– Смешно, да? – Белле нестерпимо хотелось выхватить волшебную палочку и заклясть ее… заклясть ее Круциатусом. Чтобы она визжала от боли и валялась по земле, растеряв все свое интеллектуальное высокомерие, и позабыла об этой своей «свободе мысли».

Андромеда, видно, решила, что разговор окончен, и подхватила свой чемодан.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда родишь сквиба, дура! – зло выкрикнула Белла ей вслед.

– Я еще не бывала подружкой невесты! – весело воскликнула Дора, вертясь на месте.

Юбка кроваво-красного платья взлетала, и она становилась похожа на яркий цветок. Их со Стеллой прически были почти такими же, как у невесты, с вплетенными алыми лентами в тон платьям, красиво оттеняющими темные волосы. Крутнувшись в очередной раз, Дора врезалась в кузину, и они дружно засмеялись. Это зрелище застало Андромеду врасплох, если не ошеломило: девочки сейчас были практически копиями ее самой и Беллы. Странно и даже страшно было смотреть на них – будто ожили призраки прошлого. Андромеда поспешно отвернулась, чтобы взять с кресла букет невесты.

– Хорошо все же, что торжество неофициальное, – высказала свое мнение Дора. – Было бы ужасно идти по проходу под взорами сотен взглядов этих… – она осеклась.

Повисло неудобное молчание. Да, будь торжество официальным, и вряд ли Дора стала бы подружкой невесты.

– О, у меня уже была одна официальная свадьба, – ослепительно улыбнулась Нарцисса, разглаживая несуществующие складки на своем платье. – Теперь должна быть для души.

И все засмеялись. Светский такт младшей Блэк тоже достался от матери. Андромеда подумала, что Нарцисса – леди, в том прекрасном идеалистическом смысле этого слова, какое, по мнению многих, неприменимо к жизни. Все же по-настоящему знать дворянство может только тот, кто родился и вырос в этой среде. Знать, что во все времена среди них все же встречаются люди с особым, им одним свойственным понятием чести и долга, люди «старомодно», как сейчас говорят, благородные. И все же, с другой стороны, это слишком замкнутый круг, чтобы Андромеда чувствовала себя в нем свободно и не была «белой вороной». Она будто застряла между двумя мирами, от одного из которых отказалась из-за его консервативности; другой же мир, так называемый «средний класс» магического сообщества, так до конца и не принял ее, ибо для них она была, как говорил бестактный Грюм, «слишком непростая». Что подразумевало: с барскими замашками.

Андромеда обернулась.

– Не рожу, не выдумывай! – видно было, что слова Беллы все же задели ее.

Белла скептично усмехнулась.

– Сама знаешь, наша кровь настолько густая, что ее ничем не перебьешь, – продолжила Андромеда. – Недаром же Блэки и сейчас похожи на своих предков – наши гены всегда берут верх. Это кому-нибудь из полукровок следует опасаться брака с маглорожденным, я же могу выйти хоть за магла!

Хотя эти слова еще больше вывели ее из себя, Белла все же нашла в себе силы ответить вкрадчивым тоном:

– По-моему, сестрица, ты сама себе противоречишь. То мы недостойны своих предков, то кровь в наших жилах вдруг оказывается… небесно-голубой, как выразились бы с презрением твои друзья.

– Неправ… – договорить Андромеда не успела – в этот миг из кустов вывалились трое младших Блэков.

– Меда, ты уходишь? – изумленно воскликнул Регулус, а Нарцисса всхлипнула. Сириус отряхнулся и с независимым видом сунул руки в карманы брюк – сколько раз мальчишкам твердили так не делать!

Белла стиснула зубы. Только этой мелюзги здесь не хватало. Вечно они шпионят за ними с Андромедой!

В дверь постучали, и после разрешения на пороге появились Сириус, Регулус и Драко.

– Отец семейства во главе своей свиты прибыл, чтобы препроводить вас к алтарю, прекрасная миледи, – с убийственным пафосом поведал Сириус, сделав нарочито возвышенную мину.

Драко обошел его и, покосившись на своих кузин, осторожно, как-то скованно приобнял Нарциссу.

– Ты прекрасна, – тихо пробормотал он.

Нарцисса улыбнулась и звонко поцеловала его в щеку. Регулус бесцеремонно потеснил «отца семейства», подошел к невесте и взял ее за руку.

