– Ужин вот-вот будет готов, – объявила Нарцисса.

– Вот-вот? – переспросил Сириус. – Я рассчитывал тут же сесть и впиться зубами в сочный кусок мяса.

– Я учла, что вы опоздаете, – коварно улыбнулась Нарцисса. – А что, на приеме было нечем поживиться?

– Регулус считает это пустой тратой денег налогоплательщиков, – сообщил Сириус. – Политики могут пожрать и дома. Там были какие-то жалкие канапе и неколлекционный алкоголь.

– Вы заметили, до того, как стать Министром, он не был таким жлобом? – глубокомысленно отметил Кристиан Мальсибер.

– Политика портит людей, – согласился Сириус.

Гермиона насмешливо фыркнула.

– Регулус безупречен, ясно вам? – вздернув нос, с пафосом заявила она.

– Почему я не удивлен, что слышу это от его жены? – ухмыльнулся Сириус. – Леди Блэк, вам отказано в объективности, – он ехидно прищурился и заговорщическим тоном изрек: – Ведь все знают, каким образом порядочный муж может улучшить мнение супруги о себе.

Все засмеялись.

– Сириус! – возмутилась Гермиона.

– Что? – отозвался он. – Каждый думает в меру своей распущенности, Гермиона.

– Интересно, – усмехнулась Талия. – Я начинаю подозревать, что ты не входишь в число порядочных мужей, раз уж размышлять надо «не распущенно».

Все опять захохотали.

***

Перед тем, как позвать малышню, Регулус решил подняться наверх и снять парадную мантию. Он считал, что Мародеры все равно исполнят то, что задумали, так что бороться с ними напрасно. Надо относиться к этому философски. Для своей цели он выбрал кратчайший путь по старой служебной лестнице и, к своему удивлению, обнаружил троицу именно там. Причем они находились в на редкость миролюбивом настроении: встав коленями на подоконник, все трое прижались носами к стеклу и с интересом изучали нечто внизу.

Регулус, незамеченный юными шпионами, остановился у них за спинами.

– Ты погляди на Реджи, – громким шепотом произнесла Меда Люпин. Она вытянула губки и издала звук, призванный изобразить поцелуй.

«Любопытно», – подумал Регулус, изогнув бровь.

– А твой брат вообще жениться собрался! – ощетинился Орион Блэк, его младший сын, обидевшись за сестру. – На этой фифе…

И они с Джеймсом Поттером томными голосами произнесли с французской картавостью:

– Мари-Виктуар.

– Дамы и господа, могу ли я полюбопытствовать, чем вы тут занимаетесь? – громко осведомился Регулус.

Троица дружно вздрогнула и обернулась.

– Э… Ничем!

На Регулуса уставились три кристально-чистые пары глаз – неистово-синих, карих и янтарных. Он с трудом сдержал улыбку. Орион Блэк, Джеймс Поттер и Андромеда Люпин вполне соответствовали данному им прозвищу. Им было по двенадцать лет, и за полгода, проведенных ими в Хогвартсе, трое гриффиндорцев успели поставить школу на уши и получить столько отработок, сколько их старшие братья и сестры не получили за всю учебу. С другой стороны, это свидетельствовало о том, что Карта Мародеров пока не попала им в руки, как и мантия-невидимка. Впрочем, кое-кому это ничуть не мешало попадаться редко – Меда умела становиться невидимой.

– А мне показалось, будто вы за кем-то подглядываете, – прищурился Регулус, обводя их строгим взором.

– Нееееет, – с искренним удивлением протянули трое.

– Уверены? – переспросил Регулус.

– Абсолютно, – Меда гордо вздернула нос.

Регулус хмыкнул.

– Ладно, идите вниз, пока я не намазал вам языки горчицей за вранье, – безжалостно заявил он.

Троица с явной неохотой слезла с подоконника.

– Откуда у тебя, дядя Регулус, такие варварские методы воспитания, никак не возьму в толк, – величественно отметила Меда.

– У меня есть экземпляр книги о средневековых пытках, написанной палачом, – сказал Регулус.

– Серьезно? – Джеймс притормозил, проходя мимо.

Регулус невозмутимо кивнул.

– Да ладно? – прищурился Поттер, склонив голову набок.

Меда тоже вернулась на пару шагов, бросила экспертный взгляд на Регулуса и авторитетно констатировала:

– Да он врет, бестолочь.

Джеймс, не глядя, дернул ее за русую косу, чего юная Люпин терпеть не могла, и понесся вниз, не дожидаясь мщения.

– Убью тебя, Поттер! – завопила она и ринулась следом.

