От непонятного воздействия невидимых волн прядки волос у Мифодия превратились в стальные пружинки. Концы этих пружинок уперлись в спустившийся с потолка неопределенной формы предмет. И когда острые кончики волос воткнулись в его щит, Мифодий на волосах повис под самым потолком. Звуки вибратора все больше усиливались. Из пола, где образовалась воронка, стали вылетать сначала комья земли, затем древесины, а уж потом - пластины мрамора. В образовавшемся углублении что-то блеснуло. Появившиеся невесть откуда проворные лопатки подхватывали вылетающие из недр большие и маленькие куски сверкающего металла, складывали их вдоль комнатной стены. Работа не прекращалась ни на минуту. Поэтому пустая часть помещения быстро заполнялась золотыми бесформенными слитками. Поток драгоценного металла не прекращался.

- Зачем столько? Это же золотовалютный запас не одного государства! - закричал Мифодий.

Но от его крика ничего не изменилось.

- А хочешь, - смеялся танцующий колпак, размахивая блестящими колокольчиками, - еще золота? Бери, его много! И беги из этого замка!

- Но я не могу оторвать себя от потолка! - изо всех сил старался Мифодий перекричать шум работающей машины. - Кинь мне самый большой слиток!

- А ты хитрец! - еще громче засмеялось машинно-колпачное существо. - Все знают, что золото очень тяжелый металл. С его помощью можно оторваться не только от потолка! Можно оторваться и от страны, в которой добываешь!

- Да пропади ты вместе со своим золотом! - замахал Мифодий руками так энергично, что задел свои волосяно-железные пружины ладонью и с грохотом упал с потолка.

Когда же он открыл глаза, то увидел себя лежащим на полу около кровати. Клоунский колпак валялся рядом.

- Эй, колпачино-дурачино! Ты что ль это все напридумывал? - в ответ блестящие рогатые украшения головного убора только звякнули двумя полурасплавленными колокольчиками.

- А все-таки где эта комната, в которой столько золота? Неужели это был сон? Я спал в колпаке? Но почему тогда так изменились колокольчики? Какая-то чертовщина! - еще чуть поразмышляв, Мифодий снова уснул.

Необычный знакомый

 Кот, которого увидели в кухне вороны, спокойно лежал на коврике, не подавая признаков жизни, так как был каменным. Но при виде двух мышек, бегающих по кухне, страшно возмутился:

- Непорядок, когда по каменному дворцу снуют обыкновенные грызуны! - от возмущения кот снова стал живым.

Догнать же проворных юрких мышат не смог, а потому, забыв, видимо, что может вновь стать каменным, улегся на ногах спящего Мифодия.

Просыпаясь, Мифодий ощутил поверх одеяла что-то тяжелое, но мягкое и теплое.

- Эй, кошара! Откуда ты опять взялся?

На что кот, приоткрыв один рыжий глаз, взглянул на говорящего, будто впервые его видел, повернулся на другой бок, изменив форму клубка, но продолжал спать.

- Я тебя спрашиваю!

- Уже спрашивал. Я не из бабушкиного дома! Не мешай!

- Вот еще! - возмутился Мифодий, - лежит на мне и не желает разговаривать.

Диалог между Мифодием и котом проходил без единого слова, ибо каждый говорил про себя на своем языке. А вот как понимали они друг друга, было непонятно. Видимо, это был телепатический разговор. Но в последний момент Мифодий вслух громко высказался:

- Ну и спи!

- Я же кот. Мяукающее животное, - сквозь длинные пушистые усы лениво отозвался незваный гость. - Повторяю: не мешай спать! Мне здесь нравится.

Мифодий машинально провел рукой по волосам и обнаружил кусок не то мягкой проволоки, не то полоску от войлочной прокладки. Бросая все это на туалетный столик, что стоял возле кровати, обнаружил возле зеркала приглашение прекрасной полиграфической работы, в котором его уведомляли о скором выступлении балетного коллектива в зале второго этажа.

- Какой балет? - удивился Мифодий. - Я не заказывал ничего подобного, тем более - целый коллектив!

