— Мне воду, — сказал Келлан.

Я засмеялся.

— Брат, ты все такой же безудержный гуляка, каким и был. Я буду Bud Light, — сказал я Джейкобу. (Прим.: Bud Light — светлое пиво).

Келлан выгнул брови.

— Я вижу, ты просто такой же безудержный и безумный, как я.

Джейкоб принес и поставил перед нами напитки, после чего облокотился о стойку, подперев кулаками щеки.

— Итак, Айова, да? Какого черта делать в той Айове?

— Ровно то, о чем ты думаешь. Ничего. Работа, сон, женщины и травка. Промыть, сплюнуть, повторить. (Прим.: строчка из песни Kelly Clarkson «Wash, Rinse, Repeat»).

Келлан поморщился при упоминании о травке — так же, как и Алисса.

— Не гони, Келлан. Больше ничего я не употребляю. Просто иногда покуриваю.

— Я просто не хочу, чтобы ты опять оступился, вот и все.

— Я держусь уже несколько лет. Со мной все хорошо, — я откашлялся. — Кстати, спасибо за помощь с арендной платой в прошлом месяце. И в позапрошлом… — мои слова перешли в шепот. — И месяц до этого…

Даже имея диплом, найти стоящую работу было довольно трудно.

— В любое время, — улыбнулся он, понимая, что я меняю тему, но позволяя сделать это. — Но давай договоримся, что никогда не будем упоминать этого при Эрике, хорошо?

Джейкоб засмеялся.

— Это, должно быть, странно, Келлан.

— Что — это?

— Ощущать свои яйца, крепко зажатыми в женской руке.

Я хихикнул.

— Я удивлен, что у него до сих пор остались хоть какие-то яйца.

— Идите на хрен, парни. Просто в Эрике есть что-то такое… — Келлан сморщил нос, подбирая нужное слово.

— Маниакальный контроль? — предложил Джейкоб.

— Бесцеремонность? — сказал я.

— Мелодраматичность?

— Наигранность?

— Материнская опека?

— Пренебрежительность?

— Постоянство, — сказал Келлан, глотнув воды. — Эрика постоянная. Она — все то, что придает мне устойчивость. Она — сущее наказание, это да, но я, не задумываясь, выбрал бы ее руку и держался бы за нее каждый день, потому что она сильная. Она — мой якорь.

Мы с Джейкобом замолчали, немного ошеломленные.

— Вау, — Джейкоб тяжело вздохнул, — это просто… — его глаза наполнились влагой. — Это просто так чертовски отстойно.

Я засмеялся.

— Полный отстой.

— Это, как если бы «Гауда» и «Бри» собрались завести ребенка, а родился Келлан, — ухмыльнулся Джейкоб. (Прим.: Гауда — твердый голландский сыр, Бри — мягкий французский сыр. В данном случае Джейкоб имеет в виду, что смесь этих двух сортов даст сомнительного вкуса и консистенции конечный продукт, с которым и сравнивает Келлана).

— Отвалите. Я и не ждал, что два тупых раздолбая смогут что-нибудь понять об отношениях, — сказал Келлан. — Ну, тебе нравится это место?

— Нравится?! Оно потрясающее! Держу пари, что еда так же хороша на вкус, как это место хорошо на глаз. Если бы я жил здесь, то приходил бы сюда каждый день.

Коварная ухмылка появилась на лице Келлана, а немного погодя такой же интенсивности удовольствие расплылось по лицу Джейкоба.

— Нужно отметить, что это забавно, потому что мы с Джейкобом говорили… Если бы ты остался в городе, то получил бы работу. Он ищет шеф-повара, — предложил Келлан.

— Это хорошо оплачивается. Я имею в виду, главный босс — полный мудак, но работа хорошая, — добавил Джейкоб.

Я рассмеялся, потому что это была нелепая идея. Но мой смех прекратился, когда я увидел, насколько они оба были серьезными.

— Не обижайся, Келлан. Но узнав, что свадьба в ближайшее время не состоится, я на ближайшем поезде решил вернуться в Айову.

— Да? А ты можешь себе позволить обратный билет на поезд? — спросил Келлан.

— Что? Ты сказал, что оплатил билеты.

— Неправда. Я сказал, что оплатил билет сюда. Об обратном билете я ничего не говорил.

— Да пошел ты, — только фыркнул я, направляя на брата взгляд, полный замешательства. — Ты серьезно, да?