Орион широко улыбнулся отцу и отвесил шутовской поклон. Давний заказ лорда Блэка был исполнен с предельной точностью: старший сын Гермионы и Регулуса, Эридан, в этом году выпускался со Слизерина и во всем походил на отца, а младший, Орион, был вылитый Сириус и, что примечательно, даже родился с ним в один день. Все еще злокозненно ухмыляясь, Орион протопал мимо. Регулус покосился на него с притворной суровостью и взъерошил ему волосы. Улыбка Ориона переменилась, став ласковой, а в глазах проскользнуло обожание – несмотря на постоянные наказания и близость по духу с дядей Сириусом, малыш практически боготворил отца.

– Пап? – он черкнул ногой по полу, сунув руки в карманы штанов.

Регулус кивнул, приглашая его продолжать, и только сейчас понял, что и сам стоит, сунув руки в карманы брюк.

– Ты не очень наказывай Реджи, хорошо? – попросил Орион. – Она же девчонка, сам знаешь – они только и думают, как бы влюбиться.

– Хорошо, – засмеялся Регулус.

Орион просиял: Регина была самой любимой сестрой на свете, потому что тоже была не прочь подурачиться и нарушить правила.

– И маме… ну, не давай буянить? – высказал надежду Орион. – Хотя бы до завтра? Ты же знаешь, какая она у нас вредная бывает.

Регулус хмыкнул, но все же пообещал позаботиться о благополучии Регины. Орион в ответ крепко обхватил его вокруг пояса и на мгновение зарылся лицом в его рубашку, затем полетел вниз по лестнице, пристыженный своим «девчачьим» порывом. Да, видела бы это Меда, точно ему не простила бы – из этой троицы мисс Люпин была главным сорванцом.

Регулус выглянул в окно: внизу, за оранжереей, стояла Регина в компании какого-то парня. Дочка безудержно хохотала, то и дело откидывая за спину длинные черные волосы. Сейчас она была удивительно похожа на Гермиону.

– Ха-ха-ха, – перекривил Регулус, открывая окно, затем высунулся наружу и крикнул: – Добрый вечер!

Регина резко перестала хихикать и с ужасом уставилась вверх. Ее спутник мгновение стоял в растерянности, и Регулус решил, что от его дальнейшего поведения будет зависеть судьба встреч этой парочки – пусть только попробует оставить Регину самостоятельно справляться с отцовским гневом.

– С Рождеством, господин Министр! – прокричал парень. – Вы меня, должно быть, не знаете. Я – Энтони Нотт!

Регулус усмехнулся. Что ж, не разочаровал.

***

Лили Поттер придирчивым взглядом окинула оранжерейные заросли и лениво взмахнула рукой. Растения, кое-где печально опустившие листья, встрепенулись и выпустили бутоны.

– Вот так-то лучше, – сказала она, однако отвлечься от беспокойных мыслей все равно не могла. – Все это вылезет нам боком, – уверенно сказала она: нарушать правила староста школы не любила.

– Лилз, это личное дело Регины, – отозвался Эридан Блэк.

Лили обернулась к нему. Блэк, который был «мальчишеским» старостой школы, особо не тяготился необходимостью соблюдать правила – шла ли речь о школе, или о домашних неписанных законах. Из-за него у Лили вечно возникали проблемы: Эридан «не забывал свои корни» и регулярно прикрывал провинившихся слизеринцев, а ей оставалось только помалкивать, ведь Поттеры не доносят на своих родных. Да и гриффиндорцы возмущались: сама Лили родному факультету спуску не давала. Честно говоря, быть старостой школы ей совершенно не нравилось: причина была не столько в Эридане, сколько в троице гриффиндорцев, именно в ее последний год пополнившим ряды нарушителей дисциплины.

Лили обреченно вздохнула. Ее семейка всегда доставляла ей массу неприятностей, начиная с того, что Блэки и Поттеры были живыми легендами, и она от рождения стала частью этой легенды, и заканчивая тем, что Лили то и дело обнаруживала в своем окружении девиц, надеявшихся через нее «дотянуться до звезды» по имени Эридан Блэк. По ее «дядюшке» вздыхала добрая половина школы – Лили только и успевала отбиваться от навязывающихся в подруги девчонок. И так было всю жизнь. Сначала, стоило Лили поступить в школу, как ее тут же начали опекать девчонки на пару лет старше. Она, конечно, была растрогана и в своей детской наивности не сразу догадалась, что причиной тому ее родство с близнецами Макнейр и близкое знакомство с Тобиасом Снейпом. Потом уже она начала с подозрением воспринимать попытки подружиться с ней и тщательно присматривалась к людям. «Ничего, – говорила себе Лили. – Вот они выпустятся…» Но они еще не успели выпуститься, когда подрос Эридан, приходившийся ее маме двоюродным братом (в их семейных связях сам черт ногу сломит). История началась заново.