Покидая «королевскую спальню», думал о том, что произошло накануне. И еще про сон, который ему снился. Или не снился? Мифодий внезапно был ослеплен ярким светом. Появившаяся огромная сверкающая афиша над дверями в виде длинной растяжки, что бывают на улицах города, извещала, что выступление коллектива вот-вот должно начаться. Звуки музыки доносились все явственнее, постепенно заполняя пространство помещения, от чего все, что было в гостиной, где оказался Мифодий, начало двигаться. Первыми, шаркнув ножками, поехали вдоль стены банкетки. Их полукруглые атласные сидения заулыбались, словно были сотканы не из ткани, а сотворены чьей-то художественной фантазией. Потолочная люстра, неторопливо прозвенев хрустальными подвесками, стала мелодично подыгрывать звукам, доносившимся со второго этажа. Даже ковровая дорожка, положенная от входной двери к ступеням, ведущим наверх, стала совершать плавные колебания, словно ее встряхивали при выколачивании на белом чистом снегу.

- Надо взглянуть, что происходит на втором этаже моего дома без моего позволения! Дом же не Дворец культуры? - и Мифодий решительно шагнул к лестнице.

Но на первых же ступенях ему перегородили дорогу статуи, в руках которых были секиры и копья.

- Да ну вас! - в сердцах выкрикнул Мифодий. - Сплошное наваждение!

- Наваждение! - глухо и томительно-противно, и протяжно раздалось под сводчатым потолком большой гостиной.

- Да, да, - отозвался мягким ласковым звуком блестящий парчовый диван, словно заговорили не пружины, а струны арфы. - Это вам предупреждение, чтобы не нарушали порядок ознакомления с замком.

- Зачем было идти без приглашения в золотую комнату? Теперь ты знаешь, как богат! - перейдя на «ты», резко оборвал речь говоривший.

Мифодию же показалось, что это лопнула диванная пружина благозвучащей доселе арфы.

- Это все ваши изумительные изыскания? - спросил невесть кого новый хозяин дома. - Не случайно люди говорили, что замок «со знамениями»!

После такого высказывания музыка неожиданно смолкла, и Мифодий оказался сидящим в кухне возле большого круглого стола. Перед ним на тарелке лежали галушки, обильно политые свежей сметаной.

- Вот это - другое дело! - высказался Мифодий. - Еще бы чайку! Чай пить - не дрова рубить и не загадки разгадывать.

Кукольная комната

 После обильного вкуснейшего чаепития Мифодий, согласно плану, приложенному к купчей, заглянул в комнату, где на дверях была нарисована груша. Войдя в комнату, а она действительно была грушевидной формы, Мифодий увидел шкафчики с картинками, как в детском саду, который посещал ребенком. Стены комнаты были украшены самыми разными поделками, масками, выпуклыми фигурками. На подвесных полках навалом лежали мягкие небольшого размера игрушки. В беспорядке расставленные книги дополняли хаос не то неухоженной детской комнаты, не то игрушечного магазина при переезде из одного помещения в другое. Рассматривая игрушечное богатство, Мифодий чуть не был сбит с ног огромным шаром с двумя отростками - ручками. Верхом на плотно надутой окружности сидел шут-плясун. Шут махал кисточками на рукавах и башмаках, совершая невероятно сложные прыжки. Но к удивлению нового хозяина, с шара не падал. Вслед за надутым шаром и шутом, покачивая маленькой головкой с рожками, горделиво, но молча, поворачивая длинную шею вместе с туловищем, шагал жираф. Зато серый слон трубил так старательно, что его хобот раздувался при каждом звуке и был готов вот-вот лопнуть. Слон своим надутым носом гонял шуструю мартышку по комнате. Та, увертываясь от ударов, размахивая пачкой газет и договоров по изданию книг, кувыркалась, скакала, как говорится, где попало. А потому и свалилась на голову Мифодию. Мифодий провел рукой по ушибленному месту, обнаружил в волосах куски от авторучек и обрывки старых рукописей. Отскочив от прыгающей обезьяны, Мифодий поскользнулся на блестящем пластиковом полу и упал.

- Чертовы дети! - высказался писатель, обожавший ребят.

- Чертовы? - переспросил себя Мифодий. - Почему чертовы?