Я взглянул на Джейкоба.

— Он, блядь, серьезно, да?

— Я просто сказал, брат. Это твой дом. И тебя всегда здесь примут с радостью.

— Ты берешь меня в заложники, — ответил я, сбитый с толку.

— Мы предлагаем тебе работу, — ответил он. — Послушай, если ты действительно хочешь обратный билет в Айову, я куплю его тебе утром. Но предложение для тебя всегда в силе.

Келлан реально подталкивал меня к идее остаться, но я не мог понять, зачем это мне. Я больше не считал Тру-Фолс своим домом. Здесь были только демоны из моей прошлой жизни.

— Я предпочту билет в один конец. Не обижайся, Келлан. Я люблю тебя, правда. Но этот город? Я не могу остаться здесь и сохранить здравый ум. Просто не могу.

Он понимающе кивнул.

— Я понимаю. Просто подумай над моим предложением.

Я поблагодарил его.

— Итак, чуть раньше ты столкнулся с Алиссой? Каков твой план действий, если это произойдет снова? — спросил Келлан.

— Я собираюсь избегать этого и отстраниться от нее. Ни она, ни я не можем вернуться обратно. Я не могу больше двигаться по этому пути, и ей, безусловно, без меня будет лучше. Но… — сказал я, меняя тему, — приятно видеть, что ты завязал, Джейкоб.

Он кивнул.

— На самом деле, это произошло через некоторое время после того, как ты уехал из города. Однажды я проснулся и понял, что не могу больше этого делать. Я не проходил реабилитацию, но какое-то время посещал церковь, и это помогло. Сейчас я уже давно не был в церкви, но она повлияла на меня настолько, что я готов был стать священником.

— Только не это, — усмехнулся я.

Он ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в грудь.

— Если ты когда-нибудь надумаешь жениться, вспомни об этом благочестивом чуваке.

А потом ни с того, ни с сего Джейкоб наклонился вперед с самым торжественным выражением лица, которое я у него когда-либо видел.

— Логан, а теперь серьезно. Я должен спросить у тебя нечто действительно важное…

Я вздохнул, понимая, что не смогу избежать вопросов, которые, вероятно, возникали ко мне у большинства людей. Те же вопросы, которыми забросала меня в мотеле Сэди. Как проходила реабилитация? Ты срывался? Ты все еще думаешь о наркотиках?

— Да, Джейкоб?

— Как, черт возьми, ты сохраняешь волосы в таком идеальном состоянии? Они такие блестящие, я таких никогда не видел. И этот объем! Черт. У меня уже проклятые залысины, и я вынужден стричься под машинку, чтобы выглядеть хотя бы наполовину прилично.

— Боже мой, — простонал Келлан, закатив глаза. — Не позволяй ему завестись на счет своих волос.

— Я уже говорил тебе, Кел, что зависть — это грех, — хохотнул я. — Раз в месяц маска из яичных желтков и авокадо.

— Серьезно?

— Серьезно. Но через сорок пять минут, когда будешь смывать ее, не пользуйся горячей водой. Иначе получишь в волосах яичницу, которую будешь неделю выковыривать. Плюс ко всему, мытье холодной водой полезно для волосяных луковиц — волосы растут здоровыми и сильными. Если хочешь, могу составить тебе список того, чем я пользуюсь.

— Не шутишь? Ты сделаешь это?

— Конечно, тут нет ничего секретного.

— Не могу поверить, что этот разговор сейчас действительно происходит, — вздохнул Келлан, закатывая глаза так, что мне показалось, они застрянут в затылке. У него, возможно, была лучшая жизнь, чем у меня, когда я рос. Но сегодня прикалываться можно как раз над ним, потому что мои волосы выглядели офигенно, тогда как его заканчивали свое существование.

Мы задержались в ресторане чуть дольше, но уже не говорили ни о прошлом, ни о будущем, а просто наслаждались текущим моментом.

— Мне ненавистно разрывать это единение, но нам лучше вернуться и помочь Эрике с подготовкой к обеду, — сказал Келлан.

Я встал, протянув руку Джейкобу, и он ответил на мое рукопожатие.

— Рад был видеть тебя, Джейкоб.

— Я тоже, Логан. Ты хорошо выглядишь. Реально хорошо, мужик.

— Ты тоже. И, хм, я никогда не мог сказать тебе этого, но я сожалею о том, что наговорил тебе тогда, давно. О твоей порно зависимости и о вилке.