Внезапное заявление повергло Нарциссу в шок, и она совершила удивительную нелепость: ее рука непроизвольно взметнулась вверх и ощупала «длинный вздернутый нос». Пожалуй, ничего более глупого она не делала за всю свою жизнь. В глазах Макнейра заплясали искры смеха, и Нарциссе ничего не оставалось, кроме как напустить на себя полный достоинства вид и изречь:

– Он не…

Но договорить она не успела: Макнейр громко («Как и все мужланы неотесанные») захохотал. В целом, Нарцисса заранее смирилась с таким исходом, и даже не разозлилась по-настоящему. Она лишь устало вздохнула, воздев глаза к небу, и стала терпеливо ждать, когда хам-шотландец вдоволь нахохочется. В уголках глаз у него собрались смешливые морщинки, какие бывают у улыбчивых и зачастую добродушных людей, на щеках появились крохотные ямочки, и он стал похож на дурашливого мальчишку. Нарцисса сдержанно улыбнулась. Следовало признать, что ей нравилось смотреть на хохочущего Макнейра и слушать его сиплый беззаботный смех. Ей самой становилось легко и весело.

– Довольно уже, – хихикнула она, совсем не по-светски толкнув его в твердое плечо.

– Я сделаю копию этого воспоминания, сохраню в Омуте памяти и буду доставать в зимние тоскливые вечера в Макнейр-Холле, – весело сообщил он и зачем-то перехватил ее руку: белоснежная ладошка Нарциссы утонула в его загорелой шершавой ладони.

– Ну что ж, раз Уолден Макнейр сподобился на такой-сякой комплимент, то ладно, – великодушно согласилась она, и, вместо того, чтобы высвободить руку, сжала озябшие пальчики, грея их об его ладонь.

Горячая волна коварно поднималась вверх по руке и растекалась по всему телу, щекоча и заставляя приятно нервничать, как школьницу перед балом.

– Благодарю, миледи, – пафосно возблагодарил Уолден и коротко коснулся губами ее ладошки.

Нарцисса улыбнулась, не желая размышлять над тем, что это такое происходит. Ей было просто тепло и светло, как уже давно, а, может, и никогда не бывало.

– По-моему, пора возвращаться в замок, а то твои исцеляющие прикосновением ручки совсем замерзли, – сказал Уолден уже серьезнее.

Нарциссе стало немного тоскливо. Не хотелось, чтобы он отпускал ее руку. Еще мгновение они стояли, глядя друг другу в глаза и… все было сказано без слов: ничего не будет, потому что роль любовника замужней леди не для него, а она никогда не позволит себе изменить мужу, пусть и неверному – кажется, они слишком хорошо, может, старомодно воспитаны. Он отвел взгляд первым, немного виновато, и разжал пальцы. Нарцисса убрала руку, и он заспешил к замку, не сказав ни слова.

Она горько усмехнулась. Ну вот, она всегда хотела знать, как это, когда понимаешь без единого слова. На глаза набежали слезы. Лучше бы не знала.

***

Долорес Джейн Амбридж была чрезвычайно довольна собой. Сегодня ей выпала почетная миссия: лично выбрать среди множества магловских выродков тех, чье существование никоим образом не может быть полезным высшей расе волшебников. Наибольшее удовольствие Долорес получила, выбирая среди полукровок – в это время она думала о маленьком подонке Поттере, из-за которого опозорилась в прошлом году и пережила худшие минуты своей жизни. Поэтому Долорес испытала сладкое чувство мстительного торжества, когда среди огромного количества дел откопала наиболее подходящее: девчушка-полукровка из гриффиндорской команды по квиддичу, наверняка из друзей подлого мальчишки.

Долорес шла по грунтовой дороге к своему маленькому очаровательному особняку: тому самому, в котором в свое время обитало великое семейство Дамблдоров. После смерти старика чудесное жилье перешло в собственность государства, какие-то идиоты мечтали сделать из него Мемориальный музей в честь великого мага, но со сменой власти Долорес удалось заполучить особняк самого-самого колдуна современности в свои руки. Разумеется, особняк приглянулся ей не только по этой причине, но еще и потому, что его окружала блестящая защита, выстроенная то ли самим Дамблдором, то ли его отцом. Хотя более всего Долорес грела мысль, что она живет в доме, где проходило становление Дамблдора, словно это каким-то образом приближало ее к его величию, своеобразно приравнивало к нему.

