Встретившиеся нам люди имели красный цвет кожи и ничем кроме этого не отличались от известных нам народов. Антонина так и сказала - это индейцы. Странно конечно, что у людей такой цвет кожи, но чего не бывает на белом свете. Странным было и многое другое в их облике и одеждах, привычках и обычаях. Но мы не стали ни на что обращать внимание. Может быть, нам встретятся ещё и чернокожие люди, чем чёрт не шутит, когда бог спит.
Ну да ладно, вернёмся к индейцам. Люди они оказались не робкого десятка и не отступили перед чужаками. Как выяснилось, они уже раньше встречались с белыми, и ничего хорошего от новой встречи не ожидали. В прошлый раз дело дошло до применения оружия, и только благодаря своему численному перевесу индейцам удалось устоять перед натиском чужаков. Однако мы обошлись без кровопролития, и самое главное - смогли договориться о встрече их вождей и наших командиров.
Возможно, свою роль сыграли и наши подарки, которыми послужили обычный железный нож и топор. Для них, как оказалось, железные изделия представляют большую ценность, а значит, служат подтверждением серьёзности намерений тех, кто дарит такие дары. Маскоги, а именно так называют себя эти индейцы, назначили встречу на месте слияния двух рек, располагающемся немного выше по течению. И решили её провести после того, как спадёт весенняя вода. Такой срок был выбран не случайно - нужно было время, чтобы оповестить вождей других родов, а нам успеть добраться до побережья и вернуться потом обратно на выбранное место.
Наша встреча заняла почти целый день, пока все немного успокоились, поняли - мы друг другу не враги, выяснили, кто что хочет, так время и пролетело. Зато каждому из нас стало понятно желание другого, а это уже немало. Как оказалось, индейцы хотели бы иметь больше металлических изделий и ружей, с которыми они были уже знакомы. Антонина сказала, что узнать про такое оружие они смогли, по-видимому, от испанцев, раньше нас побывавших в этих местах.
Немного расспросили индейцев о предстоящей дороге, как выяснили, нам надо добраться до места слияния двух рек и потом выбирать, по какой двигаться дальше. В общем, путь нам ещё предстоял долгий, так что особо задерживаться мы не стали, да и не было у нас других полномочий, кроме как договориться о будущей встрече, а это мы уже сделали. Теперь нам оставалось разведать новые места и найти железо.
Где-то на Миссисипи, октябрь 1610 г., Лев Романов
Закончили мы размечать фарватер и знакомиться с устьем реки. Как говорится, не так страшен черт, как его малютка. Всё оказалось не особо страшно, как выглядело на первый взгляд. Да и на второй и третий тоже. У кое-кого даже стали возникать мысли о правильности нашего выбора. Но последующие наши открытия развеяли последние сомнения по этому поводу.
Примерно в двухстах километрах от устья реки мы нашли достаточно высокий берег, где в наше время располагался город Батон-Руж. Глубина Миссисипи позволяла дойти сюда судам с осадкой порядка четырёх метров, а окружающая местность уже мало напоминала затопленную низину. Да и гораздо ниже по течению были вполне подходящие участки, на которых можно было спокойно размещать острожки и сторожевые башни.
Так что вполне подходящим выглядел вариант, когда всё нижнее течение реки контролировались сторожевыми постами, гарнизоны в которых периодически менялись, тогда как само поселение, ну и или место дислокации основного отряда, располагалось гораздо выше. Корабли свободно смогут подниматься вверх по реке, разгружаться и принимать груз. Думаю, это будет наилучшим выходом.
А ставить поселения надо выше по течению, где местность более высокая. Хотя и здесь возможностей для проживания немало, тут почти как в Египте, река несёт столько ила, что всё должно расти со страшной силой. Но не колхозник я, так что это просто рассуждения дилетанта.
Новоустюжинск, октябрь 1610 г., Семён Головин
Ай да Федька, ай да сукин сын! Ведь работает его шайтан-машина! Почти год возились мужики, начали ещё в Устюжинске, продолжали в Архангельске, пришлось делать станки, формы для литья, и вот только здесь закончили работы, собрали из заранее подготовленных узлов и деталей своё творение. Турбина получилась небольшой, но самое главное, рабочей.
