ощущения. Корону получит дочь Джонанны, носящая отныне его фамилию, а потом и его внучка. Уж этот Таргариен соединит своего старшего сына узами брака с Мирцелой.

Оставалось только разобраться с предыдущим планом, чтобы те, кто был в курсе, не осложнили восхитительное восшествие дома Ланнистеров к короне Семи Королевств.

В дверь опочивальни постучали.

— Войдите!

В комнату шагнул поверенный, весь в пыли и поту, он явно скакал без перерыва более суток.

— Лорд Тайвин, дело сделано. Он был так уверен в своих маленьких пташках, что не заподозрил обмана. И съел отравленное угощение. Слуги уже нашли его тело с белой пеной у рта, – прохрипел он с порога.

— Хорошо. Все так быстро изменилось, он мог помешать нашей внезапной удаче, — усмехнулся Ланнистер. — Он говорил, что все мирское ему чуждо, но забыл, что пища тоже услада этого мира. Улики?

— Никаких. Пекарь мертв, как и поставщики продуктов.

— А что Дорниец? Полагаю, чтобы избавиться от него нужно отравить щель какой-нибудь экзотической шлюхи!?

— Сожалею Милорд, похоже, принц успел переговорить с евнухом прежде, чем тот отправился к праотцам.

— Так вы знаете, где Мартелл сейчас?

— Нет, он покинул Королевскую гавань!

— Плохо. Хотя, это тоже нам на руку. Красный Змей встречался с евнухом, и через какое-то время Варис умирает от яда, а Оберин покидает город. Если этому были свидетели, то мятежному принцу не сносить головы. Появиться в Вестеросе для него уже равносильно смерти, еще и убить мастера над шептунами…

«И спать с королевой, снова», — подумал Ланистер про себя.

Эти странные отношения между Оберином и Хлоей, как оказалось, имели под собой слишком давние и глубокие корни. И Мартелл может оказаться чуть ли не главной проблемой сейчас. Да и сможет немало навредить в будущем. Во-первых, теперь Тайвина крайне беспокоила безопасность Таргариена, имеющего привычку путешествовать без охраны, а Мартелл не всегда прибегал к благородным методам. А во-вторых, если Старки в политику не лезли, у Дорана всегда были свои планы, и такое «оружие», как Оберин, способный поднять смуту, всегда усиливало его шансы.

— Нужно его найти.

— Да, милорд.

====== Часть 2. Определенная роль ======

- Ваше Величество?! – Тирион испуганно выпучил глаза на Рейгара обнаженного по пояс, сидевшего в покоях Хлои на ее постели.

- Вы входите в комнату к Леди без стука, молодой человек?! – Укоризненно произнес Таргариен. Но вспомнив, что на кануне вечером поступил точно так же, решил не мучить младшего Ланнистера: – Леди Хлоя, как вы вчера, должно быть, заметили, была несколько не сдержанна в своих желаниях. Ночью ей вздумалось почитать, и она попросила меня допустить ее в библиотеку вашего отца. Поэтому мы переменились спальнями. Полагаю, она сейчас спит. И при необходимости вы обнаружите ее там, где прежде была моя постель. Но я не рекомендую вам ее беспокоить в ближайшие часы, полагаю, она была так поглощена чтением, что проснуться ей будет тяжеловато.

- Хорошо, Ваше Величество, благодарю … – Карлик кивнул, и поспешно скрылся за дверью.

А Рейгар рухнул спиной на постель. Уж кто-кто не сомкнул этой ночью глаз так это он. После утомительной беседы с Джейме Ланнистером, он понял, что на этот раз его возлюбленная обойдется ему куда «дороже». Все-таки благородные Старки и гордые Мартеллы не шли ни в какое сравнение с расчетливыми и честолюбивыми Ланнистерами.

Но иметь в тестях Тайвина, в целом было даже политически оправдано. Если Старый Лев его поддержит, то поддержат и все те, кто испытывал сомнения в решениях короля, и не придется насаждать свою волю насильственным путем. А Тайвин его поддержит, у него просто не останется выбора.

Рейгар прекрасно знал, как Тайвин мечтал породниться с Таргариенами. И был по своему благодарен отцу, за то, что тот решил в пользу Элии Дорнийской. Он много слышал о Серсее, и понимал, что будь он женат на ней, Хлою бы постоянно подстерегала опасность. Ланистерша бы просто сожрала бы его вторую жену.

