— А ты закупился противоожоговой мазью? — попытался парировать Гаррет, — а то стоит твоему соулу узнать, как ты отжигаешь со всеми подряд, тебе круто не поздоровится.

— Мне одно радует, что с тобой я не зажигал, — засмеялся Зевран.

— И даже я с ним не зажигал, что самое удивительное, — хмыкнул Бальтазар, — кстати, я подумал над нашей основной тренировкой, — проговорил Бальтазар весело, — мы заменим Изабель на Макса. Так будет круче. А когда ты сможешь выигрывать у нас три боя подряд, Изабель будет плюс один.

— Я не собираюсь скрещивать мечи с подобием воина, уж лучше вызову на бой Росомаху, — фыркнул Гаррет.

— Максвелл, хорошо двигаешься, — произнёс Логан, который все ещё стоял под тучей, — как насчёт адамантиевые когти против сабель? — вскинул он бровь, напрочь игнорируя слова Гаррета.

Макс молча смерил его взглядом, но промолчал.

Гаррет фыркнул: — Саблями много не накромсаешь, а чтоб тебя победить, нужен хороший тяжелый топор. Интересно, если тебе, Логан, срубить голову, ты ее за сколько отрегенишь? Или приставишь срубленную?

— Не парься, за минуту точно справлюсь, — хмыкнул Логан, — а вот ты свою вряд ли отрегенерировать сможешь, — произнёс Росомаха, разглядывая свои когти.

— Ты ко мне и подойти не сможешь, — хвастливо заявил Гаррет, — я сейчас могу выстоять против 4 сильных противников, наших воинов, а это значит, что меня можно закидывать в гущу демонов. Я их буду убивать пачками.

— А если еще и начнешь шутить, будут дохнуть сотнями, — фыркнул Бальтазар, — хватит нести чушь, Хоук. Не там мускулами играешь.

— Ревнуешь своего соула? — заржал Гаррет, — сразу тут как тут.

Бальтазар лишь закатил глаза.

— Бедненький, — Кендра подлетела к Андерсу и обняла его за шею, — как жаль, что нельзя отказаться от соула. Как ты вообще находишься в одной комнате с этим подобием человека? Логан, прости, но твоё чувство юмора больше не считается самым примитивным, — произнесла девушка.

Бальтазар засмеялся. — Устами милой девушки турнир шуток окончен. Гаррет признан самым тупым юмористом за всю историю Орденов.

— Может, медальку ему сделаем или орден на грудь? — приподнял бровь Андерс.

— Лучше кляп, — усмехнулся Кастиэль.

Магнус усиленно молчал, глядя на Макса, внутри все переворачивалось и он сам не заметил, что, скрестив руки на груди, больно впился ногтями в предплечье. Он старался выглядеть невозмутимым, но глаза… Там было все: боль, ярость, ненависть к самому себе. Только он причина страданий брата. Он помнил Макса другим, совсем другим и вот, что с ним стало по вине Магнуса. Вылететь бы из этого зала и… Забыть все это, как страшный сон, лишь бы не видеть потерянного и какого-то сломленного брата.

Макс словно почувствовал взгляд, поднял глаза и вдруг подмигнул, показывая глазами в сторону выхода.

Магнус лишь слегка кивнул, удивлённый, что Максвелл решил с ним поговорить, но в коридор вышел, дождался брата и начал первый.

— Я злился, Макс, — произнёс он, — когда ты почти не писал, отвечал на мои письма односложно — я безумно злился. А ещё я скучал, я очень по тебе скучал. Мы всегда были близки, я всегда видел в тебе свою поддержку и опору. Когда ушёл отец, когда мать могла смотреть на меня только с отвращением, обвиняя в уходе отца — ты был рядом. Я всегда любил тебя, Максвелл и с гордостью рассказывал в Ордене, что мой брат воин. Я так гордился тобой, я восхищался тобой. Я, — парень запнулся, опуская глаза, — я не знал, как тебе доставалось здесь из-за меня. Из-за родственной связи с уродцем. Прости меня, Максвелл. Слишком много тебе пришлось перенести из-за того, кто твой брат.