Долорес толкнула невысокую кованую калитку и по узкой посыпанной гравием дорожке, вьющейся между промокшими голыми деревьями, двинулась к парадному входу, над которым она повесила чудесную фигурку кошечки. К ее удивлению, на пороге дома сидел насквозь промокший черный кот. Грязные лапы были белыми на кончиках. Кот дрожал, длинные усы грустно обвисли.

– Мерлин мой, – умилилась Амбридж.

Кот был почти таким, как в историях, которые в детстве для нее выдумывала старшая сестра, только глаза были обыкновенного желтого цвета, а не зеленого. В сестриных сказках кот, который всегда приходил на помощь своей чудесной хозяйке, в конце концов, оказался прекрасным юношей – ведьма заколдовала его, отомстив за свое разбитое сердце, и снять чары могло только верное служение волшебнице. Правда, ведьма забыла упомянуть, какой именно, и возлюбленный еще раз удрал от нее к другой.

Кот жалобно мяукнул. Долорес прежде всего применила заклятье разоблачения анимага, а когда ничего не произошло, оттаяла.

– Бедный котик, тебя выгнали на улицу бессовестные хозяева? – засюсюкала она, как с младенцем. – Сейчас мы высушим тебя и накормим чем-нибудь вкусненьким, – мысленно она уже примеряла на него большой розовый бант.

Она высушила кота, продолжая бубнить всякие глупости, подхватила на руки и стукнула волшебной палочкой по двери. Многочисленные замки и чары заскрежетали, и дверь со скрипом отворилась. Из дома тотчас пахнуло затхлостью и кошачьей мочой, хотя Долорес была настолько привычна к этой смеси, что не обратила никакого внимания. Навстречу ей с голодными воплями устремились ее любимцы – шестеро здоровенных толстых, как пуфики, котов с повязанными на необъятных шеях бантами.

– Поглядите, я принесла вам нового друга, – поведала Долорес, опуская кота на пол.

Он мгновенно прижался к стене, совсем тощий и мелкий на фоне других.

– Ничего, мы и тебя откормим, – пообещала Долорес.

Старая сварливая серая кошка Люсьена грозно зашипела на новичка.

– Тихо ты! – шикнула на нее Долорес и тут же смягчилась: – Будь гостеприимной, Люси.

Она прошла вглубь коридора, предоставив кошкам время для знакомства, и по привычке применила «Гоменум Ревелио». К ее изумлению, заклятье показало, что на первом этаже присутствует еще один человек. А уже в следующий миг волшебная палочка вылетела из ее руки. Долорес резко обернулась и увидела высокого красивого юношу с иссиня-черными волосами, в рубашке с расстегнутым воротом и закатанными до локтей рукавами. Он усмехнулся. В первый момент Амбридж посетила глупая мысль, что это тот самый юноша из сестриных сказок, и только потом она поняла по явственному внешнему сходству, что перед ней младший из Блэков. Еще мгновение спустя она провалилась в темноту, спутанная чарами Морфея.

***

– … твою мать! – одна из жирных тварей впилась когтями Регулусу в ногу.

Он взмахнул волшебной палочкой, отправляя внезапно объявившуюся седьмую подушку в кухню, где уже были заперты шестеро свиноподобных котов. Дверь на секунду распахнулась, чтобы жирдяй мог присоединиться к своим сородичам.

Макнейр хохотнул: как ни странно, коты бросались исключительно на братьев Блэк, которых обыкновенно обожали все мало-мальски сообразительные животные.

– Впервые вижу котов, которых ненавижу, – поделился Регулус с присутствующими.

– Это точно, – пробормотал Сириус, которого несколько минут назад атаковали четверо из шестерых монстров. – А еще тут дико воняет.

– Умные коты, не в пример всем остальным, – съязвил Снейп, убирая волшебную палочку от виска Амбридж.

Одним движением он нанес на пергамент полный список маглорожденных и полукровок, с адресами и фотографиями. Двадцать листов бумаги легли отдельно, и Снейп занялся стиранием памяти чиновнице. Сириус протянул руку к меньшей стопке, но Регулус опередил его – как-никак из них двоих ловцом в школе был он. Продемонстрировав старшему брату улыбку «Я круче», Регулус начал просматривать список. Маглорожденные волшебники, к его облегчению, все до единого были совсем старыми: очевидно, преобразователь энергии, придуманный Рабастаном, вытягивал из них силы быстрее всего. Из полукровок были выбраны двое студентов Хогвартса, которых намеревались убить вместе с их родителями.