Положение Немезиды с каждой минутой всё ухудшалось. Борт стряхивали постоянные взрывы, облепленные тварями турели одна за другой выходили из строя, а многие палубы уже кишели заражёнными и их пришлось изолировать. Двух единственных техников никак не хватало для починки всех поломок и корабль продолжал снижаться, будучи уже не в состоянии держаться в воздухе. Мостику тоже приходилось тяжко и одни летуны уже искали способ пробраться внутрь, пока другие бились о треснутое стекло смотровой. Экипаж смотрел на эти попытки на удивление спокойно. И так было ясно, что монстры скоро прорвутся и через двери и через смотровую. На этот случай у всех при себе были автоматы, у всех, кроме Саундвейва и один из вехиконов-связистов протянул ему винтовку погибшего брата, которого ударило током при перебое энергоснабжения.
— Вот, возьмите, капитан.
Но тот, посмотрев на оружие, отказался от него.
— Оставь себе. За меня не беспокойся.
Руки Саундвейва были плоскими и длинными, что было полезно в ближнем бою, но крайне неудобно при использовании какого-либо огнестрельного оружия. Аспиды были слишком короткими и легче было защищаться мечами, да и Лазербик был рядом со своим лазером. Все приготовились к проникновению и нацелили оружие на лобовое стекло смотровой, через которое вот-вот пробились бы заражённые.
Сражение отчаянно продолжалось и чаша весов верно склонялась к стороне мёртвых. Заражённые становилось всё больше, в то время как боеприпасов — всё меньше. Оба Лендрейдера разрядили свои пушки и сейчас служили стационарными огнемётами, топливом для которых уже приходилось использовать топливо самой машины. На подступах к первой линии обороны лежали десятки тысяч раскуроченных трупов заражённых, утопавших в смеси из собственной кислоты и тёмного энергона, по которым карабкались их сородичи. И как будто проблем было мало, неожиданно отключился ленс-излучатель, который “пробурил” две трети толщины ворот. Поломка ознаменовалась яркими электрическими дугами и Тираель с Малтаелем немедленно начали осмотр для выявления её неполадок.
Но будто и этого было мало, в оба, заваленных ракетами, боковых прохода начали биться изнутри и пытаться вытолкнуть многотонные обломки. Это поначалу никто не замечал в пекле сражения, а когда всё же заметили, то было уже поздно и сквозь завалы с заглушавшим всё вокруг рёвом пробились две огромные твари с четырьмя ногами, огромными пастями, один с двумя длинными клешнями, а второй — с серповидными лезвиями.
Один из великанов, сотрясая землю под ногами, понёсся на броневики, выставив вперёд острые бивни и занеся над головой серпы, а второй – широко раскрыл пасть и из неё вырвались очень длинные и прочные щупальца, которые с невероятной быстротой протянулись к одному из штурмовиков, обвились вокруг него и начали тянуть прямо к клацавшим клешням. Пилот изо всех сил тянул штурвал на себя и пытался вырвать машину из смертельной хватки монстра, но тщетно. Даже огонь двух других штурмовиков не заставил зверя отступить. Тварь всё же заполучила штурмовик и сомкнула на нём клешни, которые острыми зубьями вгрызлись в корпус самолёта, после чего поднесла машину ближе к пасти. Тварь убрала щупальца обратно в горло и стали видные её метровые зубы, а пилот, поняв, что более пытаться спасти машину бесполезно, вгляделся в глаза пленившего его зверя и накликал несколько клавиш на бортовом компьютере со словами:
— Гори в аду, урод.
После чего показал зверю средний палец, а второй рукой дёрнул за рычаг под креслом и катапультировался. Кабина раскрылась и он вылетел из обречённого самолёта в сторону своих прямо перед тем, как монстр вцепился в машину зубами, а почти сразу за этим из кабины раздалось.
— “Самоликвидация через 3…2…1…”
Штурмовик взорвался буквально под носом зверя и разорвал его челюсть. Огромный монстр, фонтанируя тёмным энергоном, с угасающим рычанием повалился на землю, придавив своим огромным телом несколько десятков заражённых поменьше.