Сразу появилось столько возможностей по её использованию, что просто глаза разбегаются. А народ чуть не на кулачках уже распределяет, где будет работать эта машина. А вот "фигвам", местное национальное жилище такое есть. Я понимаю, чтобы использовать привезённые станки, нужна машина. Дизеля-то, который раньше нас выручал, нет. А без такой машины всё подготовленное оказывается мёртвым грузом. Но не пришло время ещё ставить настоящие цеха, пока обойдёмся обычной кузницей.
Правда, Мстиславский уже над второй турбиной работает, примерно такой же, но это ничего не меняет. Первая встанет на речной струг, нам просто необходимо как можно быстрей обследовать большую площадь. А сделать такое возможно в первую очередь по реке, по Алабаме и Миссисипи. Правда, не до конца понятно, что это будет за судно, на эту тему постоянно идут споры, но тут у нас есть два эксперта - Никита и Василич, так что за ними останется решающее слово.
Я же склоняюсь к мысли о создании водомёта. Пусть у него и ниже КПД, но он может ходить по захламлённой воде и мелководью. Ведь по сути дела, это обычный насос, помещённый в трубу. И сетка на входе забора воды позволит избежать многих неприятностей с попаданием посторонних предметов под винт. Ну и немаловажное значение имеет нагрузка на него и, соответственно, конструкция трансмиссии - редуктора, шестерёнок и прочих деталюшек. Для управления нагрузкой насоса она будет гораздо проще, чем в случае с гребным винтом.
Так что сейчас у нас полным ходом идёт изготовление деревянных макетов разных шестерёнок, валов водоводов и всего необходимого для обеспечения работы первой турбины на первом водомётном речном катере. Мы сначала делаем деревянные макеты, а потом, после проверки работоспособности, используем детали в качестве моделей для изготовления литейных форм. А пока Фёдор исследует своё детище, определяет его характеристики, присматривается к паровому котлу и обдумывает мысль, надо ли ставить на катер их две штуки.
Большой проблемой для нас становится недостаток железа. Какой-то запас на первое время мы привезли с собой, но этого явно недостаточно. Сейчас пришла пора заканчивать многие работы, начатые ещё в Устюжне, которые были приостановлены из-за переезда. Для большинства проектов часть заготовок была сделана ещё там, так что пока люди могут работать на старых запасах, но металл нужен как хлеб.
Одним из таких проектов являлось начало производства револьверов. Ещё в Устюжне после долгих споров и обсуждений определили, каким он будет. Никакого чуда от револьвера ожидать не стоит, он представлял собой довольно простую конструкцию - в барабане в каждую камеру вложили пулю, порох и пистон. При нажатии на курок происходил выстрел, потом барабан поворачивался, и напротив ствола оказывалось следующее заряженное гнездо.
Таким образом, из него можно было сделать семь выстрелов, после чего требовалось заряжать барабан по новой, все семь камор, и дело получалось далеко не быстрым. Может, это несколько дилетантское описание, но не оружейник я, так что не взыщите. Кроме того, по предложению Лёвы, как в Нагане, сделали барабан с осевым смещением, так что он как бы надевался на ствол, обеспечивая между ним и барабаном плотный контакт и предотвращая прорыв пороховых газов. Может быть и не совсем удастся этого добиться, посмотрим.
Но был ещё и один, скажем так, не менее важный результат. С Шаховским работали двое учеников, выделенные устюжинскими мастерами, причём в отличие от своего наставника, настоящие оружейники, которых интересовало всё, что стреляет, взрывается и вспыхивает. И если Гришка ко всему этому равнодушен, то пацанов хлебом не корми, но дай повозиться с оружием. Они с Лёвой оказались родственными душами и слушали, буквально раскрыв рот, все его рассказы об оружии. Так что, можно сказать, теперь наш главный оружейный идеолог получил "очумелые ручки" для реализации своих планов.