– Если существуют люди, которые считают, что идеал – в твоем лице, разумеется, – превзойти невозможно, значит, они сегодня не здесь, – сказал он и поцеловал руку Нарциссы с присущей ему неподражаемо естественной галантностью.

Она прижала ладонь к груди, томно вздохнула и воздела глаза к потолку, делая вид, будто сражена наповал, а потом они с Регулусом засмеялись.

– Я очень рад за тебя, – мягко добавил он.

– Спасибо, – Нарцисса сжала его руку.

Андромеда улыбнулась, глядя на них. Удивительно, что есть люди, способные дружить целую жизнь напролет.

– Я всегда утверждал, что он подхалим, – Сириус, в свою очередь, оттеснил брата плечом. – Но сегодня мы и вправду отдадим шотландцу сокровище нации.

– Эй, что за шовинизм, дядюшка? – возмутилась Дора, а Нарцисса стукнула его букетом.

– В этом весь ты! – с притворным возмущением сказала она.

– Думаю, пора на выход, – объявил Регулус.

Все засуетились. Андромеда направилась к двери вслед за Регулусом и Драко, и еще раз обернулась напоследок. Дора и Стелла корчили друг другу смешные рожицы, то ли чтобы приободриться, то ли чтобы избавиться от излишней смешливости. Поймав на себе мамин взгляд, Дора приняла серьезный и торжественный вид. Сириус подал руку Нарциссе, одернул белый жилет и подмигнул спутнице.

– Если наступишь на платье, я тебя подхвачу, не беспокойся, – сказал он.

Нарцисса ткнула его локтем в бок.

– Ребята, мне очень жаль, но… – начала Андромеда, подступая к малышам.

Она всегда любила этих малявок, вечно возилась с ними, как какая-нибудь клуша. Вот и сейчас она принялась утешать их, лепеча что-то в духе «когда вырастете, надеюсь, вы меня поймете». Белла смотрела на нее с застывшим оскалом ненависти на лице.

– Мы еще увидимся? – напряженно спросил Сириус, любимчик Меды.

Та выдавила улыбку и вполне убедительно соврала.

– Конечно, – сказала она. – Я…

– Нет, не увидимся! – вдруг закричал Регулус. – Никогда не увидимся! Я знаю, ты сбегаешь к грязнокровке! Наши родители тебя никогда не простят! Ты… ты предательница!

– Заткнись! – завопил в ответ Сириус.

Регулус одним прыжком обернулся к нему. Его тонкое болезненное лицо пошло алыми пятнами от злости.

– Да! Она предательница! Она променяла тебя и меня на грязнокровку! Ты дурак, что ли? Не понимаешь…

Сириус с рыком бросился на младшего брата, и они сцепились, покатившись по земле и рыча, как двое волчат.

– Прекратите! Прекратите! – завопила Нарцисса и принялась метелить их куклой.

Со стороны террасы послышались шаги – наверняка кто-то из взрослых, и Андромеда, подхватив чемодан, бросилась наутек. Белла растерянно замерла. Нужно было что-то предпринять, заколдовать Андромеду, но у нее не было сил оторвать взгляд от катающихся по земле кузенов. Регулус явно проигрывал старшему брату, но продолжал с яростно горящим взглядом выкрикивать гадости, и чем больнее делал ему Сириус, тем более жестокие слова вырывались у мальца. Нарцисса стояла над ними, бессильно повесив руки и роняя горькие крупные слезы, завывая во всю силу легких – и даже так она умудрялась быть прехорошенькой. Детские склоки всегда угнетали Беллу, приводили в какое-то полубессознательное состояние. Она чувствовала себя беспомощной, и ощущение, что привычный мир рушится, навсегда осталось в ее памяти неразрывно связанным с этой сценой.

– Ты тупица! Ненавижу и тебя, и эту предательницу! – охрипшим голосом горланил Регулус, а затем испустил вопль бессильной ярости, прижатый к земле старшим братом – Сириус выкрутил ему ухо.

Этот странный крик, не жалобный, даже не от боли, а злой и упрямый, выражающий нежелание сдаваться, неожиданно привел Беллу в чувство.

– Довольно! – она схватила Сириуса за рубашку на спине и оттолкнула так, что тот опрокинулся на спину. – Хватит! Ты! Щенок! – не своим голосом выкрикнула она и замахнулась на него рукой.