За второго гиганта взялись ракетчики и выпустили сразу две ракеты в монстра. Даже подсвета цели не требовалось, он был настолько большим, что промахнуться по нему можно было только нарочно, и то с трудом. Одна из ракет попала в массивную голову и расколола вдребезги защитный панцирь, а вторая прошила оставшийся без брони корпус и взорвалась внутри. Треть тела заражённого взорвалась, как вулкан, и во все стороны полетели раскалённые куски тела, но ноги зверя сами собой проскакали ещё несколько шагов, прежде чем споткнуться друг об друга и только тогда мёртвая туша рухнула не землю прямо перед рядами вехиконов, чуть не задавив их собой.
Казалось бы, обошлись малой кровью, но всё это было лишь отвлекающим манёвром и пока все были озабочены убийством гигантов, за ними из проходов вышли два зоантропа и выстрелили по обоим оставшимся штурмовикам. Психическая плеть одной твари с пронизывающим до проводов процессора металлическим скрежетом раздавила кабину первого самолёта вместе с пилотом и прибила саму машину к стене, а удар другой твари попал в крыло второго самолёта и оторвал его. Машина загорелась, закружилась и рухнула на землю рядом с ленс-излучателем, над которым работали механикусы. При падении штурмовик продолжал стрелять из своих гауссовых орудий и случайно зацепил Тираеля. Тот даже не успел разглядеть угрозу и из-за этого ионный щит не включился. Луч попал технику в плечо и разложил на атомы его руку и половину груди. Малтаель сразу заметил это и бросился к нему, по комлинку вызвав апотекариев.
В то же время несколько солдат собрались вокруг подбитого штурмовика и с трудом открыли искорёженную кабину.
— Ты как, Исша,— окликнул пилота один из солдат.
Она не ответила, но ещё была жива и её аккуратно вытащили из охваченных огнём обломков. Медики подоспели очень быстро и сразу взялись за раненных.
Параллельно снайперы взялись за двух новых зоантропов. Пытаться их застрелить было опасно. Их было двое и они стояли рядом, а окружавшая их аура была намного больше, нежели у одного предыдущего. Тогда в ход пошла ещё одна осколочная ракета и по аналогичной крутой дуге помчалась на синаптических тварей, которые только этого и ждали. Они своими телекинетическими способностями “схватили” летевшую ракету силой мысли перед собой и медленно развернули её, пока из сопла всё ещё вырывался огонь. Они начали разворачивать боеголовку в сторону вехиконов....однако...
— Ну уж нет,— с усмешкой произнёс Алькатрас.
Он прицелился и сделал один единственный выстрел, но не по зоантропам, а по ракете. Твари не разглядели угрозы в снаряде, который летел не в них и были полностью сконцентрированы на боеголовке, которая сразу в следующий миг взорвалась и заточила их в огненную ловушку. Ментальное эхо смерти двух находившихся рядом зоантропов было настолько сильным, что даже вехиконы со своими блокираторами почувствовали, как кто-то закричал в мучениях в их сознании. Заражённые испытали на себе ещё один удар, но они уже вплотную подошли к оборонявшимся и теперь было достаточно их собственных охотничьих инстинктов, чтобы они бросались на вехиконов без чьих-либо приказов.
Каждая линия обороны была разделена на три части: левый фланг, правый и центральный. Не прошло и нескольких минут, как с правого фланга поступил сигнал о помощи. Заражённые волной прорвались через укрепления и на их счету разом появились жизни 28-и солдат, которых заживо растерзали за считанные секунды, даже щиты не спасли, когда их просто задавили числом. И жатва только начиналась, теперь твари почувствовали сладкий вкус голубой крови своих жертв и они жаждали большего.
Оставшиеся вехиконы встали в круг, крепко держа в руках автоматы, патронов к которым оставалось совсем мало, из-за чего некоторые переключились на оружие ближнего боя. Но всё же они были полны решимости держаться до последнего солдата, один из которых запросил помощь.
— Это шестой. Правый фланг прорван, нам нужна поддержка. Ударьте по ним с воздуха, братья, и мы отобьём наши позиции. — Запрос принят,— ответила на зов штурмовая группа,— ожидайте налёта и будьте готовы к контратаке.