Хлоя. Как не старался Рейгар отвлечь себя от мыслей о девушке, постоянно возвращался к ней.

События вчерашнего вечера снова и снова всплывали у него в памяти. А начинающее изнывать от непреодолимого желания тело твердило, что она все-таки была права и он действительно идиот.

Когда ночью Хлоя появилась в дверях его спальни, споря с охраной, и сделала несколько неловких движений, открывая внимательному взору не прикрытое тело, он понял, что здравый смысл начинает покидать его.

А когда она скинула плащ, то он и вовсе потерял связь с реальностью. Комната словно растекалась вокруг, теряя очертания и форму, и во всей вселенной осталась только она. Её губы, шея, ключицы, грудь, живот …

Зато Рейгар обнаружил, что может прекрасно вести довольно связную беседу, даже не пытаясь вдумываться в то, что говорит.

Девушка что-то спрашивала, он отвечал. Слова говорились сами собой, без особых усилий разума. А все его усилия были направлены на то, чтобы сохранить необходимую дистанцию, не позволить пространству между ними схлопнуться.

Хлоя обнаженная, так близко. От нее словно тянулись невидимые щупальца, нитями окутывающие его тело и не дающие возможности вырваться.

В тот момент, когда девушка спиной к нему наклонилась за плащом, он думал, что не выдержит.

Спасительная ночная сорочка на ее теле, и в голове слегка прояснилось. Рейгар смог придумать байку про какие-то книги, которых в библиотеке к счастью было предостаточно. Чтение помогло сдерживаться от необдуманных действий, как и сжатая в кулак еще не зажившая рука.

Он читал. Чувствуя спиной не тепло разгорающегося пламени камина, а жар ее тела. Все буквы слились в одну. А перед глазами в мельчайших подробностях проносилось все, что он успел бы с ней сделать за минувшие мгновения.

Когда он понял, что она уснула, то решил, что лучше уйти. Если он ляжет с ней рядом, то спать никто из них не будет.

Рейгар подошел, поправить сползшее одеяло. Девушка тихо застонала во сне, а его разум уже нашептывал «Если бы ты ни был таким спесивым дураком, она бы стонала под тобой… »

Это было невыносимо.

Еще днем он хотел поговорить с ней. В своих мыслях он говорил с ней постоянно. Но получалось как-то нелепо и жалко:

«Как же трудно подобрать нужные слова. Объяснить, как я испугался! Как не мог поверить в возможность и реальность твоего возвращения! Я часто об этом думал, грезил, о том, что есть шанс, что ты вернешься ко мне! К нам! Но годы шли, а тебя все не было. И я научился жить не думая о тебе … почти … не каждый миг …

А сейчас, все это произошло так быстро. Так неожиданно. Ты моя слабость, понимаешь? Я не знаю, что с этим делать и как контролировать.

Я думал у меня получится отказаться от тебя, но не вышло.

И Мартелл, о боги! Ты хоть понимаешь как для меня это тяжело, знать, что ты была с ним?

Это не важно. Я все сделал не так. Не правильно. Я должен был сказать, как ты прекрасна.

Как я увидел тебя тогда, у Элии в покоях и потом долго, очень долго вспоминал тебя. Твой взгляд. А когда застал, тебя в спальне у Джона, я смотрел на вас спящих… Я подумал, что эта девушка чем-то напоминает мне тебя…

… Когда оказалось, что это ТЫ!

ТЫ …

Это было ударом. Я был в смятении.

Если бы я не запер тебя тогда, то, наверное, разорвал бы тебя на куски или задушил.

Чертов Красный Змей, когда Элия рассказала мне все, я начал сходить с ума.

Я хотел, чтобы ты была счастлива, пусть даже и с ним, решил, что должен тебя отпустить. Но как видишь не смог.

Умоляю, прости меня … Я люблю тебя. Тебя. Не Лианну Старк. Тебя – странную женщину, из другого мира, которая сводит меня с ума. Я хочу лишиться разума. Я готов на это. Если ты будешь со мной. Прошу …»

Но он не мог позволить себе несвязно молить ее о снисхождении. Не мог просить прощения. Он не должен извиняться. Не по тому, что был одержим гордыней, а лишь по тому, что ей был нужен другой он.