— Магнус, — Макс вздохнул. Он в своем мирке закрылся изнутри, забывая, что Магнус остался снаружи. Но, получая его радостные письма, Макс словно бы озлоблялся с каждым разом. Он винил всех подряд, даже и мать, и брата, потому что стал объектом, на которого все сваливали свой негатив, свои страхи, свою ненависть к мутантам. А его прирожденного позитива и веселого характера не хватало, чтоб это преодолеть. Но не скажешь же это брату, который и так страдает. Хотя, может, он и так слишком много замалчивал? Скрывал все в себе, хоронил под молчаливостью и замкнутостью. — Ты всего лишь повод, ты не причина. Я просто стал словно бы олицетворением всех мутантов мира. И все, что ощущал каждый воин к вам, стали сливать на меня. Мне угрожали, избивали, ломали сабли… я переезжал из спальни в спальню, потому что не мог ни спать, ни есть нормально. Многие воины испытывают к вам страх и ужас. Многие ненавидят. Многие презирают и так далее. И я испытал на себе все это лично. И я бы никому не хотел пожелать этого. Но жалею я лишь об одном — что, варясь в этом котле зла и ненависти, я потерял частичку себя. Ту светлую и веселую часть, что была связана с тобой. Я злился на тебя, что ты там, а я здесь. Я ненавидел тебя за то, что ты был не рядом. Хоть это и было невозможно… А с этими ребятами я задержался. Нельзя сказать, что они прям полюбили меня как родного, но Алек с Касом тайно дружили со мной, а Бальт и Зев в первые же дни моего поселения в их спальне, дали остальным понять, что я под их крышей. Лишь Гаррет цепляет меня, но это мелочи. Кстати, поздравляю с соулом. Алек — достойный кандидат. Лучший из всех воинов, что я видел. Ну… я имел в виду как человек. В общем, увидев Сон, я понял что часть жизни закончена, начинается новая жизнь и написал тебе записку с птицей. Я надеялся, что ты сможешь вырваться и приехать повидаться. А вышло… а вышло прямо чудо.

— Макс, — Магнус буквально схватил своего брата в объятия, прижимаясь к нему. Словно вновь ощущая себя трехлетним мальчишкой, который цеплялся за своего брата, как за единственное спасение в этой жизни, — мне так жаль, так жаль. Я всегда хотел быть рядом, всегда, и ребята — они уже тебя обожают. Ты дай им шанс — они все замечательные. И Дориан… Он хороший, классный, просто немного замкнут из-за своей мутации он боится чересчур сближаться с людьми. И теперь мы снова вместе, и я так рад. Я так не хочу тебя терять, Макс, ты же знаешь, что у меня никого и никогда не было ближе тебя, — прошептал Бейн, крепче прижимаясь к брату.

— Братишка, — Макс обнял брата, вдруг ощущая как рушатся выстроенные им самим баррикады и стены, и вспыхивает заново его давно спрятанная сущность, — я счастлив, что вновь воссоединился с тобой. Я сам так скучал, просто жутко скучал. И теперь уж никуда от тебя не денусь. А ты от меня.

Когда ребята, весело переговариваясь, вошли в зал, то первым это заметил Локи.

— Ну, наконец-то, мы можем обнять Максвелла, — рассмеялся он, телепортируясь и заключая ошарашенного Тревелиана в объятия. Магнус отошел на пару шагов в сторону, позволяя лучшему другу обнимать его брата.

— Эй, — возмутилась Кендра, — это я создала его фан-клуб вообще-то. Я должна обнимать его первая, — кинулась девушка к ним и чуть не сшибла обоих парней.

— Ну, это же Максвелл. Он у нас что-то вроде инъекции от ненависти к примитивным, — пожала Сэра плечами и направилась тоже обнять брата своего друга.

Андерс лишь молча улыбнулся, переведя взгляд на счастливого Бейна, и потопал к друзьям.

— Если Магнус теперь типа с тобой, — посмотрел Логан на Алека, — то из двух братьев мне может светить только Макс, — пожал парень плечами и тоже присоединился к друзьям.

Алек, почему-то ощущая какую-то пустоту, удивленно следил за всем действом. Он заметил, как переглядывались Магнус и Макс и вышли, и уж точно увидел, как изменился Макс по возвращению. Он словно бы включил внутри фонарь, так сияли его глаза. Поскольку главный ажиотаж был вокруг Макса, а Магнус стоял в сторонке, Алека просто потянуло в его сторону. Ему не хватало Бейна. Он просто нуждался в его присутствии рядом. В прикосновении.

— А давайте устроим вечеринку. У Бейна наверняка есть и текила, и ром. А у Логана запасы виски и коньяка. А я припрятал водочку и джин для такого случая. Мы давно не пили шикарные коктейли Бейна, — направляясь к друзьям, начал Дориан, но затем перевел взгляд на Эрика и Чарльза, но те делали вид, что ничего не слышали, — можно у нас в комнате, — продолжил Дориан, собираясь наконец-то обнять своего соула.